Совершенно не обязательные смерти - Дейрдре Салливан

Бей или беги. Но кто-то однажды сказал мне, что есть и третий вариант.

Замри. Как животные замирают в ослепительном свете автомобильных фар.

Он зовет ее «козочкой». Письмена на стене пещеры – во сне я не смогла их прочитать, но теперь они прорезаются сквозь туман, складываясь в до ужаса знакомые имена.

Аманда.

Бриджит.

Нора.

Хелен.

Кэтлин.

Некоторые из нас – еда.

Эти слова грохочут у меня в голове. Я должна действовать. Замирать нельзя. Плакать тоже. Никто нам не поможет. Все зависит только от нас. Хотя, пожалуй, в большей степени от меня. Я делаю глубокий вдох. Лицо и руки холодеют, словно меня обдувает морозный ветер. Я пытаюсь отследить, где в моем теле источник этого чувства.

Чтобы успокоиться, прежде чем перейти к действиям.

А потом я вдруг чувствую прилив – то ли адреналина, то ли силы. А может, и того и другого.

Составляю мысленный список. И приступаю к работе.

Следую своим инстинктам.

Я справлюсь.

– Мам, мы должны сами ее отыскать. Надевай пальто.

На мамином лице выражение искреннего горя. Она сидит неподвижно, как статуя.

– Брайан сказал мне ждать здесь на случай, если Кэтлин позвонит.

Бросаю на маму сердитый взгляд:

– Он не соображал, что говорит. Ты же можешь взять телефон с собой.

Сама я тем временем набираю номер, с которого прислали фотографию. Уже в который раз. И меня снова переключают на голосовую почту. И я снова оставляю спокойное сообщение: «Перезвони. Мы любим тебя. Все в порядке. Ты и Лон – мы не возражаем. Просто вернись домой, пожалуйста».

Последние слова я произношу нараспев, будто молитву. Этот пункт вычеркиваем. Что у нас дальше по списку? Поворачиваюсь к маме:

– У тебя есть номер Маму? – Хотя я даже не уверена, что у Маму есть мобильный.

Мама качает головой. Я вздыхаю. Ну конечно, старая ведьма, скорее всего, отправляет сообщения с вороном и пользуется другими магическими средствами связи, от которых нам никакого проку. Плечи деревенеют – я снова позволила чувствам взять верх. Перестаю сопротивляться. Паника. Паника. Паника.

– Ты же не думаешь, что ей угрожает опасность? Да, Мэдди? – жалобно спрашивает мама.

– Мы должны действовать так, словно она в беде, – решительно отвечаю я. – Она с Лоном. Мы считаем, что Лон может поднять руку на девушку. А Кэтлин – девушка. Все просто и ужасно.

– Ладно, – говорит мама и встает. – Как скажешь.

Мы уходим в предрассветную тьму. Мама крепко держит меня за руку, и я не возражаю, хотя уже почти взрослая. Лес затаился и ждет. Деревья нависают над нами ветвистыми громадами. Непроглядная темнота перемежается островками свободного пространства. На склонах гор блуждают огни, словно сказочный народец вышел прогуляться.

– Коллинзы тоже ищут Кэтлин, – говорит мама, просматривая сообщения. – И Шэнноны. Брайан всех собрал.

Фонари, телефоны, светильники. Я бы сочла это зрелище красивым, если бы не мрачный повод. У нас с собой тоже фонарь и телефон, хотя мои глаза уже привыкли к темноте. Чем туже сворачивается в узел желудок, тем четче я вижу все вокруг, в том числе и мамино лицо, наполовину освещенное, наполовину спрятанное в тени. Я почти могу разглядеть ее череп, проступающий сквозь кожу. Когда она успела так исхудать? Это место словно объедает плоть с костей.

– Ты… что-нибудь почувствовала? – спрашивает мама.

– Нет. О чем ты? – Я кошусь на нее с подозрением.

– Ты, наверное, слышала, что между близнецами существует особая связь. Если один попал в беду, другой может это почувствовать. Когда умер отец, у тебя случилась истерика. Ну ты помнишь.

Тяжело вздохнув, я решаю промолчать, хотя очень хочется ей ответить. Значит, сначала мама убирает обереги из-под кроватей, называя мое поведение странным и нездоровым, а теперь мои «причуды» вдруг оказываются полезными! Что ж, я это запомню. И злость тоже приберегу на потом. Она мне пригодится. А сейчас я должна найти сестру. Выполнить свою работу.

Я молюсь убитым девочкам, взываю к ним, словно к божествам: «Пожалуйста, помогите. Аманда Шейл и Бриджит Ора! Помогите мне уберечь сестру от опасности».

Лес вокруг шевелится. Я вдыхаю терпкий ночной воздух: он пахнет травой и землей. Будь я лисой, нашла бы Кэтлин по запаху. Хищники могут долго идти по следу своих жертв. Я вспоминаю долговязую фигуру Лона под окном ее спальни. Горностаи завораживают кроликов своим танцем, мельтешат у них перед глазами, усыпляя бдительность, а потом вонзают острые зубы в спину.

Кровавое безумие. Вкус крови.

Нервно сжимаю пальцы. Глажу спрятанную в кармане сферу, напоминающую мраморный шарик. Будь я вороном, взлетела бы над лесом и отыскала бы Кэтлин. Моим чувствам не хватает остроты. А мне нужно отыскать иголку в стоге сена. Даже не так. Иголка хотя бы блестит. А вокруг меня сплошная темнота, и мне страшно. Мама дышит часто, прерывисто, еще чуть-чуть – и паника захлестнет ее с головой. Мы должны двигаться, должны найти нашу Кэтлин. Где же ты, близняшка? Зачем влюбилась в чудовище?

Хелен и Аманда. Нора. Бриджит. Как долго Лон обитает здесь и выдает себя за Лона? Уна сказала, что местные не задают вопросов, просто принимают друг друга. Но некоторое зло нужно искоренять.

На меня вдруг снисходит озарение. Едва не всхлипнув от облегчения, поворачиваюсь к маме:

– Возвращаемся в замок. Нужно кое-что взять.

Я не спрашиваю разрешения. Оно мне больше не требуется. Мама что-то говорит в ответ, но я уже не слышу, потому что бегу к жилищу Маму. Подмороженная тропинка хрустит под ногами.

Я знаю, что мне придется за это заплатить. Не успев войти в дом, я уже вижу нужные банки, жидкости, порошки, листья. Это всего лишь предчувствие, и оно может меня обмануть. Я толкаю дверь, и порез, оставленный на ладони острым камнем, расходится, отдавая немного крови. Дверь принимает ее – и пускает меня внутрь.

– Принеси соль, которую ты забрала из комнаты Кэтлин. Желтую пачку! – кричу я маме.

Она открывает рот, смотрит на меня и закрывает.

– Делай, что я говорю, если хочешь вернуть Кэтлин.

Я веду себя как настоящая ведьма. Словно другая сторона моей личности встала у руля. Та, что старше и знает, что делать. Бросаю на маму сердитый взгляд, и она молча подчиняется. Я не позволю ему забрать Кэтлин. Она моя сестра. Она моя. Мы выросли в одной утробе, а это что-нибудь да значит.

Мама поднимается по лестнице в замок. Я стараюсь отрешиться от звука ее шагов и сосредоточиться на деле. Открываю банку с прозрачной жидкостью, насыпаю немного зеленого порошка. Кажется, это перемолотый шалфей. Я не уверена. Одну руку все время держу в кармане и глажу, глажу иссиня-черный шарик. Если бы Маму была здесь… Если бы она согласилась помочь…