Маг-новобранец - Людмила Горбенко

– Та-ак,– протянул Хендрик.– Кажется, приключение становится все более интересным. У кого свеча под рукой – зажигайте.

Тусклые огоньки осветили коридор. За спиной Хендрика жался к стене перепуганный Филипп, за ним, приветливо улыбаясь, стоял Казимир.

– Ну и где твой хвост?

– Видно, отстал,– развел руками Казимир, обляпав при этом восковыми брызгами щеку Филиппа.

– Ты поосторожней с огнем! – отшатнулся Филипп.– Размахался тут своими граблями!

– Прости.

– Слушайте меня все,– прямолинейно высказался Хендрик.– Брать клятвы о молчании до гроба нет времени, вести душеспасительные беседы тем более. Если кто-нибудь из преподавателей сейчас выглянет на шум и увидит нас – мы идем на воронятню. За почтовыми пакетами. Подолы мантий приподнять! Ноги отрываем от пола, не шаркаем!

– Дышим тихо, но размеренно! – согласился с ним кто-то насмешливо из угла.– Все понятно?

– А здорово нас натаскал Наставник по ВП,– восхитился Казик.– Прямо слышу его голос!

– Это не его голос! – обиженно сказали сверху.– Это мой!

– Та-а-ак… Кто там еще? – устало осведомился Хендрик.

– Я.

– Кто я? У тебя есть имя?

– Нет,– облачком тумана сверху опустился вздох.

Хендрик поднял свечу. Под потолком, наполовину застряв в стене, висела знакомая мутная фигура, опутанная расплывчатыми цепями. От виденного ранее призрака она отличалась тем, что была в два раза прозрачнее.

Казик хихикнул, а закаленный в последних передрягах Филипп только молча сглотнул.

– Призрак Башни? – удивился Хендрик.– Ты же умер!

– Призрак Призрака Башни! – гордо ответило тело.– Как говорят у нас, у привидений: призрак умер, да здравствует призрак! Я только вчера родился. Вы не хотите меня поздравить?

– Послушай, ты… как там тебя…

– Вот и я о том! Сначала дайте мне имя, а то общаться неудобно.

– С нами говорит настоящий призрак! – наполовину испуганно, наполовину восторженно закатил глаза Филипп и загорелся: – Давайте назовем его Кошмар Волшебной Башни!

– Ага,– буркнул Хендрик.– Или «Ужас, летящий на крыльях ночи». Или «Урод, поедающий лепешки в столовой». Сразу видно, что у тебя никогда не было домашних животных. Я прав?

– Нет. То есть да, не было. Но откуда вы…

– Скажи спасибо, что появился на свет в цивилизованной стране, где имена выбирают из традиционного списка. Назовем призрака Пушок, и дело с концом.

– Но почему не Кошмар Волшеб…

– Потому! Имя должно быть коротким и внятным, ясно?

– Пуш-ш-ш-шок! – медленно смакуя новое имя, произнес призрак.– А что? Мне нравится.

– Все готовы? В углах никто не прячется? Ну, если кто и спрятался, мы не виноваты. Значит так. Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Сделайте магические выражения лиц, коллеги, поставьте ноги в пятую магическую позицию. Пушок! Прекрати звенеть цепями, ты нас выдашь! Сейчас мы поднимемся по лестнице…

Пока трое беглецов и один призрак извилистой цепочкой пробирались по коридорам внутри Башни, с обратной стороны той же самой Башни ползла по стене черная тень.

Это была самая трудная работа в жизни Шухера.

Оскар прекрасно понимал, что просто денежное вознаграждение вряд ли заставит самого известного в городе вора лезть в неприступную постройку, к тому же охраняемую. Он сыграл на тщеславии. «Тот, кто покорил Черную Башню» звучит намного солидней, чем «тот, кто украл кошелек у уличного ротозея».

Но Шухер не предполагал, что эта самая Башня окажется настолько крепким орешком!

Преодолеть ров, заполненный водой, и широкую полосу острых кованых пик оказалось сущим пустяком: тщательная подготовка всегда была коньком знаменитого вора. Но само здание Башни! Это был неожиданный и весьма болезненный удар по самолюбию.

После того как Шухер практически опоясал постройку по спирали несколько раз, у него сложилось впечатление, что это клетка, обложенная каменной кладкой. Причем клетка, прутья которой не перепилить даже великану.

Шухер уже подумывал слезть и спокойно отправиться домой, а Оскару вручить пять дюжин монет из собственных денег, только чтобы не уронить безупречную воровскую репутацию, но тут мимо него плавно проскользнул человек.

В тумане проступили контуры воздушного бледного балахона, не слишком приспособленного для акробатики, и вор догадался, что это один из учеников.

Спускающийся непрофессионально пыхтел, звенел цепями и ни капельки не заботился о том, что его могут увидеть. Он просто полз по веревке, почти не упираясь ногами в стену.

Шухер задрал голову и увидел, что верхний конец веревки теряется где-то в вышине, на одном из верхних этажей.

Дождавшись, пока беглый маг минует его, Шухер ловко перебросил ногу со своей веревки на веревку беглеца и проворно полез вверх. Ни на секунду не подозревая, что только что совершил роковую ошибку– беглец был не один, с верхнего яруса Башни следом за ним уже спускался Филипп. Расстояние неумолимо сокращалось, приближая развязку. Как два путника из школьной задачи, бредущие навстречу друг другу по узкой тропе, они неминуемо должны были встретиться, но пока…

До шестого этажа дело продвигалось просто отлично. Вор уже видел в мечтах заветный кошель, когда чья-то нога грубо наступила ему на макушку.

– Почему застрял, Филька? – досадливо спросили сверху.– Лезь!

– Не могу,– откликнулся прямо над головой Шухера невидимый, но очень тяжелый Филька.– Здесь кто-то есть.

– Да кто там может быть? Откуда? Небось, Пушок опять шутит. Покойничек, чтоб его… Оторви этому весельчаку голову и дело с концом.

Шухер напрягся и попытался втянуть голову в плечи, но такой трюк еще не удавался ни одному животному, кроме черепахи. Худые жесткие руки Фильки вцепились в его шею и без особой силы, зато с похвальным усердием, принялись откручивать голову самого известного вора города сначала по часовой стрелке, а потом против. Несчастный Шухер стиснул зубы, чтобы не застонать вслух, и напряг мышцы шеи.

– Она не отрывается,– доложил мучитель Филька.– Как каменная.

– Так это гаргулья! – обрадованно сказали сверху.– Наступи ей на нос и спускайся.

Еще никогда Шухеру не было так плохо. Не находись он на высоте примерно четвертого-пятого этажа, он бы просто спрыгнул и позорно ретировался, наплевав на репутацию. В конце концов, быть живым вором, пусть и не одолевшим некоторые препятствия, все-таки лучше, чем умереть. На этом самом препятствии.

Все четыре гвоздика Филипповых подметок отпечатались на его лице позорным клеймом. Терпеливо выждав, пока незадачливый беглец использует его вместо опоры и продолжит свой спуск, Шухер облегченно выдохнул и отпрыгнул в сторону, зацепившись за чей-то каменный загривок. Мимо него, размеренно дыша и опираясь ногами в стену, спустился еще один ученик.