Легенды нашего рока - Евгений Додолев

– Ну, Валерия – она супругой была в ту пору Шульгина.

– Да, да. Значит, «Иванушки International» и «Блестящие», по-моему, что-то такое, да. И они запускали эти несколько проектов на рынок. А нам за альбом «Прикинь, да?!» эта компания «Рек Рекордс» заплатила 450 тысяч долларов! Естественно, «Иванушки» были прямыми нашими конкурентами. И Горожанкин запускал их в эфир массированно. А нас травили. Даже дети какие-то сидели и комментировали (там детский какой-то у них был «Диск-канал» и они обсуждали наш клип). И я же вижу, я ведь сам режиссер, я вижу, как этих детей научили говорить. «Наверное, они голубые», «бездарные Буратино», «фанерщики», «подстилки Алибасова».

И потом я в «Акулах пера» сказал фразу, что для любого актера, тем более для артиста молодежной музыки, лучше быть голубым, чем женатым. Потому что, ну, представляешь, да, ведь в советское время никто из актеров не пиарил свою личную жизнь. Потому что, если он играет в кино героя-любовника, ну, кто ему поверит, когда узнают, что у него куча детей, жен. И так далее. Я эту фразу сказал относительно особенно молодежной музыки, молодежной музиндустрии. Что девочка любая пойдет за мальчиком. Важно, чтобы он не был женатым. Пусть он будет голубой. Она думает, что исправит. Они вырезали отдельно эту фразу. И Александр Горожанкин ее в качестве рекламы «Акул пера» давал 19 раз в час.

– Ну, хорошо, молодец. Саша – профессионал.

– Молодец, молодец. А я говорю, ну, я тоже так считаю, что, ну, ладно, голубые. Пусть думают, что голубые. Лишь бы не женатые. А они на самом деле были женаты. У них были семьи. У них были жены и дети.

Эту историю имеет смысл воспроизвести словами самого героя (Бари Каримович Алибасов делился байкой не только со знакомыми журналистами, но и с посетителями фан-сайта группы «На-на»):

«Во второй половине 70-х на эстрадном небосклоне СССР ярко вспыхнули очень необычные звезды. Скорее даже, сверхзвезды – танцевальный дуэт Татьяна Лейбель и Владимир Никольский из Москонцерта, Валерий Леонтьев из горьковской филармонии и группа “Интеграл” из филармонии Саратова.

Гастролировали в те времена по 5—10 дней в городе, а в Сочи даже недели по две. Вся эта великолепная тройка неожиданно слетелась в Сочи. Остановились гастролеры в лучшей по тем временам гостинице “Москва”.

Каждый вечер после концерта собирались в моем номере “люкс” из двух спален, гостиной и туалета. Татьяну Лейбель купали в ванной из шампанского, для этого надо было купить как минимум ящиков 30 “Абрау Дюрсо”. Шампанским обеспечивал любовник Галины Брежневой – дочери Генерального Секретаря.

В один из вечеров в номер врываются 6 милиционеров и предъявляют какие-то невнятные претензии. Сначала мы так и не поняли, о чем они говорят, какой-то балкон, какая-то моча. Потом сюжет начал проясняться, оказывается, кто-то с балкона спальни поссал с моего 10-го этажа, как они вычислили по струе, залив фасада произошел из моего гостиничного номера.

Мне эта версия показалась неправдоподобной, о чем я сообщил уважаемым милиционерам. Дело в том, что туалет находился рядом с комнатой, где мы, московские гастролеры, наслаждались шампанским. От шампанского до туалета было не больше 3–4 шагов, а до балкона нужно было пройти через гостиную, спальню и лишь потом дать струю. Но по фасаду все равно не получилось бы, для этого нужен брандспойт.

“Менты” оказались несговорчивыми и потребовали, чтобы Леонтьев и Алибасов “проследовали с ними” до ближайшего отделения милиции. Делать нечего, мы с Валерой проследовали сначала в милицейский джип, в котором уже сидело 4 служителя правопорядка. Мы сели практически к ним на колени.

В отделении милиции прямо у входа нас встречал начальник отделения и человек 12 милиционеров. Я пытался открыть рот и возмутиться по поводу того, что ни я, ни Леонтьев непричастны к струе. Начальник неожиданно широко растопырил руки, заржал и сквозь смех произнес: “Ребята, спасибо за то, что приехали. Мы очень хотим, чтобы вы с нами выпили шампанского, мы очень рады видеть вас в Сочи. Будьте добры, оставьте, пожалуйста, нашим милиционерам автографы”.

Назад в гостиницу нас сопровождал эскорт из 4 машин.

На следующий год в этом же составе мы устроили драку в ресторане, но это уже другая история».

Оставлю здесь фрагмент диалога со своим тезкой Маргулисом.

– Кстати, я почему-то считал, что твоя история – твоя история, а Валера Сюткин совершенно, как мне казалось, другой жанр. И вот я от него узнаю, что, во‑первых, ему Макаревич в свое время делал предложение поиграть в «Машине Времени», а во‑вторых, что вы с ним, оказывается, были соседями, собутыльниками, друзьями и вообще компаньонами по жизни.

– Но а ты знаешь, мы остаемся друзьями.

– Ну, в Крылатском где-то, он сказал, соседствовали раньше.

– В Крылатском, да. Знаешь, страшно повезло. Потому что вдруг неожиданно оказалось, что моими соседями являются Валерий Миладович Сюткин и Игорь Станиславович Угольников.

– Ну и как это выяснилось? То есть при каких обстоятельствах?

– Бог его знает как. И сколько мы там жили, лет шесть вместе. И, ну, каждый день пьянки и, нет, не пьянки. Каждый день…

– Общение.

– Каждый день прекрасного общения с благородным напитком, вот, и просто масса каких-то веселых глупостей, которые мы делали. Мы песенки какие-то придумали у «Угла».

– Он мне сказал, Сюткин, что написал тебе «Шанхай-блюз», собственно, визитную карточку на самом деле «Шанхая» твоего как бы. Я этого не знал. Теперь слова обретают иное значение:

– Я тебе хочу сказать, мы эту песню придумали, участвуя в какой-то дурацкой совершенно программе. Мы были на гастролях в Ярославле. И играли во Дворце спорта. И гримерки были настолько далеко, что, пока ты шел к своему выступлению, проходило, по-моему, часа четыре. И мы с Валеркой вышли, чтоб идти до сцены. За пять минут до того, как мы пришли, я придумал концепцию произведения. Валерке сказал, что я бы хотел услышать. Эта песенка посвящена, как ни странно, «Войковской». Коптево, где жила моя бабушка, всегда назывался Шанхаем. И вот именно, знаешь, такая ностальгическая история именно о той пивной, которая там находилась.