Пепел Атлантиды - Шеннон Мессенджер

Последовала тишина, которую прервал Фитц, покачавший головой.

– Не верю. У Кифа нет таких безумно сильных способностей, как у Софи.

– У него есть все, что нужно – или будет, когда он начнет меня слушаться.

– Ну, тут вы ошиблись, – возразила Софи. – Киф никого не слушается.

– Кроме тебя.

– Поверьте, нет.

– Ах. Так вот почему он не с вами. Интересно. Да, пожалуй, работать без него – лучшее наказание. Особенно учитывая, кем ты его заменила.

– Он не с нами, – поправила Софи, – потому что ваши игры его калечат. И если вы не остановитесь, он окончательно сломается.

– Тебе нужно понять, Софи, что иногда приходится разрушить себя до основания, чтобы стать сильнее. Взгляни на меня. Финтан думал, что тюрьма меня погубит. Но я выбралась. И теперь знаю, что выдержу что угодно. И это дает мне особую силу.

– Ту же, которую вы использовали, чтобы предать стражу, которая вам помогла? – поинтересовалась Софи.

– Понимаю, ты юная идеалистка. Но рано или поздно ты поймешь, что не существует никакой преданности.

– Может, в вашем случае и не существует, – возразила Софи. – Но у меня много верных товарищей.

– Что, правда? Небось, и Вакер среди них?

– Да, – заверил Фитц, подвигаясь ближе к Софи.

– Как и я, – произнес Сандор, вставая по другую сторону. Гризель подошла к Фитцу.

– Просто никто пока не нашел вашу слабость, – сказала леди Гизела. – А может, это Софи ваша слабость. В любом случае, достаточно просто нащупать вашу уязвимость и ударить прямо по ней, и верность развалится. Поэтому «товарищами» можно либо пользоваться, либо ждать, пока используют вас.

– С Сирой так и случилось? – спросила Софи. – Вы воспользовались ее слабостью, заставили изготовить нужные звездные камни, а потом убили, чтобы она ничего не рассказала?

– О, как бы ты хотела, чтобы так все и было. Ты так хочешь приписать мне роль злодея. Увы, жизнь редко столь однобока. Но поговорим об этом позже.

– Мы так не договаривались.

– Вообще-то, я нарочно не уточняла, когда расскажу про Сиру. Но можешь разжать зубы. Я не собираюсь тянуть до бесконечности. Я просто правильно расставляю приоритеты. Прямо сейчас мне нужно знать, что замышляют «Незримые». А тебе нужно найти семью. Так давай пока сосредоточимся на Сумраке, хорошо?

Софи кивнула, пусть и злилась на себя.

Она вновь позволила отвлечь себя от общей картины. Но… еще немного, и она сможет вернуть родителей.

– Хорошо, – согласилась леди Гизела. – Так, с чего бы начать?

– Может, расскажете, зачем на самом деле нужен Сумрак? – предложил Фитц.

– Уже сказала.

– То, что он – это «будущее», нам ничего не говорит, – возразила Софи.

– Как раз наоборот. Сумрак – не просто место. Это идея – хотя и не моя. По крайней мере, первоначально.

– А чья?

– Самые ранние записи связывают его с новой советницей Финтана. Она работала над ним, но попала под стражу до того, как успела воплотить его в реальность. И без ее руководства о плане забыли, пока я не нашла ее записки и не осознала потенциал ее мечты. Мне потребовались годы – и несколько достаточно серьезных жертв, – но в итоге я сделала то, что не смогла она, и построила комплекс в горах. Но вместе с тем я кое-что изменила и превратила Сумрак в то, чем он должен быть. А когда я закончила, то поняла, что мир не готов к таким переменам. Поэтому я заперла и запечатала двери – думаю, вы видели это воспоминание. Со временем стало ясно, что настолько важному объекту понадобится защита. А поскольку «Незримые» и так многое на себя взвалили, пришлось придумать иное решение.

– Прошу, только не говорите, что нас ждет армия роботов, – взмолилась Софи.

– Разумеется, нет. Мои творения куда более элегантны.

Софи с Фитцем переглянулись.

– Хотите сказать, вы создали какого-то… генетически усиленного сторожевого пса? – медленно спросила Софи.

– Не говори глупостей. Мои бестии проглотят пса за один укус. И я создала не одну. Их три.

– Для той, которую создали в лаборатории, ты слишком уж удивлена, – нарушила леди Гизела тишину, повисшую в спальне Софи. – Особенно учитывая, что идея пришла ко мне как раз благодаря твоим создателям. Учти, я не сторонница изменения генома нашей расы – но я сочла, что создать более примитивное животное будет полезно.

Софи до сих пор пыталась осознать сказанное, но до Фитца дошло кое-что другое.

– То есть, вы хотите сказать, что не ставили над Кифом генетических экспериментов?

Леди Гизела рассмеялась.

– Ну конечно, я не изменяла ДНК собственного сына. Вы явно слишком много общаетесь с орденом, не уважающим эльфийскую генетику. Да, они дали тебе невероятные способности, Софи, но я все равно думаю, что в итоге их изменения приведут к каким-нибудь неожиданным последствиям.

Софи тоже этого боялась – но в данный момент ее волновало кое-что другое.

– Что за зверя вы создали? – спросила она. – Точнее, зверей, видимо.

Когда леди Гизела ответила, голос у нее был почти мечтательный.

– Я зову их своими горгодонами. Сопротивление огню у них от флэродонов. Клыки – от горгонопсов. Размах крыльев – от аргентависов. И жалящие хвосты – от эвриптеридов. Они прекрасно чувствуют себя как на земле, так и в воздухе, и в воде…

– А разве они не должны назваться горгентаверидонами? – перебил Фитц. – Нельзя же исключить из названия эвриптеридов и агрентависов.

Леди Гизела вздохнула.

– Не удивительно, что вы с моим сыном ладите.

Фитц пожал плечами.

– Эй, я же не виноват, что вы выбрали дурацкое имя – и, кстати, оно слишком похоже на горгонопсов.

– Может, вернемся к теме? – вклинилась Софи. – Хотите сказать, что вы вырастили трех мутантов…

– Они вылупились, – поправила леди Гизела. – В огне. Тебе же было интересно, какую роль играло Вечное пламя? Вот и ответ.

– Это так вы их создали? – У Софи было много предположений, но она никогда не думала о «выведении мутантов».

– Так они вылупились, – поправила леди Гизела. – Сами яйца я произвела много лет назад, но не могла найти подходящий источник тепла для их инкубации. На самом деле, я сдалась, пока Финтан не предложил использовать Вечное пламя. Сначала мы попробовали обжигать их напрямую, но яйцам нужно было тепло, которое может принести только настоящий неконтролируемый пожар. А поскольку Брант и так планировал устроить огненную бурю, мы разожгли десять очагов специально для инкубации яиц.

– Десять, – повторила Софи. – Я думала, вы сказали, что их три.