Ангел для Рыбки - Анастасия Енодина

Я замахала руками и села на кровати, встречаясь взглядом с серо-зелёными глазами.

— Спятил? — возмущённо спросила я, дотрагиваясь до своих губ.

Глеб сидел рядом и смотрел на меня внимательно — утреннее солнце играло светом в его волосах, освещало красивые глаза и помогало разглядеть все эмоции в них.

Он влюблён? Реально влюблён? Но как? Когда?

Этого не может быть!

— Мне надо срочно уехать… — прошептал парень, и я представила, что точно так же он шептал эту фразу всем, с кем поутру хотел расстаться навсегда.

— Ого, ночь со мной так подействовала? — усмехнулась я. — Не знаю, что тебе там снилось, но ничего не было, Ивлев, так что тебе незачем сбегать поутру.

Ответь же мне! Пошути, поиздевайся!

Но нет. Взгляд не изменился. Более того, тёплая ладонь накрыла мою руку.

— Нель… Я вернусь вечером, хорошо? — спросил он доверительно.

Точно псих! Не понимает, что этот сценарий ведения диалога не для меня и не для этой ситуации.

— Вообще пофиг, когда ты вернёшься. — Пожала плечами я.

— Это важно… — сглотнув, сказал парень.

— Не сомневаюсь. — Хмыкнула я. — В твоём сценарии ты поутру делаешь вид, что отправляешься за памятным подарком для девушки, которая стала после страстной ночи для тебя всем?

— Зачем ты так? — спросил он немного обиженно, но тут же перевёл всё в шутку: — Ты всё портишь! Издёвки и подколы — это моя тема, а не твоя! — он погладил мою руку большим пальцем, а я вдруг вспомнила, что так и не скинула его ладонь. — Я вернусь. Вечером.

— Ага. Ты забыл добавить: жди меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока… — процитировала я Гендальфа из «Властелина колец».

— Классный фильм, — поделился мнением парень, поднимаясь на ноги. — Как-нибудь посвятим ночь совместному просмотру?

— Ты ещё предложи книгу вслух совместно прочитать, — отозвалась я, всё ещё делая вид, что недовольна тем, что Глеб пришёл и поцеловал меня.

Парень улыбнулся и направился к двери, а я осталась сидеть и думать о том, что эта ночь всё-таки была чем-то значимым для Глеба. Может, и правда ему снились непотребные сны с моим участием, а он поутру счёл, что всё было взаправду?

Как и следовало ожидать, Ивлев не выходил у меня из головы до самого вечера. Было интересно: вернётся или нет всё-таки?

Он вернулся.

С пионами даже. Принёс и протянул мне, встретив у крыльца дома.

— Снова Машке купил, позабыв, что у неё аллергия? Или новая версия? — поехидничала я, принимая букет.

Чёрт, я и правда будто поменялась с Глебом местами…

— Новая версия: это тебе, — хмыкнул парень. — Тот букет завял, я вчера заметил…

— Оу… — пробормотала я, уткнувшись носом в пышные цветы. — Не удивлюсь, если сейчас ты скажешь, что ездил специально в город, чтобы приобрести мне самые свежие и лучшие пионы.

— Жаль разочаровывать, но их я купил у той же бабульки, — улыбнулся Глеб.

— Ладно, — стала серьёзной я. — За букет спасибо. Пойду поставлю в воду.

И правда было приятно. Кажется, мои щёки даже запылали от смущения. Вроде и ничего такого парень не сказал, но зато смотрел так, что ноги подкашивались.

Отвернулась, пряча лицо, и хотела уйти в дом, скрыться от этого непривычного, вгоняющего в краску взгляда. Но Глеб спросил:

— Разрешишь переночевать у себя?

— Что? — я даже посмотрела на него, желая проверить, он издевается или нет.

— Ночь холодная ведь. И… вчера я вёл себя хорошо, разве нет? — спросил он и лукаво улыбнулся, явно припоминая утренний поцелуй.

Что-то изменилось после той ночи, но я не понимала, что именно. Глеб смотрел на меня по-другому… Смотрел так, словно я была ему дорога и словно он и правда влюблён. Но с чего вдруг? Он говорил о симпатии там, у озера, но в тот момент его глаза не отражали и сотой доли того, что я видела в них теперь.

— Ты доволен, что я типа устояла перед таким красавчиком вчера, и решил попытать счастья сегодня? — предположила я.

Может, он устал, что все готовы упасть в его объятья по первому зову, и потому эта ночь так впечатлила его?

— Какие глупости приходят в твою голову. — Мягко улыбнулся Глеб, с теплотой глядя на меня. С теплотой… и с любовью?

— А что тогда? — решила докопаться до истины я. — Ночью мы не обмолвились ни словом.

— Неправда. Я точно помню, что пожелал тебе сладких снов. — Не согласился парень.

— Из твоих уст это звучало пошло. — Заметила я.

— Из моих, видимо, всё звучит пошло… — как-то печально вздохнул он. — Я просто хотел сказать что-то доброе тебе.

— Это-то и странно, Ивлев. — Призналась я. — С чего бы тебе хотеть сказать что-то доброе мне? С того, что я — Осетрина Рыбкина? Нет, ты не воспылал к ней любовью, это я знаю. Тогда что? Успел так хорошо узнать меня за это время, что дошёл от ненависти до любви. Там ведь всего один шаг, не так ли?

Глеб смотрел на меня спокойно, но печально, а я не могла понять, задевают его мои слова или нет.

— Мне жаль, что у нас сложились такие отношения… — Помолчав, признался парень. — И я попытаюсь всё исправить.

Я закатила глаза. Он издевается! Ещё и исправлять! Как? А, главное, зачем?

Или он прав? И стоит отпустить прежние привязанности и дать шанс начаться новым отношениям? Ведь если он правда такой, каким стал казаться теперь, то с ним у нас могло бы что-то и получиться…

— Так ты пустишь меня переночевать в дом? — прервал мои мысли Глеб.

— Пущу. Условия прежние. — Улыбнулась я.

Да, пущу. Я должна понять, что происходит.

— Спишь? — спросил он, и его приятный голос заставил меня вздрогнуть: не ожидала, что начнёт диалог после того, как мы пожелали друг другу доброй ночи.

— Нет, не сплю. — Ответила я. — Не могу уснуть, когда знаю, что ты где-то рядом.

— Даже не знаю, как ответить… — рассмеялся парень. — Ты ведь запретила мне все мои любимые приёмы. Вообще теперь не ясно, что говорить: вроде ты хотела, чтобы было, как прежде, а вроде и нельзя шутить в твоём доме…

Ах, вот почему он молчал вчера! Потому что я раздаю невнятные указания и ставлю противоречивые условия.

— Ты зачем спросил, сплю ли я? — вернулась к основному вопросу я.

— Нель, я… — Начал он и осёкся, а я затаила дыхание, ловя каждое слово, как тогда, когда переписывалась последний раз с мрачным. — Даже не знаю, как сказать… — усмехнулся Глеб.

— Говори уж как-нибудь, я не всю ночь собираюсь бодрствовать, — зевнула я наигранно: пусть знает, что я не трепещу.