Маг-новобранец - Людмила Горбенко

– То одного не добьешься, то сразу три,– буркнул куратор обиженно.– Жду не дождусь, когда вас, товарищи полевые работники, наконец заменят автоматикой!

– Тогда и административных работников ею заменят,– не остался в долгу я.– Только пока, как я смотрю, толку от нашей автоматики… точное местонахождение одного несчастного младенца засечь не может!

– Он в Башне,– устало сообщил куратор.

– Где именно? На каком ярусе? Сколько градусов широты и долготы?

– Точнее сказать не могу,– признал свое поражение куратор.– Вам локатор передали? Надо искать.

– После короткого обеда и непродолжительного отдыха приступим. Спишите на наше имя четыре дополнительных пайка.

– Списано два пайка,– канцелярским тоном подтвердил куратор.

– Четыре!

– Ну, хорошо, хорошо! Три.

– Я обойдусь парой листиков салата! – устало прошептала Вторая, задумчиво расстегивая левой рукой верхние пуговицы на комбинезоне.– Я на диете.

– Правда? – удивился я.– Где же располагается твой лишний вес? По-моему, все как надо.

– Вот чтобы оно оставалось по-прежнему как надо, я и ограничиваю себя,– с томностью, которая должна была обозначать усталость, промурлыкала Вторая, ненароком демонстрируя в разрезе свое белоснежное белье (точнее, уже не очень белоснежное, но придираться не будем: все же несколько суток на посту).

– Вот что,– встрял куратор,– летите-ка вы в Башню прямо сейчас, голубчики. А то как начнете непродолжительно отдыхать…

– А обед? – возмутилась Вторая, почему-то сразу забыв, что она на диете.

– Там и пообедаете. У них, насколько я слышал, замечательная кухня.

– Летим! – тут же загорелась напарница, отбрасывая мою руку (не подумайте чего плохого, просто грел ее замерзшее плечо).– Никогда не ела ничего магического!

– Только сначала,– неестественно робко вставил куратор,– сначала, будьте добры, гляньте хоть одним глазком по сторонам. Вдруг попадется исчезнувший чертенок?

Вот хитрец! Не мытьем, так катаньем!

На мою напарницу, однако, эта невинная фраза произвела негативное впечатление. Бедняга решила, что куратор издевается над убогим калекой. Смешно: вот уж не предполагал, надевая повязку, что за меня будут заступаться.

– Одним глазком?! – воскликнула Вторая.– И это говорите вы – куратор?! Да как вы можете! Намекать на физическую неполноценность своего сотрудника подло! – Тут она ободряюще сжала мою руку.– Пусть Пятый слепой на один глаз, но это не умаляет его заслуг перед…

– Пятый? Слепой? Да этот щеголь просто фингал прикрывает! – добродушно расхохотался куратор и опомнился.– Пятый! Вы опять забыли вернуть реквизит в костюмерную! Повязка шелковая на глаз – одна штука!

Моя напарница выглядела шокированной.

Спрашивается: кто тянул за язык правдолюбца куратора? Да, я считаю, что образ решительного пирата идет мне гораздо больше, чем личина побитого в драке дурачка. Синяки – это вам не шрамы, они никого не красят.

Пока Вторая сопела, я решился на маленькую месть.

Сорвав повязку вместе с прикрепленным к ней микрофоном, я несколько раз долбанул им о приборную панель. Потом про себя сосчитал до шестидесяти шести и прислушался. В наушниках слышалось тихое поскуливание.

– Что это было? – смог наконец выговорить куратор.

– Повязка на пол упала! – доложил я.

– Восемь раз? – жалобно спросили из наушника.

– Шелк пропитался моим трудовым потом и стал упругим. Верите, так и отскакивала от пластика, так и отскакивала, еле остановил. Разрешите немедленно сдать на склад?

– Да ну ее.– Рабочий запал в голосе куратора сменился философской апатией.– Вы сейчас куда? Обедать?

– Считаю недостойным ставить низменные потребности своего организма выше общественных! – гаркнул я.– Проглатываем пайки, не жуя, и в Башню!

– Ну-ну,– вяло согласился куратор.– В смысле – молодцы!

Сам знаю, что молодцы.

Если пропавший чертенок попадется мне живым– убью! Своими руками!

На последних каплях горючего Вторая сумела почти плавно посадить капсулу на крышу Башни. Растет мастерство напарницы под моим чутким руководством!

– Знакомое местечко! – мрачно хмыкнул я.

Приладив повязку на место (синяк под глазом все же выглядел по-дурацки), я достал из багажника четыре пайка и расположился с комфортом: прислонившись спиной к любимой горгулье, как горожанин, отдыхающий после тяжелого трудового дня на лоне природы. Жаль только, что вода на еду капает.

– Я же сказала – у меня диета! – капризно возмутилась Вторая, но я пресек этот детский лепет:

– Да это я себе.

– Правда? – изумилась она.– А мне?

– Ты должна худеть. Вон уже на боках какие складочки!

– Где? Где? – заволновалась напарница, вертясь вокруг оси, как котенок, который пытается поймать собственный хвост.

Кстати, интересно, почему все-таки она не любит кошек? Ни разу не встречал никого из наших, кто не задержался бы на минутку, чтобы почесать под подбородком попавшуюся навстречу кошку. Хорошая примета.

Убедившись, что с боками все в порядке, Вторая отбросила церемонии, выхватила у меня паек и приступила к обеду.

И съела, между прочим, полторы порции! Причем гораздо быстрее меня! Вот вам и диета.

Довольный тем, что сегодня стажер не стоит у него над душой, инспектор Кресс поднял одну щепку и задумчиво повертел ее в руках.

– Вы говорите, пани, раньше это был забор?

– И очень крепкий забор! – горячо подтвердила мельничиха.– Муж сам ставил его месяц назад. Но забор не главное, пан инспектор. Посмотрите лучше на мой сарай!

– Это ж какая скотина посмела ломать стену? – удивился инспектор.– Сэми, позови художника. Пусть зарисует это безобразие.

– Я думаю, это кто-то из соседок,– понизив голос, зашептала мельничиха.– Не зря говорят, что зависть – страшное чувство. Слышали, у пани Житковой плащ сперли? То-то и оно. Мне тоже завидуют, пан инспектор. Ох, как сильно завидуют! Я уже и амулет повесила, и дом освятила, и от сглаза под порог веник закопала…

– И как? – заинтересовался инспектор.– Помогает?

– Не скажу, чтобы очень,– призналась пани мельничиха.– Видите, от сарая только две стенки и остались. Спасибо, хоть не взяли почти ничего. Коса была все равно старая, черт с ней, а жилет немного жалко. Я его обычно зимой собакам подстилаю, чтоб не мерзли. А сам амулет цел!

– Это случайно не подкова? – спросил инспектор.

– Она… Ой! Кто же это ее так скрутил? Ой, божечки…