Кассандра - Татьяна Романова

Прекрасная Доротея оказалась права только наполовину. Алексей, отправив с ней в Лондон письма и подарки жене, дочке и сестре с ее новорожденными близнецами, вернулся к своим обязанностям при императоре Александре. Англия так и не подписала договор Священного союза, и русскому государю пришлось удовольствоваться подписями австрийского императора Франца и прусского короля Фридриха-Вильгельма под этим выстраданным им документом. Воплощая в жизнь принципы договора о едином христианском семействе, Александр Павлович попросил руки старшей дочери прусского короля Шарлотты для своего младшего брата великого князя Николая и получил восторженное согласие Фридриха-Вильгельма.

Оставив дожидаться назначения нового премьер-министра Франции и подписания мирного договора своих дипломатов, Александр Павлович выехал в гости к своему новому родственнику в Берлин. Император, как всегда, ехал кружным путем. На сей раз он отправился через Бельгию и Швейцарию. Государь никуда не спешил, много гулял, часто шел пешком по пути следования своего кортежа и всегда хотел, чтобы рядом с ним был его друг детства Алексей Черкасский. Потом Александр Павлович захотел посмотреть Прагу, и только после этого отправился в Берлин.

Фридрих-Вильгельм встретил российского императора на границе своей столицы и торжественно вместе с Александром вступил в ее ворота. Принцесса Шарлотта, на радость всем русским, оказалась красавицей, и очень напоминала свою рано умершую мать королеву Луизу, признанную одной из красивейших женщин Европы. Девушка познакомилась с женихом, и молодые люди очень понравились друг другу. Договорившись сыграть свадьбу сразу после совершеннолетия великого князя Николая Павловича, государь отбыл в Варшаву.

В Царстве Польском Александр даровал своим новым подданным — полякам конституцию и оставил здесь наместником своего любимого брата Константина. Наконец, в начале декабря 1815 года государь прибыл в Санкт-Петербург. Алексей, всю дорогу наблюдавший за императором, вернувшимся домой героем и освободителем Европы, спрашивал себя, что же Александр будет делать дальше? Но ответа у него не было. Похоже, что этого ответа не было и у самого императора Александра.

Кассандра Молибрани стояла на сцене оперного театра Сан-Карло в Неаполе. Зал был пуст и темен, оркестрантов не было, но это не смущало девушку. Она пела и купалась в звуках собственного голоса, отражавшегося от высоких стен и потолка с расписным плафоном и возвращавшегося к ней. Это было счастье. Теперь она понимала свою мать, которая предпочла оперу герцогской короне. Потому что сцена оказалась волшебным королевством грез, и волшебницей здесь была сама Кассандра.

Когда четыре месяца назад они прибыли в Неаполь и Кассандра с Полли вошли в окруженный маленьким парком красивый трехэтажный дом недалеко от дворца короля Фердинанда, девушка не поверила, что все это теперь принадлежит ей. Еще во время путешествия она попросила дона Эстебана считать себя ее опекуном и управляющим делами, и теперь тот всячески помогал ей и Полли, беря на себя все вопросы, касающиеся жизни женщин. На пороге дома он, почти обидевшись на Кассандру за недоверие, подтвердил ее права.

— Да, ваше сиятельство, этот дом куплен вашим отцом еще три года назад специально для вас. До этого он принадлежал угасшей княжеской династии и был продан ее наследниками, уехавшими во времена правления наполеоновского маршала Мюрата, ставшего тогда королем Неаполя, — объяснил ей дон Эстебан. — Герцог хотел, чтобы я привез вас сюда, поскольку именно в этом городе ваша матушка училась пению и дебютировала на оперной сцене.

— А моя бабушка была самой знаменитой гадалкой Неаполя — может быть, мне не петь, а гадать? — пошутила Кассандра, но старый воин шутки не принял.

