Перелом во времени - Джули МакЭлвен

– Нет. Скажите ему, чтобы поторопился.

Она схватила корзинку, подобрала юбки и кинулась бегом по лестнице.

Ева Купер шла по лестнице роскошного имения герцога и на минуту предалась мечтаниям о том, каково это – быть леди. Было несложно вообразить себе такое, особенно в этой элегантной зеленой накидке из бархата, которая спадала с ее плеч, кружась, как зеленый туман, вокруг ее юбок. Деликатная ткань заставляла ее чувствовать себя особенной. Даже величественной.

Она работала личной горничной уже больше десяти лет, начав свою карьеру в качестве хозяйской служанки в большом доме одного маркиза в Кенте. Она иногда выступала в роли личной горничной, когда во время домашних вечеринок требовались дополнительные руки. Но мисс Франкс, личная горничная маркизы, как было известно Еве, никуда не собирается, поэтому она отправилась в Лондон предлагать свои услуги горничной. Она добилась в этом успехов, оказавшись в богатых домах высшего света. Ее нынешнее назначение в дом герцога Элдриджского, служение кому-то вроде леди Этвуд – на настоящий момент самое удачное ее место работы.

Проходя по холлу, она поймала на себе взгляд одного из лакеев. Ее первой мыслью было отчитать его за то, что он так грубо уставился на нее. Но в этот день она чувствовала себя невероятно удовлетворенно, так что едва подняла брови в ответ на это нахальство и направилась к большой лестнице. Она знала, что леди Этвуд и герцог еще в церкви, иначе б она не осмелилась подняться по ней. Она была горничной, что ставило ее выше остальных слуг, кроме дворецкого и домоправительницы – хоть Ева и считала себе ровней миссис Дэнбери, – но все равно должна была пользоваться лестницей для прислуги.

Ее хорошему настроению пришел конец, когда она вошла в спальню мисс Донован. Там она встала как вкопанная, увидев полуголую твини, сидящую на стуле. Ее шок превратился в ярость, когда девушка объяснила ей, что мисс Донован оделась в ее форму, чтобы встретиться с каким-то незнакомцем в таверне на Пикадилли.

Ева испепелила взглядом девушку, которая в ответ вся сжалась.

– Как ты могла ее отпустить?

– А как я могла ее остановить?

– Сохранив свою одежду! – огрызнулась она и прижала руку к животу. Как мисс Донован могла с ней так поступить? Графиня предупреждала ее, что эта американка своенравна и ничего не знает о правилах хорошего тона. Поэтому леди Этвуд ее и наняла – помогать избавиться от ее вульгарных привычек. Но это поведение… это уже слишком. Она испугалась до смерти, когда эта женщина не так давно выбежала из дома, как простая девка. Она никогда бы не подумала, что у воспитанницы герцога отсутствует представление о приличиях и благопристойности.

Ева сглотнула комок. Графиня ругалась на нее за то, что она позволила мисс Донован так себя вести, за то, что ее поймал какой-то преступник из гетто. Слава богу, поблизости оказался племянник герцога и спас ее.

Теперь же Ева была вне себя от ужаса при мысли, что графиня узнает о сегодняшнем чудовищном поступке американки. Если ее кто-то увидит в одежде твини… боже, это погубит их всех. Позор мисс Донован разольется, как воды Темзы, и разрушит репутацию Евы. Конец ее приятным мечтам о высшем свете, ее просто выбросят на улицу. И ей очень повезет, если ее возьмут горничной дочери какого-нибудь купца.

От одной мысли об этом ее бросило в дрожь.

Ева выпрямилась. Герцог и его семья еще не вернулись с церковной службы. Еще есть время, чтобы исправить это все.

– Куда пошла мисс Донован?

– Я вам уже сказала! Пикадилли. Таверна «Корона». Что вы собираетесь делать?

Но Ева уже вышла, зеленая накидка колыхалась на ветру.

Кендра понимала, что все взгляды устремлены на нее. Будучи единственной женщиной, которая не демонстрировала щедро содержимое своего декольте в таверне «Корона», она выглядела как инопланетянка. Но все же, несмотря на скромный наряд служанки, к ней подошло по меньшей мере семеро мужчин, которые надеялись очаровать ее своими улыбками, предлагая ей нечто большее, чем чашка кофе, остывающая на столе перед ней. Убедившись, что никто из этих мужчин не посылал ей ту записку, Кендра давала им отпор серьезным взглядом и ударом по их самолюбию.

Все, за исключением одного, возвращались к своим столам, враждебно поглядывая на нее. Тот, что не захотел мирно уйти прочь, прохромал обратно, с трудом опираясь на ногу, пальцы которой она раздавила ему своими каблуками. Она была рада, что на ней теперь были не тапочки с тонкой подошвой.

Несмотря на то что таверной владели купцы и рабочие, а не представители криминального мира, Кендра не убирала далеко руку от плетеной корзинки и была наготове использовать пистолеты, спрятанные под ярким пледом, если что-то пойдет не так.

– Хотите еще кофе или еще чего-то? – спросила полногрудая трактирщица, приблизившись к ней с котелком.

Кендра с сожалением осознавала, что у нее осталась всего пара монет и что она не имела представления о валютной системе этой эпохи. Извозчик, которого она наняла, похоже, почувствовал ее неуверенность и попросил сумму, которая, как она была почти что уверена, была заоблачной. Но так как она спешила, то не стала спорить. Сейчас у нее оставалось всего три шиллинга.

– Нет, спасибо.

Трактирщица не тронулась с места и изучала Кендру своими любопытными темными глазами.

– Эй, вы кого вообще ждете?

– Я не знаю точно.

– А с чего вы взяли, что он еще не пришел?

– Не знаю.

– Вы странная. Американка?

– Да… и да, – сказала Кендра и слабо улыбнулась. Она немного подождала, потом решилась спросить:

– Вы слышали что-то об убийстве на Гросвенор-сквер?

Глаза трактирщицы стали круглыми.

– Ну да, парни что-то болтали. Какой-то лорд это совершил, говорят. Сейчас принимаются ставки, достанется ли ему шелковая веревка.

– Шелковая веревка?

– Ну да. Аристократы могут купить шелковую веревку для повешения, это нас, простой народ, вещают на конопляных.

– И многие уверены в том, что его повесят?

В глазах девушки проскользнула горечь.

– Аристократы всегда держатся друг за друга, они его отпустят. Но… – Она будто спохватилась.

– Но что? – спросила ее Кендра.

Трактирщица мялась, затем склонилась над ней и понизила голос:

– Говорят, что убитая аристократка была как-то связано с каким-то влиятельным преступником, и он собирается перерезать горло этому лорду.

Кендра обратила внимание на улыбку, образовавшуюся на губах барменши.

– Полагаю, вы не думаете, что он может перерезать горло невинному человеку?

– Кто сказал, что этот парень невиновен? Да и вообще, какая мне разница? – Ее лицо ожесточилось. – Нашим господам плевать, что мы умираем с голоду на улице, разве не так? С такими-то ценами на зерно? Они еще жалуются на грабежи, когда это они всех обдирают как липку, отправляют наших родных в богадельни!