Загадки Петербурга I. Умышленный город - Елена Игнатова

Что это были за пожары, кто поджигатели — неизвестно. Современники обвиняли нигилистов, поляков, революционеров; советские историки высказывали предположение, что поджигателями были агенты Третьего отделения. Но вряд ли властям требовалось прибегать к столь грандиозной провокации для расправы с противниками. Они и без того нередко арестовывали людей, а доказательства их вины фабриковали во время следствия.

«Отчего в наших правительственных людях, даже в лучших из них, такая шаткость, такая податливость, такая неимоверная, страшная несостоятельность?» — записал в дневнике Ф. И. Тютчев. Этот вопрос вспоминается, когда читаешь об одном из беззаконных действий правительства в 60-е годы — осуждении Н. Г. Чернышевского. Во время проведения судебной реформы, когда Россия получила судопроизводство по европейскому образцу, расправа над Чернышевским вызывала в памяти современников времена самого мрачного бесправия.

Еще до майских событий 1862 года в Третье отделение поступали десятки доносов с требованием арестовать Чернышевского «за возбуждение враждебных чувств к правительству». В июле 1862 года он был арестован и заключен в Секретный дом Петропавловской крепости. Александр II написал об этом брату Константину в Варшаву, и тот отвечал: «Как я рад известию об арестовании Чернышевского. Давно пора с ним разделаться!» Почти два года следственная комиссия занималась делом Чернышевского, но не нашла никаких убедительных свидетельств его незаконной политической деятельности. Предъявленное ему обвинение в составлении революционной прокламации тоже было бездоказательным.

Но за время заключения Н. Г. Чернышевский написал книгу, которая стоила десятка революционных прокламаций. Весной 1863 года его роман «Что делать?» появился в журнале «Современник» и вызвал целую бурю: «О романе Чернышевского толковали не шепотом, но во всю глотку в залах, на улицах, в подъездах… и в подвальной пивнице Пассажа. Кричали „гадость“ и „прелесть“, „мерзость“ — все на разные тоны», — вспоминал Н. С. Лесков.

Молодежь приняла «Что делать?» как руководство к действию. В Петербурге появились коммуны художников, музыкантов, студентов, офицерской молодежи «на социалистических основах». Некоторые из них просуществовали не один год. Особенно много толков вызывала Знаменская коммуна, организованная в 1863 году литератором В. А. Слепцовым (она описана Лесковым в романе «Некуда»), главным образом потому, что в нее входили и мужчины, и женщины.

Пока Петербург бурно обсуждал новое сочинение, его автор продолжал сидеть в Петропавловской крепости. Основываясь на сфабрикованных обвинениях следственной комиссии, Сенат приговорил Чернышевского к четырнадцати годам каторги и вечной ссылке в Сибирь. Император сократил срок каторги «особо вредному агитатору» до семи лет. Перед отправкой в Сибирь ему предстояло пройти обряд гражданской казни.

Ранним утром 19 мая 1864 года на Мытнинской площади собралось несколько сотен человек. Лил сильный дождь, но они терпеливо стояли вокруг эшафота. Подъехала тюремная карета, на эшафот поднялся Чернышевский, палач велел ему встать на колени и надел ручные кандалы. Долго читали приговор, писатель стоял на коленях под проливным дождем. Над его головой сломали шпагу, что означало лишение гражданских прав. «По окончании церемонии все ринулись к карете, прорвали линию городовых… Кучки людей догнали карету и пошли рядом с ней. Молодой офицер крикнул: „Прощай, Чернышевский!“, и этот крик был немедленно поддержан другими», — вспоминал один из свидетелей казни. В карету полетел букет цветов… Такие сцены не забываются и не прощаются.

