Собака снова человек! - Сергей Платов

Я еще немного полюбовался столь милой моему сердцу картиной и отправился обсуждать с Тинки и Винки проблемы малых народностей и подвидов нечисти.

Маленькую победу над совсем распоясавшимися донными водяными мы собрались отметить торжественным ужином. Селистена тут же принялась творить очередной деликатес из крольчатины (у меня от обилия этого мяса скоро уши расти начнут), а я пока решил поставить все точки над «и» в наших очень сложных отношениях с Шариком.

— Ты пойми, лохматый, — начал я разговор на свойской ноте, — ну не надо так влюбленно на меня смотреть, никак я не могу ответить тебе взаимностью!

Шарик вопросительно уставился на меня своими чистыми глазами.

— Понимаешь, у меня есть невеста. А Золотуха, то есть твоя собственная супруга, сейчас мотает за меня срок. Мы с ней просто махнулись шкурой. И то, что ты видишь сейчас перед собой, совсем не то, что было когда-то, когда вы выстраивали свои семейные отношения. Я понятно изложил?

Судя по тому, с какой физиономией на меня уставился лохматый псин, он слегка меня недопонял. Ну что ж, значит, пора объяснить понятнее.

— Короче, я — это не она. Вот вернемся в город, и получишь свою Золотуху в целости и сохранности. А сейчас я просто настаиваю, чтобы между нами были сугубо товарищеские отношения!

Шарик недовольно заурчал и кивнул лохматой мордой на продолжающих ворчать водяных.

— Ну да, каюсь, построил тебе немного глазки, но исключительно ради торжества справедливости. Я же не виноват, что иначе тебя было не пронять!

— Р-р-ре! — обиженно заявил пес.

— Ну ладно, ладно, — пошел я на попятную, — готов признать некоторое использование данной шкуры в личных целях. Раскаиваюсь, и прочая ерунда. В общем, больше авансы тебе выдавать не буду.

Пес грустно посмотрел мне в глаза и попытался лизнуть в щеку. Я, конечно, оказался категорически против такого действия.

— Короче, ты, конечно, парень что надо, уж я это знаю лучше кого бы то ни было, но объявляю эту тему закрытой. Со своей стороны могу только обещать, что, как только наши похождения закончатся, я лично выпрошу Золотуху у князя и поселю ее рядом с тобой в тереме Антипа.

Шарик недоверчиво хмыкнул.

— Слово Даромира! — торжественно объявил я. — Поверь, лохматый, я честное слово даю очень редко.

Лохматенция немного посомневалась и, видимо решившись, радостно замахала хвостом.

— Ну что, по рукам? — предложил я.

Пес с недоумением на меня посмотрел, и я тут же поправился:

— Ну в смысле по лапам?

Поправка была принята, и мы крепко, по-мужски, пожали друг другу лапы.

Мы бы наверняка еще обсудили мелкие детали будущего процесса переселения Шариковой крали, но тут заверещало чувство опасности и практически одновременно с этим рядом с нами шлепнулся внушительный оковалок ила. Соответственно мы с Шариком оказались с ног до головы в этой весьма противно пахнущей субстанции. Следом приземлился второй, потом третий, а потом на нас вообще посыпался поток донных нечистот и тины. Колокольчик опасности, несмотря на всю абсурдность ситуации, продолжал вовсю трезвонить в моей голове.

За спиной раздалось гнусненькое хихиканье водяных, свидетельствовавшее о том, что это было их рук дело. Конечно, большая пакость этой тупиковой ветви нечисти не по зубам, а вот вся речная и болотная грязь была, несомненно, у них в подчинении. Наверное, просто потому, что больше претендентов на эти нечистоты не было.

Однако ситуация становилась критической. Сгустки ила и прочей гадости под действием колдовства вырывались из воды и плюхались на палубу с такой частотой, что вскоре вся она была покрыта колышущейся массой.

— Да я этим Лабосам-Ритосам сейчас… — Далее последовала довольно резкая фраза, и я, грешным делом, подумал, что это ругается Матрена. Но тут мой взгляд упал на то, что осталось от торжественного ужина, и я понял, что это был голосок Селистены. Да, задели мою мелкую донные за живое. Никто на земле не может покуситься на ее стряпню из крольчатины. Рыжая схватила котелок с остатками безнадежно погибшего ужина и со всего маху надела его на голову одному из водяных. Другому, правда, повезло, она всего лишь огрела его поварешкой по мутной голове.

Конечно, никакого вреда данное действие этим типам принести не могло, но я боярышню прекрасно понимаю, она хоть душу на них отвела.

Я собрался с силами и приготовился колдовать. Нужно было срочно освободить нашу посудину от непомерного груза. И только я начал проговаривать подходящее заклинание, как на моих глазах один из особо метких кусков ила припечатал мою мелкую к палубе. Конечно же Селистена, не выносящая грязь, стала верещать, вместо того чтобы встать. Далее с поразительной точностью ее накрыл целый водопад, окончательно припечатав к палубе.

Ну будь на ее месте я, или, скажем, Матрена, отлепиться не составило бы никакого труда, но моя мелкая весом была с… Да что я себя успокаиваю, понятие «вес» вообще несовместимо с моей избранницей. Так вот ей было уже не по силам отлипнуть от палубы. Как водится, она завопила что есть силы:

— Дарюша!!!

Ну конечно, что же еще она могла заорать, как не это. Всё, как только доберемся до города, поставлю ей ультиматум и возьму на откорм. И пусть только попробует меня не послушаться — обижусь на нее и укушу. Да, именно так, даже если уже к этому моменту стану человеком.

Не могу сказать, что процесс извлечения невесты из вязкого ила был чересчур легок, но я, правда, справился. Хорошо еще, что мне в этом деле помог Шарик. И, судя по взглядам, которые кидал на свою хозяйку верный пес, и его вздохам, он также не одобрял субтильного телосложения Селистены.

Пока я откапывал невесту, момент, когда с атакой водяных можно было справиться, оказался безвозвратно упущен. Теперь я мог уничтожить ил только вместе с ладьей, а это в мои планы никак не входило.

А положение дел становилось всё хуже и хуже. Конечно, наша несравненная Матрена была на высоте в прямом и переносном смысле, но ей пришлось очень тяжело. Несмотря на ее размеры, она была засыпана уже по пояс. И тогда она приняла единственно верное решение и направила руль в сторону берега.

Однако было слишком поздно. Огромные массы ила и тины настолько утяжелили ладью, что она принялась бортами зачерпывать воду. Стало ясно, что до берега наша посудина уже не дотянет.

— Всем за борт! — раздался зычный бас Едрены-Матрены.

С нашим шкипером спорить никто не захотел, и первыми прыгнули за борт Фрол с Федором. Мы с Шариком также приготовились заняться частным извозом, чтобы доставить не умеющую плавать Селистенку к берегу. Но когда мы уже были готовы прыгнуть в воду, Шарик вдруг засуетился и стал вести себя как-то странно. Он выпучил глаза, разлохматил уши, захлопал глазами и дважды гавкнул. Странная пантомима, раньше я подобного никогда не видел, хотя считал, что в бытность собакой покривлялся на славу.