Скитальцы океана - Богдан Сушинский

– Нет уж.

– Это будет всего лишь разговор.

– Как знать, как он сложится. Зачем вам терять такой шанс переспать с женщиной? Нет, это было бы не по-мужски.

– В таком случае я совершенно не понимаю вас, штурман.

– Не хочу, чтобы Норвуд восприняла это так, будто я мешаю полноценной встрече с вами.

Рольф приподнялся из-за стола, рассмеялся и хлопнул Констанцию по плечу.

– Вот это по-мужски. И даже в какой-то степени благородно.

44

Вернувшись в свою каюту, Констанция мрачно молвила: «Иди, капитан готов выслушать тебя» и, проследив, как Анна поспешно подхватилась и, прихорашиваясь, заметалась по комнате, грустно ухмыльнулась.

– Ну и как он?

– Что «как он»?

– Как барон воспринял это? – взволнованно спросила Норвуд.

– Что «это»? – и Констанция бросилась навзничь на кровать.

– Ты что, издеваешься?! – сорвалась Анна. – Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я! Коль уж ты решил, что мы останемся просто друзьями…

– Почему ты решила, что я так решил?

– Не обращайся ко мне как к женщине, иначе выдашь меня, – испуганно прошипела Норвуд. – И вообще, поговорим об этом позже. Только не корчи из себя идиота. Рольф догадался, что я иду к нему не просто из-за Марра, что мне хочется соблазнить его?

– Он уже прекрасно знает, что, явившись к нему, ты начнешь раздеваться еще от порога. Капитан так соскучился по женскому телу, что готов наброситься хоть на Деву Марию, прости меня господи, или даже на старуху-нищенку.

– Что ты хочешь этим сказать? Что, не будь он столь изголодавшимся, я не в состоянии была бы соблазнить его? – подбоченилась Анна. – Скажи честно: «Мне обидно. Я зверски ревную». Хотя… кто тебе мешал флиртовать со мной? Мы ведь с тобой в одной каюте.

Почти неслышно ступая, Анна приблизилась к Констанции, склонилась над ней так, что тугая грудь уперлась в ее лопатки.

– Только не озлобляйся, – нежно проворковала она. – Успокаивай себя тем, что уж кто-кто, а ты своего не упустишь. Да и я тебе это обещаю. Почему до сих пор ты вел себя так смирно?..

– Очевидно, не настолько изголодался, как барон фон Рольф, – огрызнулась Констанция.

– Женщину нужно брать лаской, а не озверением или грубостью. А барон и впрямь нравится мне. Вовсе не потому, что он… барон и капитан. Если только удастся вызвать в нем такие же ответные чувства, тогда мне плевать на Джесса Марра. Хотя, не скрою, он тоже…

– Как, впрочем, Гунн, Вент, Лорд-Висельник и все прочие, кто только подвернется тебе, – съехидничала Констанция, угнетенно отворачиваясь лицом к перегородке.

– Ну, знаешь, – сомкнулась рука Анны на рукояти пистолета. – За такие слова я ведь могу и пристрелить.

Констанция вздохнула и, повернувшись на спину, угрюмо ухмыльнулась.

– Не трать попусту время. Капитан ждет. Пользуйся тем, что остальные члены команды – Гунн и Лорд-Висельник – отдыхают в кубрике, а Вент на вахте.

Восприняв ее слова как акт примирения, Норвуд прикоснулась коленками к ее коленям, затем, не устояв перед соблазном, скрестила ноги и была немало удивлена, когда Констанций Грей вдруг брезгливо оттолкнул ее от себя. И это сделал парень, который только что обиженно ревновал ее к капитану Рольфу! Который якобы желал ее.

– Нет, наверное, сегодня же подыщу себе на этом обломке место поспокойнее.

– Например, в каюте капитана. Спокойнее попросту не сыщется.

– А что, – неожиданно рассмеялась Анна. – Прекрасная мысль. Так и предложу Рольфу. Вдруг согласится? Но только учти, Грей, в эту каюту, где обитаешь ты, я уже не наведаюсь.

«А ведь согласится! – раздосадованно забарабанила кулаками в спинку кровати Констанция, как только Норвуд закрыла за собой дверь каюты. – Конечно же, согласится. Что ему? Что способно сдержать его? На острове, где он провел столько дней полного одиночества, вдруг обнаруживается женщина! На его месте ты бы сошла с ума от радости. Нет, долго ты так не продержишься. Ведь это ж надо было, чтобы какой-то дьявол свел на одном корабле двух женщин! Да к тому же – переодетых в мужское платье, скрывающих свой пол. Такого, очевидно, не случалось за всю историю существования пиратства[13], всю историю флота. Хотя, кто знает…» – вдруг несколько успокоившись продолжила она свои размышления, устало обращая взор к потолку.

Как ей хотелось оказаться на месте Анны Норвуд! Как неудержимо ей хотелось этого! Какой неизъяснимой тоской наполнялось сейчас ее сердце, все ее женское естество… Если бы кто-нибудь знал, с какой убийственной страстью желала она оказаться в объятиях этого красавца-барона!

Если бы кто-нибудь мог представить себе, как она влюбилась в Рольфа… И ведь по-настоящему это произошло только сегодня. Какой черт дернул ее выдавать тайну Норвуд?! Пусть сама и выпутывалась бы, сама находила бы способ как-то подобраться к капитану. Да помучилась при этом, как мучится в эти вот минуты она, Констанция Грей.

«Но ведь ты же поклялась никогда, ни при каких обстоятельствах, не раскрывать своей тайны. Никому, никогда и ни при каких обстоятельствах. Разве что найдется парень, который очень понравится тебе и который возгорит желанием взять тебя в жены. Или же тайна эта раскроется случайно, как бы сама собой».

Вспомнив о клятве, Констанция саркастически ухмыльнулась: «О чем можно было думать, сочиняя подобные клятвы-заветы? Каким образом может обнаружиться парень, согласный стать твоим мужем, если ты упорно будешь представать перед ним Констанцием Греем? Это ж надо было додуматься до такой чертовщины! Разве что помочь этому парню раскрыть твою “мужскую тайну”».

И все же Констанция решила, что признаваться Рольфу прямо сегодня, ближайшей ночью, не станет. Уже хотя бы потому, что это было бы слишком… Может быть, капитан, и переживет появление сразу двух женщин в такой маленькой команде, но с огромным трудом. К тому же ей хотелось увидеть, чем завершится кавалерийский налет Анны Норвуд на барона. Не сейчас. Тут все ясно: буквально через пару минут он завершится грубой постелью. Важно, чтобы этой же «грубой постелью» завершилось и все их знакомство.