Завещание оборотня - Александр Петровский

– Мне стыдно сказать, – смутилась негритянка. – Но вы же ясновидица, так мне говорили. Разве сами не догадываетесь?

– Что-то после родов моё ясновидение плохо работает.

– Ну что тут непонятного? – вмешался в разговор Джерри. – Они тут заняты чем-то незаконным. На нас им плевать, а Билл – правительственный чиновник, его боятся. Вот чтоб он лишнего не увидел, его интересным делом и заняли. Я верно понял?

– Вы тоже ясновидец? – восхитилась повитуха.

– Нет. Но я вырос в трущобах. Мы постоянно занимались чем-то незаконным, и при этом внимание полиции уводили в нужную сторону.

– Ладно, раз вы сами про это знаете, а с пуповиной я уже сделала всё, что было нужно сделать, пойду вымою вашего сыночка, пока вы тут… Тоже сделаете то, что нужно сделать.

Она взяла уснувшего младенца на руки и вышла из комнаты. Возле выхода из хижины её поджидала Джейн.

– Мисс, роды прошли нормально? – поинтересовалась она.

– Ек верстаан ни! – откликнулась негритянка.

Джейн, немного знающая немецкий, догадалась, что на африкаанс эта фраза означает «я не понимаю». Как можно на туристический объект нанимать обслугу, не знающую английский язык, удивилась она, и направилась спать рядом с драконом. Оставлять его одного на целую ночь она побоялась. Очень уж непредсказуемыми могли быть последствия подобного легкомыслия.

* * *

Виллем, как хорошо воспитанный человек, постучал, дождался разрешения войти и только после этого проник внутрь хижины.

– Доброе утро! – поздоровался он.

– Доброе! – согласилась Леони. – Хотя, глядя на вас, этого не скажешь.

– Да нормально, – отмахнулся Виллем. – Я чувствую себя намного лучше, чем выгляжу. Кафры дали мне какое-то своё снадобье от похмелья, и я не то чтобы в норме, но, во всяком случае, можно как-то жить дальше. А вам идёт это платье.

– Спасибо! – улыбнулась Леони. – Мне пришлось его купить у кафров, как вы их называете. В Лондоне платье, пошитое в самом престижном ателье, стоит ненамного дороже. А что мне было делать? Моё единственное платье годилось для беременной, а теперь я в нём боюсь запутаться. Кстати, хотите на ребёнка посмотреть?

– Избавьте, – скривился Виллем. – Что в этом зрелище может быть интересного?

– Вы честный человек. Кроме вас, ни один мужчина не отказывался. Но что они при этом думали… Я ведь телепат, вы же помните, конечно.

– Помню. Вы тут без меня нормально всё закончили?

– Если спрашиваете, нормально ли я родила, то да. Ваше участие в этом процессе не было определяющим. Кстати, у меня сын.

– Вы его назовёте Джерри? Я смотрел досье, у вас нет сына с этим именем.

– Совершенно верно, нет. И не будет. Мы с самого начала договорились, что наши дети не получат наших имён. Так что я назову его Уильямом. В вашу честь.

– Чем же я эту честь заслужил?

– Виллем, вы разве не поняли? Вы спасли мне жизнь, ну и моему сыну тоже. Если бы не вы, меня бы уничтожил тот лев.

– Я тут при чём? Вы сами его убили. То, что я лупил его палкой, когда он уже сдох, вряд ли можно назвать вашим спасением.

– Не совсем так. Убила его действительно я. Термокинезом. Вы же знаете, что это за магическая сила?

– Конечно. Как сказал недавно генерал Смит, всё знать входит в мои профессиональные обязанности.

– Тогда вы знаете и то, что термокинез убивает не мгновенно. Да и я слишком промедлила с его применением. Так что лев, когда придавил меня к земле, был ещё жив. Еле-еле, но жив. И намеревался поработать надо мной когтями. Но вы его начали бить дубиной, и он утратил интерес ко мне и вознамерился убить вас. Не успел. Термокинез добил его раньше.

– Откуда вы знаете, чего он хотел и чего не хотел?

– Я же телепат. Мысли льва я читать не могу, но простейшие эмоции улавливаю отчётливо. Кстати, ваши мысли мне тоже непонятны.

– И не удивительно. Я ведь думаю на африкаанс, вот вы моих мыслей и не понимаете. Это не случайно. Британские отделы наших спецслужб преимущественно укомплектованы бурами. Иначе телепаты из вашей контрразведки читали бы нас, как открытую книгу.

– Но ведь если ваш агент думает не по-английски, то любому телепату очевидно, что это иностранец, а значит, он сразу под подозрением.

– Это неважно. У нас нет в Британии агентов-нелегалов, – соврал Виллем, пользуясь тем, что Леони не в силах распознать ложь. – Нам важнее не то, чтобы наших сотрудников у вас не распознали, а то, чтобы из них не так просто было бы тайно вытянуть информацию. Ну да ладно. Я ведь зашёл попрощаться. Так уж вышло, что помимо четы Пауэрс у меня полно и другой работы.

– Имеете в виду расследование того убийства?

– Вы про обгрызенный львом труп? Нет. Убийство это, или несчастный случай, но это дело полиции, а отнюдь не разведки. Меня оно никоим образом не касается.

– Ну, тогда действительно давайте прощаться. Удачи вам, Виллем!

– И вам, Леони!

Виллем вышел из хижины, попрощался с Джейн, которая ухаживала за драконом, подготавливая его к обратному полёту в Йоханнесбург, и сел за руль. Путь его лежал к ближайшему кемпингу, где он намеревался заправить машину. Дорога не требовала особого внимания, и Виллем обдумывал один странный, на его взгляд, поступок Леони.

В досье четы Пауэрс было написано, что отношения между ними вполне можно назвать любовью. Впрочем, Виллем и без досье это явственно видел. Но в его представлении любящая жена обязательно назовёт родившегося сына именем умершего любимого мужа. Никакие предварительные договорённости этого не делать во внимание приниматься не будут. А Леони называет сына именем другого мужчины. Значит, она уверена, что её муж жив. Не предполагает с высокой вероятностью, а точно знает. Имейся у неё малейшие сомнения, она бы пока повременила давать сыну имя. Прошлым вечером такой уверенности у неё не было. Значит, за ночь что-то произошло. А единственным стопроцентно убедительным доказательством для неё мог быть только разговор с мужем. Никакие сообщения третьих лиц полной уверенности не дадут. Разговор мог быть только личный, лицом к лицу. Вряд ли по радио или по телефону. Значит, скорее всего, Джерри находится в посёлке. А попасть туда он мог только на драконе, вместе с Джейн. Да, посетовал Виллем, не упился бы туземным самогоном, не отрубился бы, когда прилетел дракон. А значит, увидел бы, кто прибыл на драконе, и не мучился теперь сомнениями.

Машину заправили, и Виллем развернул свой автомобиль в обратный путь. Джейн сказала ему, когда планирует отправиться со своим драконом в Йоханнесбург. Именно к её отбытию он и подгадал время своего возвращения. Как он и ожидал, взлёт дракона наблюдало огромное количество зевак. Надо полагать, всё население посёлка, свободное от работы, и некоторая часть пренебрегающих работой. Среди разнообразных чёрных лиц кафров бросались в глаза два белых. На машину Виллема внимания никто не обращал. Все глаза были прикованы к дракону. Действительно красавец, подумал Виллем. Но сейчас не время для любования животным миром. Он решительно подошёл к Пауэрсам и обратился к Джерри.