Война за ведьмино наследство - Маргарита Блинова

Минуточку, куда он клонит?

— А сейчас внимание на экран.

Изящный взмах рукой, на столе появился портативный транслятор. Изображение с кристалла оказалось чуть размытым по углам, но в целом картинка была яркой и детальной.

Запись началась с момента, когда Рекс кинулся на мою защиту. Я непроизвольно схватилась за бортик кафедры, вновь переживая маленькую трагедию. Синхронно со мной на экране дернулась моя копия из прошлого. Маска, которая была на лице главаря, немного съехала вбок, открыв часть скулы и линию подбородка. Миг — и злоумышленник вернул маску на место, а я похолодела.

Семиликий, да ты, верно, шутишь?

Мой взгляд невольно метнулся к скамейкам зрителей и отыскал Ренрена. Пустынник был спокоен, как зимний утес. В то время, как у меня словно безумное грохотало сердце о ребра, он хранил поразительное хладнокровие.

— Госпожа Кэбот, вы видите эту запись с камер наблюдения впервые?

— Да.

— Вы узнаете человека, который вас держит?

Еще раз украдкой глянула на пустынника. Ренрен чуть заметно качнул головой в сторону.

— На нем маска, — послушно отбрехалась я.

— Хорошо. Перефразирую. — Годрик продолжал быть душкой и излучать профессиональное добродушие. — На этой записи есть нечто, что может пролить свет на личность преступника?

— Да.

Тишина в зале стала абсолютной. Даже репортеры перестали заниматься бумагомарательством и обратились в слух.

— Я вижу шрам. Вот тут, где маска съехала в сторону. — Как смогла, очертила на собственном лице линию кривого шрама.

— Вы когда-нибудь видели похожий шрам?

— Да, такой есть у Ренрена…

В тишине прозвучал отчетливый смешок обладателя незапоминающейся внешности. Он демонстративно поправил форменную куртку и встал. Весь его грозный вид буквально кричал — я не собираюсь слушать весь этот бред.

— Куда-то торопитесь? — с издевкой окликнул его незнакомый мужчина.

Пустынник обернулся, смерил незнакомца взглядом и, демонстрируя чудеса ловкости, бросился к выходу. Легко расшвырял охрану, бросившуюся на задержание. Один из них пролетел матерящейся ласточкой и свалился аккурат на рыжую стерву, продолжавшую отираться возле Холда.

Секунда торжества, и вновь к Ренрену. Одним нечеловечески длинным прыжком тот перенесся через последние три ряда лавок. Казалось, вот она дверь, сейчас пустынник выскочит и поминай как звали, но фортуна в кои-то веки развернулась ко мне лицом, а не привычным местом. Еще вариант — отвернулась от главы отряда безопасника, но это уже мелочи.

Скинув пологи невидимости, на задние лапы поднялись двое здоровенных медведей и раскрыли для Ренрена объятья.

— Тили, Вили, взять, — скомандовал Дрогх, пока опешивший пустынник оценивал врага.

Это оказалась самая странная команда «взять» и всех виденным мной. Мишки опрокинули Ренрена на пол и распластались поперек длинного тела пустынника. Тили придавил нижнюю, Вили плюхнулся на мужскую спину, и медвежатки радостно взревели.

— Гхрг… — вот и все, что сумел выдавить на половину раздавленный нелегкой ношей мужчина.

Что тут началось.

Большая часть присутствующих повскакивала со своих мест. Поднялась такая шумиха, словно нас телепортировало на городскую ярмарку. Вокруг медвежьей кучи-малы суетились перепуганные охранники. Дрогх торжествовал.

— От имени своей подзащитной я требую пересмотра дела и моральную компенсацию за причиненные следствием неудобства, — перекрывая общий ажиотаж, требовал мой защитник.

А толпа все чего-то кричала, возмущенно жестикулировала, обменивалась быстрыми фразами. Судье пришлось стучать молоточком, угрожать штрафом за неуважение к суду и прочими приятными обременениями власть имущих. После чего мужчина подобрал мантию и удалился для вынесения окончательного решения по делу, забрав все-все-все подсунутые вдогонку листочки шустрого Годрика Смита.

— Все. Теперь можно расслабиться, дело мы фактически выиграли, — подбодрил адвокат, помогая выбраться из-за кафедры.

Нас отвели в небольшую каморку, обставленную в строгом минимализме — стол, два стула, решетки на окнах, пыль по углам.

Стоило конвоирам выйти в коридор, а двери захлопнуться, как я налетела на Смита с расспросами:

— Откуда вы так много знаете про это дело, если только сегодня приехали из столицы?

— Советую с этим вопросом обратиться к вашему жильцу.

— Которому из? — уточнила мрачно, спиной облокачиваясь на край стола для допросов.

— Ко мне.

Я оглянулась на дверь и уставилась на незнакомого мужчину. Тот перешагнул порог комнатки, как-то очень знакомо улыбнулся. Черты лица импозантного дяденьки поплыли, позволяя увидеть совершенно иной облик.

— Трикс? Так ты… вы…

— Многоликий, — подсказал тот, подходя ближе.

— Отдельное спасибо за переданные материалы, — вклинился Годрик со своей очередной белоснежной улыбкой.

Так. Еще секунда и у меня взорвется мозг.

— Трас Дагерти, заместитель начальника внутренней разведки, — представился Трикс. — Должен извиниться за небольшой фарс с неуверенным мальчиком-дизайнером, но мне хотелось быть как можно ближе к вашему дому. Ренрена и его отряд уже давно подозревали в грязных делишках, но прижать не могли, а тут вы — единственная свидетельница, способная узнать пустынника в лицо и теперь…

— Стоп, стоп, стоп. Но если я единственный свидетель… просто… ну кто ж мне поверит?

Для пущей убедительности даже руками развела, мол, сами мы не местные, понаехали из глубинки, а тут весь из себя такой героический защитник и воин с орденами за отвагу и медалью крутости.

— Ренрен успел нажить много недругов, — мягко пояснил Трикс (или как там его на самом деле). — Ваши показания станут основой, остальные свидетели подтвердят, что под маской скрывается Ренрен. Но даже без вашего свидетельства мой отдел собрал достаточно улик, чтобы задержать всех пустынников, входивших в состав отряда.

— Но вообще знатный каламбур получается, — вступил в беседу адвокат. — Те, кто так кичатся своей неузнаваемостью, надевают маски, чтобы никто не догадался, что они пустынники.

Кстати, об этом.

— Но я думала, что лица пустынников может видеть только любящий его человек или пустынник. Так сказать, во избежание семейных скандалов и во имя крепкого брака.

— Кто сказал?

Кто-кто. Ренрен и сказал, ибо сама я не сильно подкована в культуре одной из своих прародительниц. Крови-то вон сколько намешали, поди уследи за всеми.

— Внешность пустынника может запоминать любой, кто испытывает к нему сильные чувства, а любовь то чувство или клановая ненависть — уже мелочи. Вероятнее всего ваш далекий родич состоял в клановой вражде с Ренреном, а, как известно, своих обидчиков пустынники способны передавать по средствам генетической памяти клана.