Хладнокровное предательство - Чарлз Тодд

Повсюду слышались тихие шорохи и скрипы — доски потрескивали от ночного холода. Ратлидж представил, как внизу ходят люди, как постанывают половицы в темноте. А может, кто-то украдкой пробирается по чердаку у него над головой.

Война отучила его бояться мертвецов. Он сидел и терпеливо ждал.

Медленно тянулись часы. Ратлидж видел, что время все-таки движется, только по перемещению звезд на небе. Он и на фронте любил смотреть на звезды в минуты затишья. Особенно красивыми они казались перед атакой, когда можно было чиркнуть спичкой и прикурить последнюю сигарету, а вокруг кашляли и ворочались безликие солдаты. Хотя они притворялись спящими, нервы у них были на пределе.

Хэмиш напомнил ему о снайпере, который невидимкой полз вперед; его смертоносный взгляд обводил английские позиции в поисках беспечно вставшего человека. А может, и не беспечно… Многие солдаты встревоженно смотрели на вражеские окопы и думали, переживут ли завтрашний день.

— Здесь никаких снайперов нет, — вслух произнес Ратлидж и вздрогнул от неожиданности, услышав собственный голос, гулкий в пустой комнате.

Лишь в третьем часу ночи ему показалось, будто он слышит цокот копыт на тропе, ведущей к ферме, хотя глаза говорили, что там ничего нет и он по-прежнему одинок в ночи.

Хэмиш тоже бодрствовал, Ратлидж все время ощущал его присутствие. Сколько ночей они вот так, плечом к плечу, дремали в окопах — чутко и все же крепко, как могут спать только солдаты…

И все же слух его не подвел. Вскоре Ратлидж увидел четкие очертания лошади на белом фоне. Кто-то скакал на ней в гору, к ферме. Фигура всадника казалась странно нелепой: закутанная в несколько слоев одежды, голова опущена, плечи ссутулены.

Мужчина или женщина? Разобрать невозможно.

Ратлидж терпеливо ждал. Приблизившись к дому, лошадь остановилась; всадник натянул поводья и направил ее в тень, которую отбрасывал амбар. Какое-то время лошадь стояла в тени, ее не было видно и слышно, лишь время от времени она взмахивала хвостом. Ратлиджу показалось: тот, кто прискакал сюда, видит его, хотя он старался не приближаться к окну, застыв на месте.

Наконец, словно убедившись, что здесь никого нет, незваный гость начал взбираться по тропе, ведущей на склон горы. Со второго этажа его было хорошо видно, силуэт четко выделялся на фоне снега. Время от времени он светил себе фонарем, хотя тропа, протоптанная Ратлиджем, Дрю, а до них поисковой партией, была довольно широкой.

Вскоре неизвестный добрался до овчарни и стал подниматься выше, к хижине.

Ратлидж, общество которому составлял только Хэмиш, ждал.

Вот луч фонаря скрылся за толстыми стенами хижины. Ратлидж понимал, что ночной гость подготовился к тщательному обыску.

Прошло долгое время, прежде чем неизвестный вышел из хижины и начал спускаться по длинной, опасной тропе.

Ратлидж уже выскользнул из дома и стоял в тени сарая, куда сгоняли овец на случку или окот. Сначала он услышал хруст снега под ногами, потом в темноте замерцал луч фонаря. Шаги приближались; незваный гость уже не таился. С каждым вздохом он подходил все ближе.

Когда луч фонаря осветил грязный, истоптанный снег во дворе, Ратлидж вышел из тени. Темный, почти незаметный на фоне дома. Встревоженный крик сорвался с губ незваного гостя, когда он понял, что путь ему преградил не призрак, а живой человек.

Он развернулся и побежал назад. Ратлидж метнулся следом и оказался проворнее. Человек споткнулся на каменистой тропе, и Ратлидж набросился на него сзади.

— Нет… мои ребра! — раздался вопль.

Ратлидж отпустил Джанет Аштон и выругался.

— Какого черта вы шляетесь здесь среди ночи?

Она ответила:

— То же самое и я могу у вас спросить! Господи, как вы меня напугали!

Ее била крупная дрожь.

— Ладно, вставайте!

Он подал ей руку и помог подняться.

— Назад, в дом! — приказал он. — Там я зажгу лампу и осмотрю вас.

Джанет рванулась в отчаянной попытке освободиться.

— Нет! Я туда не пойду! Вам придется тащить меня силой, но предупреждаю, я буду вырываться! — кричала она пронзительно.

— Тогда в хлев! — грубо приказал он, волоча ее за собой.

В хлеву оказалось чуть-чуть теплее. Лошадей и корову увели к соседям. Ратлидж завел Джанет в угол и посветил фонарем ей в лицо. По ее щекам текли слезы, но смотрела она на него вызывающе.

— Что привело вас сюда? — спросил он.

— Я боялась, что ваши находки вас отвлекут. Джош жил на этой ферме! Скорее всего, он давно припрятал в хижине свечку и зажигал ее, когда вздумается. Вы его не понимаете, не знаете, как он волновался за мать, как боялся, что близнецы изменят его жизнь. Представляю, как он по ночам незаметно выскальзывал из кровати и убегал туда на час-другой, чтобы привести в порядок мысли. И все-таки это не доказывает, что он убийца! Пусть Хью говорит что хочет, я знала Джоша не хуже его — а может, даже лучше… Он не убийца!

— Какая глупость приехать сюда… одной… ночью!

— Зато я кое-что нашла там, наверху… Вот, смотрите!

Ратлидж ожидал, что она покажет ему запонку, которую он сам спрятал в хижине несколько часов назад. Но на ладони ее затянутой в перчатку руки оказалось нечто совершенно другое.

Он посветил фонарем, чтобы лучше видеть.

Черная пуговица от мужского пальто.

Хэмиш насмешливо заметил: «Она не глупее тебя».

Джанет Аштон сжала свою находку в кулаке.

— Теперь вам остается лишь найти пальто, на котором недостает такой пуговицы.

— Я не верю, что вы ее там нашли!

— Почему? Потому что сами не заметили ее раньше? С моей стороны полнейшая глупость играть в ваши игры! Да, я знаю, вы думаете, что я могла с такой же вероятностью убить их, как и Пол — или Джош. Но ведь невозможно, чтобы в одной семье было трое убийц, верно? Если бы вам пришлось выбирать, кого бы вы…

Она резко осеклась, так как ее лошадь фыркнула, словно почуяв какой-то неприятный запах.

— Ш-ш-ш… — прошептал Ратлидж, выключая фонарь и быстро подходя к двери хлева.

На горе кто-то ходил.

Ратлидж скользнул под навес и погладил лошадь, чтобы успокоить ее. Не переставая что-то шептать ей, он осторожно отвел ее подальше. Джанет Аштон подошла к нему.

— Кто там? — громким шепотом осведомилась она, кладя руку ему на плечо. Ратлидж почувствовал, как она дрожит. — Ведь я могла бы на него наткнуться!

— Ш-ш-ш! — снова шепнул он. — Вот, держитесь за лошадь. Не позволяйте ей фыркать или ржать!

И он вышел из-под навеса на залитый звездным светом двор. Но склон горы снизу был виден совсем не так хорошо, как со второго этажа дома.