Внук котриарха - Наталья Нечаева

Но теперь-то! Он, Мимир, настоящий Красный кот! Большой, сильный, смелый! Он должен напугать Мут-Сохмет и спасти мир от этой злобной, ужасной, кровожадной кошки!

И тогда он придет к бабушке и скажет ей, как она всегда раньше говорила ему, когда он был маленький: не бойся! Я победил Сохмет. И бабушка прижмет его к себе и подарит волшебный шарф. Чтобы он стал настоящим кэльфом.

Мимир развернулся и припустил в Египетский зал.

Галя отворила дверь, пропуская женщин с клетками, спрыгнула со ступенек.

– Вперед! – на весь Петербург рявкнул Бен Ладен.

– Мяу! – услышала Галя душераздирающий кошачий вопль. И страшно обрадовалась: кошки вернулись!

Они действительно вернулись! Темные тени грозными снарядами неслись на нее со всех сторон – справа, слева, сбоку, сыпались тяжелыми камнями с высоких деревьев, бескрылыми птицами прорезали воздух над головой. Все это странное и страшное движение сопровождалось дикими кошачьими воплями, по сравнению с которыми концерт, затеянный Марфой и Лилит в кандейке, казался теперь райской музыкой.

– Спасите, помогите! – испуганно голосили сзади ветеринар Ира и Маша, чья белая куртка выделялась в сумерках особенно ясно и поэтому служила главной мишенью для сошедших с ума животных.

Кто-то вцепился сзади в Галин плащ, добравшись острыми когтями до самой кожи, кто-то спрыгнул с дерева на плечо и, вцепившись в берет, сорвался вместе с ним на землю, большинство орущих, визжащих и вопящих кошек тяжелыми ядрами колотилось в ноги. После очередного сильнейшего тычка под колено Галины ноги подломились, и она рухнула на землю, оказавшись немедленно облепленной кошками, как незадачливый грибник в лесу мошкарой. Только и успела, что закрыть ладонями лицо, чтобы не выцарапали глаза.

Кошки бегали по ее телу, мяукали, фыркали, царапали когтями плащ. Впрочем, ни одна из них ни разу не коснулась ни Галиных голых рук, ни беззащитной головы, ни открытых ушных раковин.

Сжавшись в комок, Галя обмирала от ужаса, совершенно не понимая, что произошло с ее милыми, добрыми, любимыми кошками. Скорее всего, они все одновременно заболели бешенством, доктор зря отмахнулась от этой идеи, Марфа с Лилит в кандейке орали не просто так! Или кошек накрыла какая-то другая зараза. Вот почему они все сегодня прятались! Каждый кошатник знает: больная кошка всегда уходит от людей.

Но почему вернулись? Да еще так? Будто специально сидели в засаде, поджидая их выхода…

Сбоку навзрыд голосила Маша:

– Уйдите, твари, не трогайте меня! Милиция! Охрана! Мамочка!

Первой пришла в себя доктор. Видимо, на ее фланге нападавших оказалось существенно меньше. Она присела, стряхнула себя Синеглазку и Морковку, отодрала от пальто Фигаро, вцепившегося в кожаный рукав. Кошки кружили рядом, задрав хвосты и сверкая глазами, явно давая понять, что их боевой дух еще не иссяк, и они готовы к новому, еще более масштабному маневру.

– Вы что, с ума сошли? – неуверенно поинтересовалась ветеринар Ира. – Я, значит, вас лечу, бесплатно, заметьте, обихаживаю, корм у спонсоров клянчу, глажу, вычесываю, а вы? Машка, кончай голосить, и так в ушах звенит, – повернулась она к Белой куртке.

– Боюсь, – донесся откуда-то из-под земли голос. Сожрут нафиг! – Маша лежала у самых ступенек в позе эмбриона, на ее белой, как неурочный сугроб, куртке гордо восседали четыре кошки – Пуша, Гоа, Гюльчатай и Рубик.

– А ну брысь, – махнула на них доктор. – Кыш, кому говорю!

Кошки нехотя спрыгнули с тела и уселись рядом.

– Галя, а ты где? – позвала Ира. – Живая?

Галя шевельнулась, по-прежнему ощущая на себе тяжесть нескольких кошачьих тел. Сильнее зажала глаза и вдруг ощутила на тыльной стороне ладони мокрый и шершавый кошачий язык. Кто-то старательно и нежно лизал ее руку. Расширила пальцы и в щелку увидела Тихона.

– Тиша, ты мой дорогой, защитить решил?

Тихон муркнул и лизнул ее еще раз, словно говоря: не серчай, так получилось. Мы не со зла.

Галя села, и сразу на ее коленях оказалась Маркиза. Она, как обычно, тянула шею, требуя немедленной ласки.

– Да идите вы все! – взрыднула Галя и встала, сбросив недоуменно мяукнувшую кошку.

Поле боя представляло собой почти мирное зрелище: три женщины, вокруг множество самых разных кошек – сидящих, стоящих, некоторые даже уже и успели прилечь. Общую картину чуть-чуть портили останки переносок, но на огромном пространстве двора они смотрелись разве что приготовленным к выносу безобидным мусором.

Шона и Богарди, высматривающие Мимира, тщательно обследовали двор: мало ли, выскочил из клетки в суматохе, от страха где-нибудь спрятался, маленький же, не понимает, что случилось. Забился в какую щель, помощи ждет.

Обойдя двор несколько раз, наткнулись на спасенных Марфу и Лилит, уже вовсю любезничающих с Мартином.

– Где котенок, что с вами сидел?

– Котенок? – расширила глаза Лилит. – Котище! Он за ночь в тигра вымахал!

– Он еще во дворце на лестнице сбежал, – сообщила Марфа. – В клетке не помещался, она прямо на ходу развалилась.

Мимир сбежал? Шона с Богарди переглянулись и рванули во дворец.

Доктор помогла подняться Белой куртке, отряхнула прилипшие мокрые листья.

– Почти не испачкалась, надо же!

– Ну да, и почти жива, – плаксиво отозвалась Маша.

– Глянь, – ветеринар удивленно разглядывала подругу, – и у тебя ни одной царапины! Аккуратные какие! Что ж это было, а, Галь? Психическая атака?

– Похоже, – тоскливо отозвалась Галя. – Своих спасали. Все, пошли, видеть их не могу!

Из самой глубины подвала раздался призывный кошачий крик. Еще один.

– Чего это они? – снова испугалась Белая куртка.

– Отбой трубят, – предположила доктор, – победа.

– Точно, – кивнула Галя, – смотрите, домой потянулись.

Действительно, кошки одна за другой разворачивались к подвалу, прислушивались к доносящимся оттуда воплям и бегом неслись к лазам.

– Странно, однако, – проронила, наблюдая за этим перемещением, Галя. – Кошки убегают, а коты на месте. Смотрите, Мартин, Пуша, Гоа, Бен Ладен, Рубик… Да все коты и ухом не ведут! Женщин, что ли, прикрывают?

– Нет, тут что-то другое. Техас, я видела, первый унесся, – возразила доктор.

– Техас? Единственный из всех? – Галя задумалась. – Кажется, я поняла: наверное, Мурка рожает. Завтра увидим. Техас, он все-таки отец…

– Ты вообще – того? – покрутила у виска Маша. – Скажи еще, при родах присутствовать собрался.

– После сегодняшнего я уже ничего исключить не могу, – вздохнула Галя.

– Знаешь, мне все чаще кажется, что не мы им, а они нам честь оказывают, когда рядом с нами живут, – кивнула доктор.