Скованная временем - Райса Уолкер

– Ты не должна этого делать, Кейт. Мы найдем другой способ. Ты ужасно рискуешь, и я чувствую, что все это… неправильно, нельзя отпускать тебя.

Я улыбнулась ему и подошла к кофейнику. Кофе все еще был теплым, поэтому я вылила остатки себе в кружку.

– Если ты так беспокоишься обо мне, Коннор, почему ты не мог сказать это до того, как мы застегнули эти ужасные ботинки? И волосы? И…

– Я серьезно, Кейт.

Я села возле него и взяла его руку в свою.

– Я знаю, что это так, Коннор. Но разве у нас есть выбор? Я не хочу лишиться всей своей семьи.

Он указал головой в сторону заднего двора.

– А как насчет Трея? Твои чувства очевидны, Кейт, а он был по уши влюблен в тебя с того самого дня, как ты затащила его в дом. Ты готова отказаться от него?

Проведя полдня если не рыдая, то в попытках не разрыдаться, я ни капельки не удивилась, почувствовав, как слезы снова просятся наружу.

– Опять же, есть ли у меня выбор, Коннор? И, возможно, Трей прав. Он убедил себя, что это не имеет значения, что я найду его и мы будем вместе. Просто я буду помнить немного больше, чем он.

– Я не хочу усложнять для тебя все, Кейт, но… – он замолчал и опустил взгляд на стол, осторожно проводя ногтем вдоль края. – Кэтрин рассказывала тебе о моих детях?

Я кивнула.

– Как бы я хотел знать заранее, что все это произойдет… даже если бы я не мог предотвратить это, у меня была бы возможность подготовиться, попрощаться, понимаешь? – он печально улыбнулся мне. – Но у меня не было возможности.

Он вздохнул и вытащил из кармана конверт.

– Не сердись на Трея, он оставил ему только адрес и даже не знает, что письмо пришло. Кэтрин решила не показывать его тебе. Она сказала, что не видит смысла расстраивать тебя. Возможно, она была права, но… может быть, тебе стоит знать… – Он передал мне письмо.

Оно была напечатано на машинке, но я сразу узнала подпись внизу.

Кейт,

Я запомнил название твоей школы из того пропуска, что ты мне показала. Я не помнил фамилии твоего друга, но, к счастью, в школе был только один Трей, и один из учителей математики в Браяр Хилл нашел его для меня. Трей поделился со мной твоим адресом, но совершенно ясно дал понять, что мне лучше не делать тебе больно.

Я вовсе не хотел причинить тебе боль, Кейт. Надеюсь, ты понимаешь мою реакцию. Многое из того, что ты мне рассказала, казалось слишком невероятным, но я убежден, что ты моя дочь или по крайней мере дочь, которая могла бы быть у меня, если бы я когда-нибудь встретил твою мать.

Если ты решишь, что эта временна́я линия подходит тебе, пожалуйста, позвони мне. Тебе нужна какая-нибудь помощь? Может быть, деньги или место, где остаться? Я хочу узнать тебя. Может быть, мы сможем по крайней мере стать друзьями?

Звони. Или пиши. Не знаю, как я объясню это Эмили или мальчикам, но мы найдем способ, как справиться со всем этим.

К тому моменту, как я дочитала письмо, два ручейка слез уже текли по моему лицу. Я заметила, что сначала он подписал письмо как «Гарри», но зачеркнул. Вместо этого он подписался так, как обычно делал это под каждой поздравительной открыткой, открыткой на день рождения и каждой запиской, что он когда-либо оставлял мне, – «Папа».

Коннор выглядел растерянно.

– Мне очень жаль, Кейт. Может, не стоило показывать тебе… Я просто…

Мне было слышно, как Трей смеялся на заднем дворе, говоря Дафне, как хорошо она играет. Какая-то часть меня хотела рассматривать это письмо как знак. Знак того, что я должна передумать. Но я отбросила эти мысли.

– Нет, Коннор, ты правильно поступил, показав мне это. Спасибо. Я счастлива знать, что мой отец хороший человек, независимо от временно́й линии. Конечно, я и раньше это знала. Было ясно, что он старался не сделать мне больно. Но все же приятно знать, что он хочет… быть рядом, насколько это возможно.

Я откинулась на спинку стула и покачала головой, продолжив:

– Но это письмо ничего не меняет, Коннор, мы оба это знаем. Даже если Сол отступит и не будет яростно пытаться убить меня, мне придется постоянно носить медальон. И тебе. Моей мамы не существует, и Кэтрин… твои дети… А Гарри все равно не мой папа. Биологический отец, да, но не мой папа. Я буду хранить все свои воспоминания, но он…

Коннор посмотрел на дверь, а затем быстро опустил взгляд на свои ноги. Он ничего не сказал, но я знала, о чем думает: то же самое можно было сказать и о моих отношениях с Треем.

– Я знаю, Коннор. Но с Треем я провела только месяц, а с папой почти семнадцать лет. И Трей, кажется, убежден, что все, что мне нужно будет сделать, это поцеловать его, и мы волшебным образом снова будем… вместе.

– «Очаровательная принцесса», я полагаю? – на его губах расцвела ухмылка. – Единственная проблема заключается в том, что ты кажешься менее убежденной в этом, чем Трей.

– Да, но разве лучше будет лишить его надежды?

Я взглянула на часы. Пять часов сорок восемь минут. Дедлайн в шесть часов был условным, ведь я прибуду рано утром 28 октября 1893 года, независимо от того, в какое время я отправлюсь из библиотеки. Но с каждой минутой ожидания становилось все более вероятным, что я потеряю самообладание.

– Встретимся в библиотеке через десять минут, хорошо? – Неуверенно улыбнувшись ему, я пошла к задней двери, положив письмо в карман.

Трей сидел спиной ко мне на низком каменном заборе, окружавшем внутренний дворик. Дафна лежала у его ног и радостно грызла край своей неоново-зеленой тарелки фрисби. Послеполуденное солнце стояло низко в небе, и слезы в моих глазах создавали вокруг него мягкий золотистый абрис. Я стояла там с минуту, просто глядя на него, чтобы запомнить. Он повернулся ко мне и улыбнулся, и мне пришлось подавить новую волну слез.

Я наклонилась и позвала Дафну, оттягивая момент, когда мне нужно будет взглянуть на Трея.

– Ты позаботишься о Конноре, ладно, моя девочка? Я собираюсь отправиться за Кэтрин. – Прощание было скорее для меня, чем для Дафны, так как в ее реальности, если все пойдет по плану, я исчезну всего на несколько минут. Она подняла голову и обнюхала мое лицо там, где только что высохли слезы, мягко лизнув меня, она снова принялась грызть свою игрушку.

– Что там произошло? – сказал Трей, указывая головой в сторону кухни.

Я села рядом с ним и вынула письмо из кармана. Прочитав его, он начал было что-то говорить, но я мягко улыбнулась ему и покачала головой:

– Все в порядке, Трей. Я рада, что прочла его. Но мне все еще жаль, что я вмешалась в его жизнь. Он был так счастлив… Но, знаешь, он был счастлив и с Сарой тоже. И со мной.

Я взяла его за руку и переплела наши пальцы, продолжив:

– И мы не знаем, как все это работает; Кэтрин рассказывала, что даже в ее эпоху велись споры о том, будет ли изменение чего-то просто создавать новую временну́ю линию… может ли существовать бесконечное число различных временны́х линий, сосуществующих на разных плоскостях. Она сказала, что, возможно, эта реальность тоже продолжится каким-то образом и какая-то версия моего отца все еще будет…