Внук котриарха - Наталья Нечаева

Заскрипел дверной замок, и тут же заголосили Марфа и Лилит. Более омерзительного звука Мимир в жизни не слыхал. Кошки не мяукали и не кричали, они вопили – со скрипом, скрежетом, визгом, как будто кто-то один без конца открывал и закрывал старую несмазанную железную дверь, а кто-то другой ерзал по стеклу острым зазубренным топором. От этих звуков деревенел затылок и ломило зубы.

Котофанка Галя, оглушенная и испуганная, включила свет и тут же зажала ладонями уши. Женщины, стоявшие за ней, не рискнули входить в комнату и стояли в коридоре, вытягивая шеи и тоже зажимая головы.

– Тихо вы! – прикрикнула на кошек Галя. – Что случилось? – увидела лежащего без движения Техаса, еще больше перепугалась. – Техасик, солнышко, что с тобой? – Отняла руки от ушей и тут же зажала снова. – Да хватит орать! Сама вижу, что ему плохо.

Кошки не унимались. Они просто вошли в раж. Похоже, собственный дуэт доставлял им ни с чем не сравнимое удовольствие. Лилит, решив добавить убедительности, стала бросаться на клетку, словно пыталась взять ее на таран, Марфа подпрыгивала, доставая горбом вздыбленной спины до верха переноски.

– Галя, что это с ними? – стоящая первой в дверях женщина в белой куртке даже попятилась назад.

– Похоже на кошачье бешенство, – сказала из-за ее спины третья. – Эти две – новенькие, им прививки ставили?

– Ты сама и ставила, – отмахнулась Галя. – Знаешь же, мы новеньких без прививок в стаю не пускаем.

– Тогда так, – третья оттолкнула вторую, сдернула с себя длинный кожаный плащ и быстро накинула его на бесноватую клетку.

Не ожидавшие такой подлости, совершенно не подготовленные к ней теоретическими наставлениями Техаса, кошки замолчали.

– Фу, – выдохнула Галя, – спасибо, Ириш. Сразу видно – ветеринар. Первый раз такое вижу и слышу.

– Может, с голодухи? Ты когда их кормила?

– Утром… нет… ночью. Потом не до того было, я ж весь день по подвалам шарилась. Ладно, давай берем клетки и пошли.

– Стой, а с этим что? – показала ветеринарша Ира на Техаса. – Он, кажется, того…

– Может, они как раз из-за этого орали? – предположила Белая куртка, все еще стоя в дверях. – Типа, помощь товарищу просили?

– Вроде ночью совершенно здоров был. – Галя открыла клетку, осторожно тронула Техаса ладонью. – Теплый. Живой, значит.

– Глаза посмотри.

– Давай сама смотри, кто у нас доктор?

Галя бережно подняла Техаса двумя руками и перенесла из клетки на стол. Кот выглядел совершенно безжизненным – лапы болтаются, хвост висит, голова, не поместившись на женских руках, тяжелым яблоком бумкнулась вниз и задержалась на весу исключительно благодаря шее.

– Ну что с тобой, малыш? – склонилась над ним доктор.

– А это не заразно? – настороженно поинтересовалась Белая куртка, еще глубже утягиваясь в коридор.

– Да кто ж его знает… Галя, можешь как-то свету побольше сделать? Лампа есть?

– Есть, есть, – засуетилась Галя, доставая с полки старую настольную лампу. – Сейчас включу.

Ветеринарша подошла к раковине, принялась мыть руки, Галя возилась с лампой.

– Ай! – услышали они за спиной крик Белой куртки. – Брысь! Стой!

Обернулись одновременно и увидели пустой стол, ошарашенно-испуганное лицо держащейся за косяк женщины, наливающуюся быстрой кровью вертикальную полосу на ее запястье.

– Понятно, – хмыкнула доктор. – Артист! Надо же так притвориться… Маш, что, он прямо на тебя, что ли, прыгнул?

