Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Крушение - Джонатан Келлерман

Крушение - Джонатан Келлерман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 104
Перейти на страницу:

Лео всю дорогу чувствовал, что отец сомневается. Сомнение висело между ними, вибрировало, словно электрический барьер, разделивший два передних сиденья. И теперь медлительность, потягивание и неторопливая валкая походка были отцовским способом и дальше демонстрировать нечто вроде отсутствия интереса к тому, что, как объяснил старший сын, он сейчас увидит.

– Ну же, папа, что ты об этом думаешь?

Отец не ответил – только окинул безразличным взглядом строение, на которое указывал Лео.

– Ты и я, папа. Вместе. Как ты хотел. Объект для ремонта – именно то, что нам требуется, чтобы быть вместе.

Так он вырос. Рядом с отцом, который бывал то плотником, то маляром, то разнорабочим; это означало, что Иван, чаще всего не платя налоги, приводил в порядок дома и квартиры. В прежние времена они даже несколько лет вместе владели строительной фирмой. На такое человек, чьей задачей было втемную послужить приманкой, должен был клюнуть.

– Черт возьми, папа, ты же годами носился с этой идеей – еще до того идиотского ограбления! Нам вовсе не стоило совершать его. Отец и старший сын снова работают вместе. Вот я и купил эту усадебку, для нас. Я думал, ты обрадуешься.

Выжидательное молчание. Когда отец пил, он всегда его нарушал. Но сейчас, когда в организме Ивана алкоголя не было уже два года, это молчание разбухало, наполнялось смыслом.

– Мы с тобой восстанавливаем это дерьмо вместе. Как тогда. Потом продаем с прибылью. У меня уже есть потенциальный покупатель, который хочет встретиться с нами, убедиться, что у нас есть нужные навыки. Ты разве не чуешь хорошую сделку?

К молчанию добавилась подозрительность.

Лео посмотрел на отца.

Он не думал, что приманка может не заглотить предназначенную ей приманку. Что трезвость отца отточила его сознание до кристальной ясности.

– Сделка? Лео, что за хрень ты задумал?

– Что я задумал? Я задумал наше будущее. Ты сам говорил: если смог измениться я, сможешь измениться и ты.

Дворовый фонарь бросал резкий свет на облезлый, когда-то идеально красный сарай; отец тянул время, переводя взгляд со стены на стену, с крыши на фундамент.

– Ты, значит, притащил меня сюда, чтобы показать гребаный дом и гребаный сарай, которыми мы будем владеть несколько месяцев, чтобы… отремонтировать их?

В детстве он научился избегать взгляда этих иногда трезвых глаз, чтобы выждать и бросить вызов глазам пьяным. Научился играть с отцом. Но опыта общения с этой, новой, версией Ивана у него не было.

– В этой дыре, Лео? Где не захочет поселиться ни одна собака? И ты пытаешься мне это впарить?

Отец провел пальцами по шероховатому деревянному фасаду дома, красная краска осыпалась от его прикосновения. Доски оказались такими же запущенными, как грушевые деревья. Он свел ладони в импровизированную подзорную трубу, нагнулся к грязному окну и заглянул в дом: внутри не было штор, которые бы что-нибудь закрывали. Отец смотрел в дом, которому недоставало жизни.

– Пойдем, папа.

Гравий теперь хрустел под ботинками, а не под шинами. Оба направились к гигантскому сараю. Лео все время держался в ярком свете всех четырех фонарей – важно, чтобы они с отцом оставались на виду, и время от времени посматривал в темноту, словно задаваясь вопросом, не лежит ли там кто-нибудь, наблюдая за ними. Они должны были войти, открыть ворота сарая, привлечь взгляды.

– Иди за мной. Я хочу показать тебе все.

В его руке лежал ключ, и этот ключ подошел к большому висячему замку. Дужка, серебристо блеснув, повернулась и вынулась из двух стальных петель, державших деревянные двери. По три мощных шарнира на каждой, старой, ржавой. Сарай был построен гораздо раньше жилого дома.

– Потом мы и здесь все переделаем.

Лео обвел рукой колоссальное пространство.

– Двухэтажная квартира: лестница, наверху спальни, внизу гостиная.

Уже через несколько шагов им в ноздри ударила память о зерне и сухом сене нескольких поколений. Изнутри крыша казалась значительно выше, отчего грузовичок, стоявший посредине, зрительно уменьшился в размерах.

– Машина, Лео? За каким чертом она тут?

– Грузовик набит инструментами. Они нам понадобятся.

– Так ты, значит, уже купил инструменты? На какие же деньги? И держишь их здесь? А что, если никакой сделки не будет?

– Папа, если ты со мной, то сделка будет. Может быть, уже завтра.

В какой-то момент Иван резко остановился, и Лео спиной почувствовал его острый взгляд. Словно Иван не собирался больше делать ни единого шага ни к грузовику, ни к чему-либо другому в пустом строении.

– Когда я был мальчишкой, в моем родном городе Карловаце каждую весну поднималась вода…

Взгляд отца, упертый в спину, теперь сопровождался отцовским голосом.

– …и в реке играли сомы, вода делалась темной от скользкой рыбы. И когда сомы заканчивали играть, то могли играть мы, дети. Вода становилась теплой, и мы бросались в нее с ивовых деревьев, которые росли по берегам.

Они долго стояли так – сын и отец – в огромном деревянном сарае. Сын, который не мог объяснить настоящую причину их приезда, и отец, который страстно желал примирения и в то же время боролся с цепляющим шепотом в голове – «он тебя использует».

– Мы ныряли в зеленую воду. И каждый раз, погружаясь, мы должны были тут же выворачиваться вверх, иначе мы ударились бы о дно. Вниз – и тут же вверх. Как из ямы.

Лео почувствовал, как его отец сделал несколько шагов вперед, уловил краем глаза медленно скользнувшую в воздухе руку – вниз и вверх, как из ямы.

– Но в моем родном городе был и полицейский. Из тех, кто заправляет штаны в грязные кожаные сапоги. Шапка с нечищеной кокардой была ему велика, рубаха измята, как гриб-сморчок. Сильный, силы в нем хватило бы на двоих, но зато воля у него была никакая. И мы, дети, дразнили его. Смеялись над ним. Он гонялся за нами с дубинкой, хотел поколотить, но мы были слишком быстрыми, мы убегали и прыгали в реку, как летучие рыбы. Он стоял там, размахивал своей дурацкой дубинкой… «Нырни, нырни, вопили мы из воды, а-а, боишься, да нырни… нырни с дерева, как мы».

Еще шаги вперед; отец подошел и встал вровень.

– И однажды, Лео, он нырнул. Стащил с себя свою мятую форму, но остался в грязных сапогах, а потом взобрался на самое большое дерево, на самую толстую ветку, которая тянулась над водой, как жирафья шея.

Отец вытянул длинную руку, косо вверх.

Вечные его дурацкие истории. Они всегда служили лишь зеркалом для отражения истины. Отец рассказывал такие истории, когда трое братьев были тремя детьми, а он пытался разоблачить их ложь: разворачивал перед ними сказку, чтобы позволить удивительным картинам лишить их стойкости, снять ее с них, как скорлупу – а потом пробуравиться вглубь, обнажая ложь.

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?