Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника - Валерий Солдатенко

«Посему первейшей задачей каждого сознательного рабочего является хорошее осознание, – отмечает политик, – что для того, чтобы осуществлять свои классовые, пролетарские, коммунистические задачи, рабочему классу на Украине нужно, обязательно нужно, не отождествлять себя с русским языком и с русской культурой, не противопоставлять свою русскую культуру украинской культуре крестьянства, наоборот, надо всемерно пойти в этом деле навстречу крестьянству. Не как русский и украинец, не как носитель одной языковой культуры к представителю другой, “низшей”, языковой культуры, а как пролетарий к малоимущему крестьянину, как передовой борец коммунистической революции к труженикам, которые еще не осознали своих классовых интересов…»[334]

Выполнение поставленной задачи, по мнению Н. А. Скрыпника, было возможно при условии надлежащего отношения рабочих, интеллигенции к языку крестьянства. Именно на этой почве можно было развивать, с одной стороны, украинскую культуру, а с другой – привлекать крестьянство к осуществлению социальных преобразований, укреплению отношений с другими народами, добивающимися общей цели.

«Украинского крестьянина мы сможем завоевать, – отмечает Николай Алексеевич, – только подходя к нему с понятным ему языком, а если надо, то и изучая даже этот самый язык. Вот почему Коммунистическая партия в своей резолюции ЦК КП(б)У прямо поставила своей задачей развитие украинской культуры, “культивирование” украинского языка, обучение ее государственных чиновников – советских служащих. Равнять город относительно языка по украинскому селу, чтобы привести украинского крестьянина к равнению на пролетарский город. К этому теперь мы пришли, но только после долгой борьбы с мещанскими предрассудками, заражавшими основную нашу силу, городских рабочих»[335].

Согласно оценке автора, впервые к национальной жизни широкие массы крестьянства пробудились после Февральской революции и тогда же объединились вокруг партий украинских эсеров и украинских социал-демократов.

Конечно, Н. А. Скрыпнику можно выдвинуть немало упреков по поводу неточностей, определенных передержек, несоответствий сформулированных утверждений статистическим данным. Речь может идти и об экономических аспектах – масштабности предприятий, степени концентрации производства и его централизации, прежде всего в Донбассе, и об интернациональном составе пролетариата Украины; значительную, во многих районах даже большую часть которого составлял не пришлый элемент, а все же местный, украинский, и тому подобное. И было бы несерьезным думать, что Скрыпник этого не знал. Ведь речь идет о сюжетах, которые весь период революции и Гражданской войны были на острие идеологической борьбы. И именно коммунисты в устной и печатной пропаганде неизменно доказывали, что в Украине сформировался мощный отряд рабочего класса, межнационального по составу, сильного своими революционными традициями и духом. Коммунисты доказывали, что только они, авангард пролетариата, наиболее полно воплощают в своей политике стремления и интересы украинского народа, в том числе и украинского крестьянства. Не раз отстаивал такие же положения и Николай Алексеевич.

Однако надо было быть именно Н. А. Скрыпником, владеть именно его характером, чтобы решиться привлечь внимание общественности к процессам, которые, учитывая сложившиеся пропагандистские штампы, начали тщательно замалчивать. Более того, поскольку к этим проблемам обращались представители партий и организаций, квалифицировавшиеся в то время как буржуазные, мелкобуржуазные, соглашательские, националистические, существовал немалый риск быть причисленными к сторонникам буржуазного национализма (подобная практика тогда активно распространялась, приобретая все большие масштабы).

Думается, что в данном конкретном случае Н. А. Скрыпник сознательно отступал от правил, которые пытался неукоснительно соблюдать, и шел на определенное огрубление достаточно сложных, многогранных процессов, чтобы достичь упрощенной и в своей упрощенности – убедительной схемы: в Украине существует украинское село и российский (польский и еврейский, очевидно, в данном случае брался как бы для «уравновешивания», хотя «забывался» – опускался потом) город. Если исходить из высших интересов социалистической революции и принципов национальной программы большевизма, то необходимо было во что бы то ни стало достичь прочного единения рабочих и крестьян и, обеспечив свободное развитие каждой нации, обусловить, обеспечить ее вхождение, вовлечение в единую семью народов, стремящихся к социалистическому обществу. Учитывая эти ключевые принципы, Скрыпник и находит достаточно непростой теоретический вариант разрешения задачи сочетания социальных и национальных моментов, их слияние в единое русло.

Для доказательства предложенной логической и достаточно гибкой диалектической линии уже достаточно опытный государственный деятель прибегал к историческому экскурсу в 1917–1918 гг., целью которого было убедить в том, что, когда русский (русифицированный) пролетариат Донбасса на пути к Октябрю нигилистически относился к национальному вопросу, оставляя крестьянству остальной Украины самому решать назревшие задачи, оно вместе со слабыми отрядами рабочих Правобережья попадало под влияние идеологии украинских национальных партий. Иллюзорными оказались надежды «на срыв» Центральной Рады изнутри, на поляризацию сил в ней.

Когда же пролетариат Донбасса объединялся с населением остальной Украины, как во время проведения I Всеукраинского съезда Советов, дело социальной революции выигрывало: Центральная рада была выбита из Киева в считаные дни.

В равной степени пролетарско-революционные потенции Украины мгновенно упали, когда IV съезд Советов Донецко-Криворожского бассейна в конце января 1918 г. принял решение создать Донецко-Криворожскую Советскую Республику. Сепаратизм донецких рабочих (точнее можно было бы сказать – большевистских работников. – В. С.), по мнению Н. А. Скрыпника, привел к тяжелым поражениям Советской Украины в борьбе с полумиллионной австро-германской армией и военными формированиями Центральной рады. Запоздалое объединение всех сил Украины, согласно решениям II Всеукраинского съезда Советов в марте 1918 г. в Екатеринославе, не смогло решающим образом повлиять на организацию вооруженного сопротивления австро-германским войскам. Пришлось изживать и разнобой в тактике борьбы за Советскую власть в Украине, проявлявшейся во взглядах партийных работников Левобережья и Правобережья. Конец недоразумениям, по мнению Скрыпника, был положен принятием резолюции VIII съезда РКП(б) «О Советской власти на Украине», которая объединяла и партийных работников, и революционные силы разных регионов в стремлении к единой цели.

Заканчивает свою статью Н. А. Скрыпник словами: «Этой резолюцией мы правильно во всю широту поставили и решили национальный вопрос и теперь вплотную подошли к вопросам классовой борьбы. Украина и Россия объединяются в единую боевую федерацию против мирового империализма. Содействие развитию украинской культуры ставится задачей пролетарского государства УССР. Украина, наконец, формируется в государственную целостность, объединяющую пролетарские силы и Приднепровья, и Донбасса. И путь привлечения всех трудящихся масс к коммунистическому строительству только один: поход пролетариата Донбасса, чтобы завоевать украинское крестьянство для совместного строительства пролетарской Украины как части Советской федерации»[336].