— Ваше сиятельство вольны делать то, что вам хочется, но ваш отец мечтал, что вы повторите путь матери, а не бабушки. К тому же ваше состояние в десять миллионов франков в золоте и столько же в драгоценных камнях позволяет вам не работать, — обиделся он.

— Не может быть, — не поверила Кассандра. — Я думала, отец шутил, когда сказал, что я могу купить себе театр.

— Нет, господин герцог не шутил, вы свободны в своих тратах, если Сан-Карло вам не продадут, мы можем построить для вас отдельный театр, даже больше, чем этот.

— Не нужно покупать для меня театр, а тем более строить. Я хочу, чтобы меня приняли в труппу за мой голос и талант, а не потому, что я богата. Прошу вас, дон Эстебан, никому не говорите, что я — графиня, теперь я понимаю, почему матушка скрывала ото всех свой титул. Она хотела, чтобы ее ценили за то, что она делает, а не за то, кто ее муж.

— Да, герцог так и объяснил мне, поэтому он так хотел приобрести для вас дома именно в тех городах, где есть самые знаменитые оперные театры. Сан-Карло — один из самых известных театров Европы.

— Пожалуйста, дон Эстебан, устройте мне прослушивание в Сан-Карло, — попросила Кассандра.

— Хорошо, ваше сиятельство, — ответит ее управляющий, — постараюсь договориться об этом.

— Дон Эстебан, как же мы сохраним тайну, если вы зовете меня сиятельством. Пожалуйста, называйте меня «сеньорита».

— Я постараюсь, ваше… сеньорита, — кивнул старый солдат и отправился выполнять поручение.

На следующий день сразу после полудня Кассандра в сопровождении Полли и дона Эстебана вошла в просторный вестибюль театра, где нетерпеливо прохаживался красивый яркой южной красотой молодой человек, возраст которого девушка определила как под тридцать.

— Сеньорита, вы дочь великой Молибрани? — спросил он, подойдя к Кассандре.

— Да, это я, меня зовут Кассандра, — ответила девушка и вопросительно поглядела на собеседника, ожидая, что тот представится.

— Простите мою неучтивость, — извинился молодой человек. — Позвольте представиться: Доменико Барбайя, я — антрепренер миланского театра Ла Скала и Венской оперы. Я вел переговоры с вашей матушкой, хотел, чтобы она подписала контракт со мной, но она выбрала Ковент-Гарден и премьеру «Танкреда». Я знаю, что вы идете на прослушивание к маэстро Россини, разрешите и мне присутствовать на нем.

Кассандра на мгновение задумалась, но тут же решив, что это увеличивает ее шансы получить приглашение хоть в какую-нибудь труппу, согласилась:

— Хорошо, вы тоже можете послушать, но прошу, не ждите многого. Матушка хоть и занималась со мной, но на сцене я еще не пела.

— Благодарю вас, — обрадовался сеньор Барбайя, — вы разрешите проводить вас?

Кассандра согласилась, и антрепренер повел ее к входу в зрительный зал.

— Маэстро репетирует «Танкреда» с солистами труппы, в сентябре здесь выходит премьера, а я уже поставил эту оперу в Ла Скала, моя премьера прошла одновременно с лондонской. Но Россини получил Сан-Карло в управление только в этом году и сейчас начинает ставить свои оперы здесь, — объяснил молодой человек.

Они вошли в полутемный зал. Он показался Кассандре таким огромным, что стен она почти не видела, потолок терялся где-то далеко в зияющей черной высоте. В первом ряду кресел сидел черноглазый и темноволосый молодой человек, а на сцене напротив него стояла высокая элегантная женщина в белом шелковом платье. Маэстро что-то горячо доказывал женщине, а та недовольно морщилась, от чего ее красивое смуглое лицо с большими темно-карими глазами становилось капризным и злым. Услышав шаги, оба обернулись к проходу и внимательно уставились на Кассандру, идущую следом за антрепренером.