Покушение Каракозова. Жертвы, мученики, злодеи. Убийство Александра II. Казнь народовольцев. «Тайные диктаторы России»

В Петропавловском соборе, усыпальнице русских императоров, есть два надгробия, отличающиеся от остальных. Надгробия из уральских самоцветов установлены над могилами Александра II и его жены Марии Александровны. А в нескольких сотнях метров от собора, в коридорах тюрьмы Трубецкого бастиона мы увидим фотографии членов организации «Народная воля», некогда заключенных здесь. Эти молодые, волевые лица привлекают своей значительностью. Среди народовольцев было немало талантливых людей. С тех пор, как в августе 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» вынес смертный приговор Александру II, все их способности и воля были направлены на то, чтобы привести его в исполнение. К тому времени уже больше десяти лет шла подлинная война экстремистской молодежи с властью.

4 апреля 1866 года на набережной Невы у Летнего сада стояла толпа, ожидавшая появления императора. Александр II ежедневно совершал прогулку по неизменному маршруту: Дворцовая площадь, набережная Невы, Летний сад. При его приближении молодой человек, стоявший в толпе, выстрелил. Пуля не задела императора. Стрелявшего схватили.

– Ты поляк? — спросил его Александр.

– Нет, я русский.

– Зачем же ты стрелял в меня?

На это молодой человек закричал, что царь, «обещав вольность крестьянам, обманул их». Он оказался студентом Московского университета Дмитрием Каракозовым, из дворян. На допросе Каракозов сказал: «Да, к несчастью, я принадлежу к этому проклятому сословию, но этим действием я себя из него вымарал». Впоследствии такие заявления уже перестанут удивлять: среди террористов было немало дворян, некоторые из них принадлежали к известным семьям. Так, Софья Перовская — правнучка блистательного вельможи елизаветинских времен графа К. Г. Разумовского.

К следствию по делу Каракозова было привлечено более двух тысяч человек, подозреваемых в революционной деятельности. Выяснилось, что Каракозов — член тайного общества, организованного в 1863 году в Москве Н. А. Ишутиным (двоюродным братом Каракозова). Об ишутинцах стоит сказать несколько слов, так как это общество в значительной мере отражало умонастроение революционной молодежи. Их деятельность на первый взгляд не вызывала подозрений. Они организовали «Общества взаимного вспомоществования», открыли переплетные и швейные мастерские на кооперативных началах, собирались открыть железоделательный завод в Калужской губернии. Что бы им, болеющим за интересы крестьянства, не попробовать наладить производство железа, столь нужного в мужицком хозяйстве? Но они хотели осчастливить народ сразу и навсегда, а не постепенно и по мелочам.

Целью тайного общества ишутинцев была подготовка крестьянской революции, пропаганда социализма. При этом: «…следствие установило, что ни единства мнений, ни четкой организации, ни серьезных дел у ишутинцев не было…» Присяжный поверенный Д. В. Стасов, человек левых убеждений, защищавший Ишутина на суде, писал: «В числе разговоров и мудрых предположений было такое: „Заставить“ или „просить“ правительство ввести социализм». На суде некоторые подсудимые говорили, что «для введения социализма они хотели перевести некоторые книжки»… Но были предположения весьма крайние: «В случае необходимости истребить всю царскую фамилию по очереди» (Ф. Лурье. «Нечаевщина. Народная расправа»).

Тайное общество состояло из «Организации» и ее центра «Ада». Каракозов входил и в «Организацию», и в «Ад». Накануне покушения на Александра II он распространил рукописную прокламацию «Друзьям-рабочим», в которой призывал народ к революции и установлению социалистического строя после цареубийства. Но крестьянин Комиссаров, оказавшийся рядом с Каракозовым в толпе, ударил его по руке в момент выстрела, и Александр II был спасен. Его вопрос Каракозову: «Ты поляк?» — показывает, что царь еще не осознавал новой политической реальности, вызвавшей этот выстрел. Охотиться за ним, устраивать покушения будут не польские революционеры (традиционные враги самодержавия), а русские террористы.