– Ну да, – женщина с отвращением наблюдала за пламенеющей царапиной. – Я даже не поняла, что произошло. Он как мячик на столе вдруг подпрыгнул и – на меня.

– Да не на тебя, – Галя махнула рукой, – в дверь! Ты просто ему проход загораживала. Ир, руку ей перекисью обработай, вон стоит. Ну Техас… Вот что значит – вольный кот. А эти-то, эти, – она сняла плащ с клетки кошек, – массовку, видно, изображали.

Марфа и Лилит выглядели совершенно спокойными, даже расслабленными. Лилит вылизывала правую лапу, Марфа просто сидела, умильно склонив черную головку набок.

– Хочешь сказать, они все заранее отрепетировали? – недоверчиво спросила Маша, дуя на царапину. – Вы со своими кошками совсем чокнулись, прямо за людей их держите.

– Иногда мне кажется, что они намного умнее, – задумчиво проронила Галя. – Я бы, например, до такого спектакля не додумалась. Ладно, давайте хоть этих унесем. Техаса все равно ловить бесполезно. Держи Филю, – вставила клетку с котом в руки Белой куртке. – Ира, ты котенка бери, а я уж как-нибудь с этими артистками.

– Ни фига себе котенок! – присвистнула доктор. – Ты этого кабана котенком называешь?

Галя подошла к дальнему углу, где определила место найденышу, и… чуть не выронила клетку с кошками.

– Это… вообще не он… Тот был котенок… Маленький… Окрас такой интересный – половинка серая, половинка рыжеватая. И пятнышко белое вот… – она увидела на холке Мимира то самое белое пятнышко, изрядно разросшееся, распахнувшее крылья. – Ничего не понимаю. – Беспомощно взглянула на женщин. – Не мог же он за ночь так вырасти? И цвет поменять?

– Ты ничего не перепутала? – Галино беспокойство передалось ветеринарше. – Сама-то в порядке?

– Как я могла перепутать? Его Маргоша в клетку сажала, я чуть позже пришла. Крохотулька был, вот такой, – она показала собственную ладонь. – А этого смотри как разнесло, аж стенки расперло, разве бы мы такого сюда впихнули?

– Вот это котяра! – восхищенно выдохнула Белая куртка. – Лось! А цвет какой! Пламя! В жизни таких не видала. Галь, если он еще грамм сто прибавит, стенки не выдержат. Смотри, спокойный какой, вокруг тамтарарам, а он спит.

– Техас тоже вроде как спал. Ир, может он заболел? Это вообще найденыш, кто знает, где его носило. Бывает у котов водянка?

– У котов все бывает, но тут, по-моему, не тот случай – кости хорошо просматриваются, а когти, когти смотри какие! По размеру как раз. Может, без тебя кто приходил, котенка забрал, а этого посадил?

– Откуда, ключи только у меня, это ж моя кандейка.

– Его из клетки доставать надо, тесно ему, спина затечет, лапы.

– Только, чур, без меня! – Белая куртка юркнула за дверь. – Мне одной травмы хватит.

– Может, не будем рисковать? – остановилась Галя. – Довезем до больнички, там и выпустим. Держи кошек, я этого бегемота понесу. – Приподняла клетку, охнула. – Ничего себе, килограмм пятнадцать, не меньше! Все, пошли, пока еще какой сюрприз не нарисовался.

Техас мчался по пустым коридорам, взлетал на какие-то лестницы, проносился по анфиладам, нарезал круги через огромные и маленькие залы. Он никогда не был во дворце и, конечно, представления не имел, какой он огромный. Несколько раз Техас упирался в совершеннейшие тупики и стремительно разворачивался, однажды, разогнавшись, чуть не врезался в громадное зеркало, решив, что это проход. Когда же, наконец, в очередной раз проскочил мимо громадной каменной ноги, через которую перескакивал уже трижды, понял: заблудился.