Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви - Екатерина Кулиничева

В то же время противоречивый статус кроссовок в руках (точнее, на ногах) женщин делает их эффективным инструментом намеренной костюмной трансгрессии. Разного рода заявления, сделанные с помощью спортивной обуви, оказываются особенно громкими. И чем более противоречивым будет контекст, тем больше шансов, что на такое заявление обратят внимание.

В сентябре 1985 года звезда сериала «Детективное агентство „Лунный свет“» Сибилл Шеперд появилась на церемонии вручения премии «Эмми» в черном глубоко декольтированном платье без бретелей и ярко-оранжевых кроссовках для аэробики. Шубы с кроссовками на уровне семантики костюма смешивали старый символ статуса с тем, что для определенной категории людей было новым символом статуса, а для консервативного большинства по-прежнему ассоциировалось с антистатусом, и в этом была провокация. Образ актрисы казался таким эпатирующим потому, что в одном ансамбле соединялись символы традиционной женственности (платье и высокие перчатки) и спортивная обувь, которую модные СМИ предлагали считать символом новой спортивной женственности[145], хотя очевидно, что это представление готовы были разделить не все. На бытовом уровне костюм актрисы воспринимался как сочетание несочетаемого. Издание People отмечало: «Конечно, Вуди Аллен носил дешевые кеды из парусины со смокингом годами, но с точки зрения модного чутья Шеперд играет в другой лиге» (People 1985). Чтобы обосновать (или, возможно, оправдать) свой рискованный выбор, Шеперд заявила следующее: «Мне говорили, что каблуки — это сексуально. Но мне, чтобы выглядеть сексуально, они не нужны. Единственная ситуация, когда мне комфортно на каблуках, — когда я надеваю их в постели. А (на церемонии) я не хочу думать о своих ногах на протяжении четырех часов» (Ibid.).

В 2013 году представительница демократической партии в сенате штата Техас Венди Дэвис использовала тактический прием, направленный против принятия законопроектов путем затягивания обсуждений, — так называемый филибастер. Целью Дэвис было не допустить принятия документа, потенциально чреватого ограничениями абортов. Для этого ей пришлось во время заседания провести на ногах около 12 часов без еды и перерыва на туалет. В нужный день Дэвис пришла в сенат не на каблуках, как обычно, а в розовых беговых кроссовках. Как отметили в блоге On the Runway на сайте The New York Times, кроссовки Дэвис «были практичными и в то же время провокационными» (Wilson 2013). По словам журналиста, они вскоре «зажили собственной жизнью, для некоторых превратившись в символ выбора. В Калифорнии и других штатах законодатели носят розовую обувь в знак солидарности с мисс Дэвис» (Ibid.). Интересно, что речь шла о специализированной беговой обуви, предназначенной для тренировок, — том типе кроссовок, который традиционно воспринимается как неподходящий для формальных ситуаций. Однако по мнению редактора журнала Self Люси Данцигер, в данном случае «дизайн Mizuno кричал: „Я здесь, чтобы работа была сделана“» (Ibid.).

Несмотря на то что в обоих случаях кроссовки были выбраны в первую очередь ради удобства, речь очевидно шла о чем-то большем. Обстоятельства, в которых были совершены эти акты костюмной трансгрессии, превратили их в другой вид fashion statement — заявление о важных социальных или культурных проблемах, сделанное с помощью костюма. Индустрия моды, в целом одобрившая поступки Шепперд и Дэвис, по-своему уважает такого рода модные заявления, поскольку они напоминают: костюм может быть не только средством удовлетворить легкомысленную сиюминутную блажь.

МОДА

СТАТУС