Телохранитель - Игорь Пронин

Водитель то и дело бросал на генерала восхищенные взгляды. Майкл, заметив это, лишь усмехнулся: впервые увидев лидера Легиона с такой близи, он тоже испытывал благоговейный ужас. Теперь же, хоть и прошло всего три дня, помощник Хокинса куда проще относился к тому, что его кумир, тот, из-за кого он сменил прописку и даже имя (причем последнее, по сути, дважды!), сидит буквально в футе от него – можно при желании протянуть руку и потрогать… если рука не дорога.

«Как же все-таки интересно устроен человек – стремишься к чему-то, из кожи вон лезешь, а потом обретаешь… и оно тебе через время наскучивает!..»

Это не значило, конечно же, что Тейлор его чем-то разочаровал. Вовсе нет. Но даже к выдающейся стати генерала, как оказалось, вполне можно было привыкнуть.

Вертолет, «Августа Вестленд» последней модели, поджидал их между двумя ангарами. Нарочно скрытый от посторонних глаз, он возник в поле зрения так внезапно, что Майкл от неожиданности вздрогнул и часто заморгал. Возле геликоптера ошивались выделенные Уайлдером солдаты – все, как на подбор, крепкие, жилистые, угрюмые и в одинаковой бежево-коричневой форме. При виде подъезжающего джипа с генералом они спешно умолкли и повернулись к машине лицом. Самые обычные бойцы, точно такие же, каким был сам Купер еще буквально полтора года назад. Майкл обратил внимание, что большинство вооружено автоматами, и лишь у полудюжины человек в руках винтовки.

– Вольно, солдаты! – зычно воскликнул генерал. – Не до парадов!

Поджидавшие его воины начали недоуменно переглядываться: как, мол, так можно – главнокомандующего не поприветствовать? Но спорить никто не решился. Водитель остановил джип в тридцати футах от вертолета и сказал:

– Приехали, сэр.

«Как будто это и так не понятно!» – фыркнул Купер про себя.

– Благодарю, сынок, – сказал Тейлор и, распахнув дверь, выбрался из машины.

Первым делом он оправил темно-бежевую куртку, в которой летел, после чего без лишних предисловий устремился к вертолету. Солдаты недоуменно переглядывались: они ожидали, что генерал произнесет какую-нибудь пламенную вдохновительную речь, но кумир прошел мимо молча. Уже у самого трапа он оглянулся через плечо на свое новоиспеченное воинство и сказал:

– Надеюсь, вы, парни, действительно лучшие из лучших – там, в Иране, обещает быть горячо!

Майкл невольно улыбнулся самыми уголками рта. Все-таки генерал действительно был особенным человеком. Ему не требовалось вещать долго и нудно или заранее разучивать написанную пиарщиками речь. Он говорил от сердца, и искренность сказанного, сдобренная природным обаянием, завораживала слушателей.

«Теперь они пойдут за генералом хоть на край света», – подумал Майкл, глядя в мигом просветлевшие лица бойцов.

Пропустив Таню и Хокинса вперед, Купер ступил на трап, как вдруг его окликнули:

– Михаил?

Майкл так и замер, будто громом пораженный. Медленно повернув голову, он увидел среди двух дюжин солдат одного, чье лицо оказалось ему знакомо. Это был тот самый обаятельный рыжеволосый паренек, с которым Купер в прошлой жизни вместе обучался в лагере Легиона.

Купер стоял и смотрел, как старый знакомец проталкивается через толпу людей, как расплывается в улыбке и говорит:

– Не узнаешь? Это я, Зажигалка!

– Зажигалка? – задумчиво повторил Майкл.

Справедливости ради, он уже не был таким обаятельным: несмотря на относительную молодость, среди рыжих волос хватало и седых, а правую щеку пересекал глубокий застарелый шрам, как будто бы от ножа. Помимо него, имелись на некогда слащавой физиономии и другие изъяны, которые, будто записи в дневнике, рассказывали о прошлом этого самоотверженного солдата, некогда назвавшегося «сыном Тейлора». И, судя по счастливой улыбке, Зажигалка до сих пор гордился, что воюет на стороне легендарного генерала.

Все это Купер, впрочем, отметил лишь мимоходом. Куда больше его в тот момент волновало, что ответить старому знакомцу. Признаться и попытаться убедить, что так нужно? Или же продолжать гнуть свою линию, утверждая, что они никогда не виделись прежде? Второй вариант, конечно же, был предпочтительней, однако Майкл сильно сомневался, что ему достанет актерского таланта, дабы разыграть подлинное удивление.

С другой стороны, Зажигалка – все-таки не Станиславский.

– Мы знакомы?.. – осторожно спросил Купер.

Улыбка медленно сползла с лица рыжего, и он, глупо хлопая не по-мужски длинными ресницами, ошалело уставился на Майкла.

– Ты что, Михаил? – пробормотал он. – Не узнаешь меня?

– Так вы сказали «Михаил»? О! Просто я Майкл. Майкл Купер.

– Не Михаил Вихров? – уточнил Зажигалка.

– Вих… кто? Это, наверное, какой-то русский?

– Да… – протянул рыжий, продолжая сверлить собеседника взглядом.

– В чем там дело, Майкл? – недовольно поинтересовался Хокинс, выглядывая из пассажирского отсека. – Надо отправляться. Что вам, рядовой? – грубо осведомился он у рыжего.

– Ничего, сэр! – вытянувшись в струнку, воскликнул солдат. – Обознался!

Капитан смерил парня оценивающим взглядом, после чего вновь повернул голову к Майклу и строго сказал:

– Давай поднимайся. И вы тоже рядовой. Время не ждет.

Купер с радостью нырнул в пассажирский отсек.

Появление Хокинса, конечно, спасло его от лишних вопросов, но Майкл подозревал, что Зажигалка так просто не успокоится. Конечно, досаждать ежеминутными вопросам он вряд ли станет, ситуация неподходящая, но даже робкое упоминание фамилии Вихров при генерале может вызвать у лидера Легиона ненужные ассоциации. Да, безусловно, армия Тейлора велика настолько, что знать всех по именам он не может физически. Но случай с Вихровым выбивался из общего ряда, и Майкл сомневался, что полтора года хватило, дабы его изгнание забылось, не оставив в памяти генерала и следа. Определенный триггер, Купер был в этом практически уверен, мог без труда оживить это воспоминание и пробудить в Тейлоре совершенно лишние теперь подозрения.

В общем, поездка в Иран обещала быть еще веселей, чем казалась изначально.

Внутри оказались два ряда сидений, лицом друг к другу. Таня уселась рядом с генералом, чем немного его смутила, Хокинс, расположившийся напротив Тейлора, поманил Майкла рукой. Купер предпочел бы расположиться в самом хвосте, чтобы максимально удалиться от Зажигалки, но, увы, не ему было решать, где сидеть. В итоге, по иронии судьбы, рыжий оказался чуть ли не напротив него, через человека от Тани, и Майклу оставалось только надеяться, что у бойца хватит ума не превращать боевую операцию в мыльную оперу.

Впрочем, когда зарокотал несущий винт вертолета, стало не до разговоров: чтобы тебя услышали среди этого гула, нужно было кричать что есть мочи. Геликоптер споро набирал высоту, и сердце Майкла, как, вероятно, и большинства присутствующих, с каждой секундой билось все быстрей и быстрей. Пилот направил «вертушку» на восток, там, где Кувейт граничил с ненавистным для подавляющего большинства местных Ираном.