Про Иону - Маргарита Хемлин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 135
Перейти на страницу:

Берта перебралась. Красота! Все-таки естественное освещение крайне важно. Правда, с шитьем стало трудновато — суставы. Генрих прописывал мази, уколы, но не помогало. Пришлось Берте оставить шитье.

Устроилась приемщицей грязного белья в прачечную. И тут познакомилась при производственных обстоятельствах с мужчиной. Виктор Александрович, разведенный, заслуженный военный отставник. Он к ней отнесся с необычайной нежностью. Она и мысли не допускала до себя, что может что-то такое быть. Однако же случилось.

Он ей говорит:

— Дорогая Берточка, перебирайтесь ко мне. Захотим — распишемся со временем, не захотим — просто будем жить вместе. У вас ребеночек взрослый, ему ваша помощь больше не нужна, у меня дети взрослые, им до меня серьезного дела нет. Так что же мы будем себя в землю закапывать? Вам пятьдесят пять, мне шестьдесят пять. Очень хорошая разница для мужчины и женщины. Еще поживем.

Берта согласилась.

На прежней квартире телефона не было, и связь с Генрихом Берта утратила. Являться без предупреждения боялась, а предупредить — не телеграмму ж посылать?

Редко Генрих звонил сам и спрашивал о самочувствии, не надо ли оказать какую помощь по специальности. Помощи не требовалось.

Как-то Генрих попросился в гости.

Оказывается, пришло письмо от Кляйна из Германской Федерации. Генрих с Галей письмо тут же прочитали — интересно ж. И какие от них у Берты секреты могут быть! И вот Галя Генриха делегировала с визитом для разговора.

Дитер Францевич звал Берту в гости на неопределенный срок. Обещал принять по первому сорту — у него материальное положение обеспеченное, социальные блага, пособия.

— Тут он про нас с Галей не говорит насчет приглашения, но он этого просто не учел. А ты, Берточка, ему ответь, что мы все втроем готовы.

У Берты начались сомнения. Оформление документов в турпоездку — громадная ответственность. Сто раз всё проверят-перепроверят. За Галю и Генриха Берта была спокойна. А вот она сама — столько лет жила по ненастоящему, в сущности, документу, никаких подозрений никогда не вызывалось — меняла документ в связи с возрастом и переклейкой фотографии. Но заграница — дело другое.

Виктор Александрович об этих ее сомнениях не знал. Думал, она просто стесняется обременять человека. Ну, и это Берта, конечно же, учитывала. Однако документы беспокоили ее больше.

Вот она Виктору Александровичу и говорит:

— Я себя что-то очень неважно чувствую. Для меня такая нервная поездка будет непосильна. А Генрих с Галей пускай. Я сегодня же Дитеру Францевичу напишу. Даст Бог, поедут, посмотрят.

Виктор Александрович одобрил с пониманием.

Кляйн приглашение прислал. Генрих и Галя начали оформляться. Анкеты, то-се — как-то долго получилось. Но в конце концов поехали. Берта написала Кляйну записку с приветом от всей души, выражая надежду на встречу.

Возвратились довольные: Галя три чемодана одежды привезла и Берте гостинцы. Кляйн дал ответное послание — еще раз Берту приглашает и упрашивает во что бы то ни стало приехать на все готовое.

После приезда Генрих и Галя стали часто приходить к Берте и Виктору Александровичу. К себе тоже звали. И такая картина получалась — прямо счастье. Берта воспряла, наконец-то все вместе, по-людски.

Во время совместного обеда у Гали завелась беседа про Германию. Про то, как там живут в обиходе, про Кляйна — что человек прекрасный. Берта в тот раз была одна, без Виктора Александровича.

Галя и говорит:

— Берта Генриховна, вы же немка по национальности и язык, конечно, помните. Может, вам стоит подумать, чтоб отсюда уехать? Вы ж там родились, там ваши корни, мне Генрих рассказывал. Может, там даже ваши папа и мама живы, а вы тут сидите. Вас быстро отпустят.

Берта покивала, но заметила, что раньше, может, и поехала бы, а теперь Виктор Александрович у нее на руках, хоть и нерасписанный, да близкий, не бросишь.

— Вот он на вас гирей и висит, — намекнула Галя. Берта перевела разговор на другое:

— Нет ли надежды на ребеночка? Хочется понянчить. Я бы ему шила рубашечки-распашонки. Если понемногу, я смогу. Вы простите такой вопрос, но это единственное, что меня интересует.

Галя посмотрела на Генриха и твердо ответила:

— Я абсолютно здоровая, а Генрих детей иметь не может. У него серьезное нарушение. Он, конечно, для женщины большой интерес представляет, но с детьми не получится никогда.

Помолчали, чаю попили с «Киевским» тортом и распрощались до следующего раза.

И тут начался террор.

Галя звонит каждый день и приходит к Берте с уговорами: езжайте на постоянное место, езжайте на постоянное место. Там вас Кляйн ждет и обеспечит. А здесь вы с Виктором Александровичем зачахнете. У него свой интерес, чтобы домработница была. А Кляйн вас на руках носить станет, как обещал. Он, конечно, совсем пожилой, но здоровье у него отличное, не то что у Виктора Александровича.

Берта недоумевала от такой настойчивости.

А тут ей назначил встречу Генрих:

— Берточка, я тебе откровенно скажу положение. У меня здесь перспектив нет. Меня даже на завотделением не ставят, потому что я еврей по паспорту. Ну какой я еврей? Я всю жизнь терплю за свой романтический порыв. А я еще относительно молодой человек. Мне хочется работать на ответственном посту. Ты поедешь в Германию, оформишь супружеские отношения с Кляйном, а потом нас с Галей вызовешь как ближайших родственников по статье воссоединения семей.

— А Виктор Александрович? — всхлипнула Берта.

— Он себе еще устроит судьбу. Не сомневайся. Я с ним уже поговорил. Он не против, только бы тебе было хорошо.

Берта согласилась.

Согласилась-то она согласилась, но у нее в душе поселилась такая мука, что не выражается словесно.

Виктор Александрович вокруг нее ходит на цыпочках:

— Берточка-Берточка! Берточка-Берточка! У тебя же всего два выбора, не десять и не двадцать. Это ж просто: или ехать, или не ехать. Как ты сама примешь решение, так и сделаешь.

Она смотрит на него — и не видит:

— У меня, наверное, давление подскочило. Вызовите скорую.

В больнице оказалось: гипертонический криз от высокого нервного напряжения.

Прибегает Галя в больницу:

— Берточка, как мы счастливы, что вы оклемались! Теперь сто лет жить станете нам на радость. Так что вы решили?

Берта кивает-кивает, а молчит.

— Берточка, вы дар речи потеряли? Вы ответить голосом не можете? Ничего, в Германии врачи квалифицированные, они вас в порядок приведут.

Берта опять молчит и кивает.

Галя ушла. На кровать к Берте подсела соседка, уже ходячая, взяла за руку:

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 135
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?