Ступень первая - Инди Видум

— Надо соглашаться, — неожиданно предложила Аня. — На время до соревнований ты будешь в безопасности от Мальцевых. Внучку он ценит, подставлять, чтобы свести с тобой счеты, не будет. В «Крылья» он ее точно хочет устроить, значит, твоя команда ему кажется самой перспективной, хотя он не видел остальных двух участников и не знает их силы. Определенно ты что-то ему засветил.

— Разве что файерболом по мишени, — хмыкнул я. — Но он был совсем маленьким.

— Насколько маленьким? Покажь, — потребовала Аня.

Я создал на пару секунд файербол, потом втянул его обратно.

— Примерно такой. Я ж говорю, маленький. Мне пока нормальные недоступны.

— Маленький? — истерично хихикнула Аня. — Ярослав, а ты видел, какие файерболы создают наши маги? Я не про тех, что в фильмах. Ты с мальцевской мишени наверняка всю защиту снес и не заметил.

— Не обратил внимания, — признался я. — Но Мальцев не выглядел чем-то пораженным. Да и сам он швыряется заклинаниями такой силы, что не скажешь, что дряхлый.

— Мальцев редко позволяет прорваться эмоциям, — сказала Аня. — Но то, что он заметил, что твой файербол аномально велик, — это факт. И то, что он решил повернуть это себе на пользу, — тоже факт. Он уверен, что Диану ты протащишь в победители. Так что нужно соглашаться.

— Нужно, — подтвердил Денис и потер виски. — Меньше подстав будет. С Мальцевыми не всякий захочет ссориться.

— А тот, кто уже в ссоре, не захочет ссориться с Лазаревыми, — подхватил неизвестно чем воодушевившийся Серый. Хотя почему неизвестно? Грядущими клановыми доходами. — Идеальный вариант.

— Диана Мальцева сильно портит идеальность, — напомнил я. — Она меня на дуэль прямо перед олимпиадой вызвала. Проиграла и наверняка затаила зло.

— Против деда не попрет, — уверила Аня. — Денис, у тебя голова болит?

— Болит, — согласился он.

— Можно, я попробую снять? — сказала Аня, с таким хищным видом, словно собиралась не исцелять, а добивать.

Денису, похоже, показалось так же, потому что он засопротивлялся:

— Да не надо на меня ману тратить. Само пройдет.

— Само будет долго проходить.

Аня уже стояла за ним, от ее недавнего умирающего вида и следа не было. Ее руки окутались зеленым сиянием, а потом это сияние всосалось в голову Дениса.

— Ой, — сказала Полина. — Что это было?

— Благотворительный целительский сеанс, — гордо ответила Аня. — Денчик, как голова?

— Не болит, — удивленно ответил он. — И ясность такая.

— Не пустота? — подозрительно уточнил Серый.

— Не смешно, Сергей Евгеньевич, — радостно сказала Аня. — Вы же видели? У меня получилось.

— Вот именно, что видели. А этого не должно быть, — уверенно сказал Серый.

— С чего бы? — удивился я. — Все целительские заклинания обладают своей цветовой гаммой, видимой обычным зрением. Это что-то из простейших.

— Не таких уж простейших — возмутилась Аня. — Там довольно сложная структура.

— Но воздействие простое, — примирительно сказал я.

— Это да, — загрустила она. — Пока только так могу, поверхностно. Снять боль или царапину залечить. Практика нужна, прям хоть плачь. А где ее взять?

— Глубокую царапину? — сразу по-деловому уточнил Серый.

— Не особо. Только если не надо сращивать кровеносные сосуды, а при глубокой почти наверняка уже надо. А что?

— Можно было бы тебя куда-нибудь в госпиталь пристроить, на травмы, — чуть разочарованно пояснил Серый.

— А можешь? Я же диагностику делаю безо всякой аппаратуры.

— Нас диагностируй, — хохотнул Серый.

— У вас ничего интересного, все целое, — пояснила Аня. — Мне разнообразие нужно. Понимаешь, практика позволит перейти на следующий уровень, я смогу делать уже что-то посерьезнее.

— Так-то можно… — задумался Серый.

— Стоп, — вклинился я в их милую беседу. — А как же учеба?

— Так я же не в ущерб ей, а в довесок, — удивилась Аня.

— Ань, ты сейчас на зелье, тебе кажется, что ты горы свернешь. Но его действие рано или поздно закончится. Тебе сейчас неделю-две нужно в щадящем режиме работать. Так что никаких госпиталей. — Посмотрел на ее расстроенное лицо и добавил: — Пока. Как оклемаешься, только тогда. Ты же в дурку не хочешь?

Последнее я добавил чисто, чтобы попугать, но Аня прониклась, резко побледнела и спросила:

— А могу?

— Если не будешь перенапрягаться, то нет. Так, болтать не по делу закончили. Начнем разминку. Не халтурить. Кто себя до конца не познает, тот хорошим магом никогда не станет.

По сердцу словно бритвой прошлись — сейчас я использовал одно из излюбленных выражений Айлинга, которым он начинал каждое занятие, где учеников было больше одного. Похоже, сработало предвидение, потому что сразу пришел вызов от Дамиана.

— Знаешь уже, что Айлинг сдох? — прошипел он, стоило мне откликнуться. В реале он был наверняка пьян и совсем себя не контролировал. Если бы не клятва, я бы его сейчас раскатал даже отсюда. Но хотелось. Так хотелось, что руки пришлось сжать, уперев ногти в ладони, чтобы случайно ничего не сорвалось. Еще неизвестно, кто умрет первым: я от нарушенной клятвы или он от моего удара. А ведь удар еще будет ослаблен. — Сдох, сдох, как собака.

Дамиан зашелся в глупом пьяном смехе.

— Сказал бы, где ты, остался бы в живых. Но он выбрал стать трупом. Грязным вонючим трупом. В его дом еще несколько лет будут бояться заходить, так что могила ему не светит. Не хочешь приехать похоронить любимого учителя?

Он запрокинул голову в булькающем смехе и пошарил рукой в воздухе. В ней тут же появился кубок.

— Скотина, — выдохнул я.

Дамиан бросил на меня короткий взгляд, неожиданно трезвый и жадный, который быстро расфокусировался и опять стал взглядом пьяного в дупель человека. Но я уже понял, что он не так уж невменяем, и все это — лишь представление, цель которого вывести меня из себя и заставить нарушить клятву.

— Я император, — важно возразил Дамиан и громко икнул. — А он — труп. И ты тоже скоро будешь трупом. Как только узнаю, где ты. Мои руки длинные, Мальгус. А ты мне ничего сделать не можешь. Променял месть на кучу ненужных заклинаний. — Он захихикал и хлебнул из кубка. — Совсем скоро, Мальгус, ты умрешь. А после тебя придет черед этой шлюхи Илинель.

— В таком случае она будет жить вечно.

Я вылетел в реал. Меня тошнило и от Дамиана, и от злости, и от невозможности что-то сделать. Пора с этим заканчивать. Меня больше ничего не связывает с тем миром.

— Гнида, — выдохнул я. — Чтоб ты сдох сам от своего проклятия. Чтоб твое гнилое нутро переварило себя само.