Клятва безумная и смертельная - Бриджид Кеммерер

– Возвращайся к себе! – рявкаю я.

Солт резко отдает мне честь и разворачивается. После недолгого колебания Тайко делает то же самое.

Я хватаю его за руку.

– Не ты.

Он смотрит на меня. Когда мы были в Риллиске, он всегда казался намного младше пятнадцати лет, но время и опыт быстро это исправили. Предупреждения Ноа громко звучат в моих воспоминаниях, поэтому я говорю:

– С тобой все в порядке?

Тайко кажется удивленным, как будто не ожидал подобного вопроса. Когда он высвобождает руку, я отпускаю его, но мальчик отводит взгляд. Он сдерживает дрожь.

– Со мной все хорошо.

– Он прижал тебя к стене. Что произошло?

– Нет… Он… Это не было… Он не делал мне больно.

Начинается настоящий дождь, который проникает под мою броню, и я тут же промокаю до нитки. Я чувствую себя куском льда, а манящее тепло покоев Лии Мары кажется недосягаемым.

– Поговори со мной, Тайко.

Он пристально смотрит на меня, но ничего не говорит. Новая мысль появляется в моей голове, мрачная и зловещая.

– Он тебе угрожает? – требовательно спрашиваю я. – Он каким-то образом издевается над тобой? Что насчет остальных? Они тоже…

– Нет! Грей, нет. – Его глаза закрываются, но только на мгновение, после чего Тайко расправляет плечи и снова смотрит на меня. – Капитан Солт ничего плохого не делал. Он… Он разговаривал со мной…

– Я слышал его голос в двадцати метрах отсюда. Попробуй объяснить лучше.

Когда он по-прежнему не дает мне внятного объяснения, я повышаю тон, чтобы сделать свои слова приказом:

– Тайко. Говори!

Теперь он по-настоящему дрожит, и я не уверен, в какой степени виновата в этом погода, а в какой – я. По глазам я понимаю, что Тайко перестает упрямиться.

– Он поймал меня, когда я пробирался обратно в казармы. Это был… Это был выговор.

Я замираю.

– Выговор.

– Он сказал, что я обязан поддерживать свой отряд. Он сказал, что мое отсутствие приведет к тому, что другие новобранцы начнут думать, что они не обязаны выполнять приказы. – Его щеки заливает краска. – Он сказал, что если я занимаю привилегированное положение у принца, то должен делать все возможное, чтобы доказать, что оно заслужено, а не даровано.

Черт побери.

Тайко снова отводит взгляд и хмурится.

– Он говорил еще много всякого, но мне трудно было его понять на сишшальском.

Я внимательно смотрю на его, но, должно быть, слишком долго молчу, потому что Тайко наконец поднимает взгляд на меня. В его лице нет и намека на то, что он все еще ребенок. Я вижу лишь раскаяние и немного воинственности. Это солдат, который смотрит на командира.

– Я больше не буду пропускать тренировки. – Он колеблется, затем добавляет: – Ваше Высочество.

Я едва не поправляю его. Он никогда не называл меня так раньше, и я, естественно, никогда не требовал от него подобного обращения. Дождь разрезает воздух между нами, и Тайко снова дрожит.

– Иди, – говорю я. – Возвращайся в казармы.

Он отдает честь, затем бежит по грязной земле, пока не исчезает из виду между казармами.

Я оглядываюсь на дворец. Лия Мари исчезла из своего окна. Я знаю, что Джейк или Нолла Верин будут стоять в карауле у ее комнаты вместе с ее личной стражей, поэтому за ее безопасность я не переживаю. Я всего лишь хочу быть рядом с ней. Мне хочется поужинать, погреться у очага и снять с себя промокшую броню и одежду.

Со всем этим придется подождать.

Я отворачиваюсь от дворца и иду обратно по тропинке, виляющей между казармами.

Вместо того чтобы направиться к Лие Маре, я меняю свой курс, чтобы отправиться на поиски капитана Солта.

Дождь опять сменился снегом, который начал быстро собираться в траве и на постройках, заглушая грохот капель по жестяным крышам. В Эмберфолле, по ту сторону гор, я сомневаюсь в том, что Замок Железной розы уже видел снег. У нас есть всего несколько дней до того, как мы должны будем пересечь границу, чтобы исполнить обещание, данное Рэну. Я надеюсь, что погода не опередит нас.

Мои ботинки с хрустом шагают по заиндевевшей траве, и наконец я останавливаюсь перед дверью Солта. Его шторы задернуты на ночь, но из трубы вьется дым. В уголке его окна виднеется полоска света.

Эх, Тайко. Я вздыхаю и поднимаю руку, чтобы постучать.

Капитану требуется несколько секунд, чтобы открыть дверь, и когда он ее открывает, его лицо вытягивается от удивления при виде меня. Он уже снял доспехи, оставшись в простой льняной рубашке и штанах из телячьей кожи. Его темные волосы влажные и взъерошенные, кожа на лице все еще красная от холода.

Взгляд Солта сразу же становится настороженным. Если прнимать во внимание методы наказания Карис Люран и вспомнить наше с ним последнее взаимодействие на учениях, сейчас он, вероятно, готовится к тому, что я сожгу его заживо.

– Тайко сказал мне, почему ты задержал его, – говорю я.

– Другие новобранцы заметили его отсутствие, – говорит Солт. У него сильный акцент, сильнее, чем у многих других, и я задаюсь вопросом, представляет ли мой язык для него такую же трудность, какую его язык представляет для меня. – Они должны быть уверенными в том, что в критической ситуации на него можно будет положиться, поэтому он должен подчиняться дисциплине.

– Согласен, – говорю я и ненадолго умолкаю. – Рад, что у тебя нашлись нужные слова. Я не должен был вмешиваться.

Теперь настала его очередь молчать в нерешительности. Его взгляд по-прежнему остается настороженным.

– С ним должна была разобраться командир его отряда.

– Должна была, – киваю я. – Или же этим должен был заняться я.

Солт оценивающе смотрит на меня. Ветер проносится по тропинке, кружа снег.

– Твои солдаты стоят у леса, – добавляю я. – В такую погоду они должны сменяться каждые четыре часа.

Взгляд капитана становится суровым.

– Я приказал им меняться каждые два, но если вы настаиваете на четырех…

– Два – это хорошо. – Я делаю шаг назад и киваю ему. – Прошу прощения, мне не стоило вмешиваться. – Я делаю паузу. – Ни тогда, ни сейчас.

– Как скажете, Ваше Высочество. – В его словах звучит непонятная мне горечь, но в них также слышится частица искреннего удивления. Солт отступает назад, чтобы придержать дверь открытой. – Не желаете зайти? У меня meleata на огне.

Мелеата – это рис со специями, сваренный на молоке с кусочками вяленой говядины. Это обычное блюдо среди здешних солдат, потому что его легко готовить и хранить. Сначала оно показалось мне ужасно невкусным, но в скором времени я понял, что каждый готовит его по-разному, изменяя вкус своими любимыми приправами. Из домика Солта веет ароматами апельсина и корицы, и его приглашение звучит очень заманчиво, особенно если взять в расчет мой пустой желудок.