Самый быстрый - Антон Дмитриевич Емельянов

слову, хорошо запоминаю детали, это в работе знаешь, как помогает… Так вот, эта женщина — прям-таки винегрет из Ехидны и Ящерицы».

«Да ну?» — я все же сомневался, думая, что Борис уже придирается к мелочам. С другой стороны, он следователь, и внимание к деталям в его профессии точно не лишнее.

«Смотри, — Борис прочистил горло, и это опять же было немного странно в мысленном разговоре. — Рыжие волосы и топазовые глаза — это Ехидна. Жезл в виде ящерицы — понятно, кто. Плюс к этому волосы у Ехидны лишь слегка волнистые, а у той — кудрявые. И разрез глаз — не как у Ехидны, типичный европейский, а миндалевидный, восточный. Совсем как у той же Ящерицы, я это хорошо запомнил, когда ты пытался ее убить в доме на Сиреневом».

«Она же в маске была», — удивился я.

«И что? — возразил Горин. — Ваши маски, конечно, размывают внешность, но кое-какие детали все же не скрыть. Морана ведь азиатка, так?»

«Так», — я увлекся и кивнул не мысленно, а в реальности, и какая-то девчушка за соседним столом раскраснелась, подумав, что это я ее поприветствовал.

«Вот! — довольно констатировал напарник. — Никто не знает, как ее зовут по-настоящему, но в то же время никто и не скажет, будто она славянка с голубыми глазами и русой косой. Так же и с Ящерицей. Лица не разобрать, но волосы и глаза довольно-таки запоминающиеся. А значит — что?»

«Что?»

«Подумай! Кто-то очень упорно тычет тебя носом в твоих знакомых. Подставил Ехидну, но заодно подкинул ложный след в виде формы жезла и миндалевидных глаз с курчавыми волосами».

«Думаешь, кто-то хочет подставить Ящерицу? — я грустно усмехнулся. — Это вовсе не требуется, она и так достаточно зла натворила…»

«Да что ж ты такой недогадливый! — изумился Борис. — Неужели не понимаешь?»

«Ну?»

Напарник вздохнул, а потом стал донельзя серьезен.

«Тот, кто совершает все эти вещи, — сказал он, — очень хорошо тебя знает. Настолько, что ему известны твои воспоминания. Потому что иначе никак нельзя подкидывать тебе наводку на Ящерицу, если не знать, как она выглядит. А узнать это можно либо из протокола допроса юного Дмитрия Стрижевского, либо напрямую из твоей головы. Понимаешь, насколько все серьезно?»

Борис замолчал, а я принялся лихорадочно соображать. Приметные черты Ехидны настолько бросались в глаза, что я и впрямь не обратил внимание на сходство черной с убийцей Оли. Миндалевидные глаза, волосы… Да, они были рыжими, но более вьющимися, волнистыми — действительно, словно у Ящерицы. Но когда я ребенком описывал полиции загадочную преступницу, я точно не рассказывал о глазах. Тогда откуда хакер, взломавший лабиринт, мог знать об этом?

«Не забывай, что исполнителю могли просто рассказать нужную информацию, — вклинился в мои размышления Горин. — Мне кажется, Дима, что Ящерица все же имеет отношение к этой атаке. Либо в качестве организатора…»

«Либо как мозговой центр», — мрачно подхватил я.

«Либо… — Борис, между тем, не закончил. Лишь сделал эффектную интригующую паузу и продолжил. — Мы давно не слышали о любителе доводить людей до инсульта. Менталисты же могут залезть в голову и прочитать мысли?»

«Могут, — подтвердил я. — По сути это все та же телепатия».

«Тогда есть у меня чувство, дружище, что не «Рускосмос» под ударом, а лично ты, — сказал Горин. — И началось все в тот день, когда тебя неудачно траванули. У того бармена была татуха с ящерицей, потом он умер от инсульта, и его друг с девчачьим хвостиком на голове, который что-то знал, мгновенно был отправлен следом…»

«Знаешь, — неожиданно задумался я. — А ведь это выглядит, как будто кто-то зачистил людей Ящерицы!»

«Считаешь, менталист может быть на нашей стороне?»

«Вспомнил тварь из портала тьмы, которая показала мне сцену с убийством сестры… Что, если это не способность существа, а менталист подавал о себе знаки? Пытался показать, что у нас общий враг».

«То есть не усложняем. Атаки против корпорации — это одна линия, подсказки и попытки вывести тебя на разговор со стороны менталиста — другая», — Горин словно пробовал эту мысль на вкус.

Я попытался уложить все это в своей голове, осознавая масштабы истории, в которую вляпался. В этот момент зазвенело китайское украшение на входной двери, и я машинально повернулся в сторону входа.

Глава 3

Я все еще продолжал мучить свою чашку кофе, когда в «Оникс» вошла женщина, показавшаяся мне смутно знакомой. Подтянутая тренированная фигура, ухоженные каштановые волосы, длинные и вьющиеся. Издалека ее можно было принять за совсем юную девушку, но вот лицо выдавало ее настоящий возраст. Лет тридцать пять или даже чуть за сорок. Легкие морщинки, словно татуировка-напоминание о трагедии из прошлого.

В голове словно щелкнуло, и я вспомнил, что видел эту женщину как минимум дважды. В первый раз — двадцать седьмого августа на торговой площади, когда «Дети дракона» пытались призвать осколок и убили кучу народа. На ней тогда была форма пожарного медика, она еще спрашивала, все ли со мной в порядке. А во второй раз мы с ней встретились, когда я преследовал покалеченную Ящерицу, потерял ее след и наткнулся на шайку хулиганов во главе с Огненным Кулаком. Первое появление Никто, и именно эта женщина помогла пострадавшей девушке, оказав первую помощь.

— Здравствуйте, — сказал я, когда она прошла мимо моего столика. — Я вас узнал…

Она неожиданно вздрогнула и резко повернулась ко мне, в расширившихся карих глазах отразился испуг и одновременное непонимание. Да, порой люди так реагируют на игигов, особенно когда те с ними заговаривают.

— Добрый день, — осторожно ответила женщина. — Это очень приятно, Спринтер. Но откуда вы меня знаете?

— Вы работали на торговой площади в тот день, — пояснил я. — Хотел сказать вам «спасибо». Такие, как вы, тоже настоящие герои. Пожарные, врачи, полицейские. Помните об этом.

«Чего это тебя так понесло?» — удивился Горин.

«Отстань, Борь», — отмахнулся я.

Ничего и никуда меня в тот момент не понесло. Я абсолютно искренне считал обычных людей экстремальных профессий героями. Будучи гораздо слабее игигов, они мужественно сражались с преступниками, тушили пожары, разбирали завалы и спасали других людей. Я знаю, что тогда, двадцать седьмого августа, многие из них погибли, защищая других. И моя благодарность действительно шла от сердца. Тем более что я точно знал: эта женщина была там.

— Спасибо, — мне показалось, что она искренне выдохнула. А впрочем, и это неудивительно. — Не сочтите за дежурный комплимент, но вы тоже вызываете восхищение. Если бы не вы, игиги, жертв было бы намного больше.

— Может, кофе? — предложил