Стальной лев. За Родину! За Троцкого! - Иван Евграшин

В-третьих, они в любой момент могут оставить Кунгур, и, видимо, так и сделают, после того как мы выйдем непосредственно к Перми. Иначе они действительно попадут в окружение.

Ответил я на ваши вопросы, Дмитрий Антонович, или вы не согласны с моими выводами?

После этих слов наступила довольно продолжительная пауза. Офицеры обдумывали услышанное. Молчание прервал генерал-майор Рябиков.

– Я согласен с Павлом Павловичем. Анализ данных агентурной разведки подтверждает его выводы.

– Что скажете вы, Дмитрий Антонович? – Колчак обратился к Лебедеву.

– Согласен. Конфигурация фронта также подтверждает выводы господина полковника, Александр Васильевич.

Верховный повернулся к генералу Гайде и спросил его мнение, тот ответил, что он в принципе согласен. После этих слов Колчак задал вопрос Рябикову:

– Павел Федорович, как вы считаете, с чем все-таки связано усиление оборонительной способности большевиков и откуда они перебросили подкрепления в столь короткий срок?

Главный разведчик Колчака ответил почти сразу:

– Александр Васильевич, здесь оказали влияние несколько факторов. Во-первых, в Пермь назначен командующим обороной города большевик Сталин. Помните такого?

Колчак немного нахмурился, вспоминая:

– Достаточно известная личность. Он и Троцкий руководили красными в боях под Царицыном.

– Именно так, – продолжил генерал Рябиков. – Сталин неплохой организатор, близок к Ленину и Дзержинскому. По агентурным данным, он сумел навести в городе хоть какой-то порядок. Однако, как сообщают наши источники, этот порядок относительный.

Вы знаете, что в городе большое количество сочувствующих нам как офицеров, так и жителей. В настоящее время офицеры в Перми готовы к вооруженному восстанию против большевиков и ждут только нашего подхода к городу.

Во-вторых. Подкрепления, которые получают войска красных, – это в основном мобилизованные в Вятке и Вятской губернии крестьяне и некоторое количество интеллигенции. Мобилизовал их Троцкий, который полностью запугал этих людей казнями родных и близких в случае невыполнения ими приказов или предательства. Поэтому мобилизованные в Вятке дерутся до последней возможности, но сразу сдаются, попав в окружение и в отсутствие у них пути к отступлению. При этом никоим образом невозможно заставить их воевать на нашей стороне. Главный аргумент – возможность попадания в плен к красным, что приведет к расстрелу заложников в Вятке и губернии.

Про саму Пермь и про подготовку города к обороне такие пленные практически ничего не знают и рассказать не могут, по той причине, что их в самом городе не расквартировывают, а сразу перебрасывают в район станции Комарихинской или Валежной, где они выгружаются и сразу отправляются для пополнения частей красных. По моим данным, большевики пытаются всеми силами задержать нас на подступах к городу именно по причине его неготовности к обороне.

По поводу же тех полков, которые были отправлены в Кунгур, и тех, что постоянно контратакуют нас на направлении главного удара, могу уверенно сказать, что эти части прибыли в Пермь вместе со Сталиным и их очень мало. В противном случае большевики не преминули бы бросить в бой все свои резервы, для того чтобы попытаться разбить наши войска. Во всяком случае, по моей информации, в Царицыне и до него Сталин действовал именно так. Отсутствие такого наступления в данном случае может говорить только об отсутствии достаточных для этого сил. У меня все, Александр Васильевич.

Колчак молчал несколько минут, обдумывая все услышанное. Его очень беспокоил темп наступления на Пермь, и то, что он замедлялся, было плохо.

Он захватил власть и стал Верховным Правителем только потому, что пообещал, что наведет порядок, громких и быстрых побед над большевиками. Пообещал и войскам, и офицерам, и, главное, теперь уже своему Правительству и Кабинету министров. Это было всего лишь 18 ноября. С того момента прошел всего месяц и одна неделя.

Начали они прекрасно, точнее продолжили начатое, и Пермь, цель всей кампании, была уже рядом, и тут эта заминка. Колчак прекрасно понимал, что он не может уже отступить от города. Пермь необходимо взять во что бы то ни стало. Если он не успеет это сделать в ближайшее время, красные оправятся, соберут силы и нанесут удар по его уставшим, обескровленным потерями войскам.

В этом случае ему придется отводить войска к Екатеринбургу и Челябинску, и это при том, что он сознательно жертвовал Уфой, возле которой постепенно отступал Каппель, ради того, чтобы взять Пермь с ее запасами и стратегическим положением.

Невзятие Перми и потеря Уфы – это будет полный провал.

Хотя была еще надежда, что контрудар полков Каппеля под Уфой, который начался 20 декабря, позволит отбросить наступающих большевиков и удержать город.

В этом случае результатом его зимней кампании, скорее всего, станет его собственная смерть, ибо такого провала ему не простят и, скорее всего, сделают «козлом отпущения». Этого допустить было нельзя. Необходимо было ускорить темп наступления. Любыми средствами.

Подумав еще немного, Верховный правитель обратился к генерал-майору Лебедеву:

– Дмитрий Антонович, нам необходимо в самое короткое время усилить удар на главном направлении и увеличить темп наступления на Пермь по горнозаводской ветке. Необходимо срочно усилить ударную группировку. Какие меры мы можем для этого предпринять?

Лебедев раздумывал некоторое время. То, о чем сейчас говорил Колчак, было опасно.

Они и так ради захвата Перми оставили минимальное количество войск практически на всем протяжении Западного фронта. Небольшим исключением являлась только Уфа, в которую периодически подбрасывали пару свежих, вновь сформированных полков для сдерживания наступления красных.

Резервы, которые могли бы использоваться в данном случае, состояли из вновь сформированных или формируемых в Челябинске и Омске частей. Если предпринимать меры сейчас, то есть возможность сосредоточить на направлении главного удара еще пятнадцать – двадцать тысяч человек, но это будет практически все, что они могли собрать. Было о чем подумать.

– Александр Васильевич, мы можем перебросить подкрепления из Челябинска и Омска. Это составляет пятнадцать – двадцать тысяч штыков, однако в этом случае мы останемся практически без резервов. В том случае, если большевики нанесут нам контрудар, например, со стороны Бугульмы и возьмут Уфу, мы окажемся в опасном положении.

В этом случае красные получат возможность нанести удар на Оренбург по линии Уфа – Стерлитамак. Атаман Семенов и так отказывается подчиняться нашим указаниям, а в этом случае мы можем лишиться и войск атамана Дутова, который сейчас прикрывает правый фланг фронта. Я считаю, что подобная переброска сил слишком опасна для нас, но мы сможем перебросить указанные силы в течение недели – двух.

Колчак обратился к начальнику разведки:

– Павел Федорович, каково ваше мнение по этому вопросу? Вы согласны с Дмитрием Антоновичем?