Девушка, которой нет - Владислав Булахтин

– У тебя получилось? – ахнула Фея. – Придумала бабочку?

– Нет, это бабочка придумала меня.

Ленка отвернулась, чтобы Фея не увидела ее слез.

Фея и не увидела. Она постаралась говорить бодро и уверенно, будто в их жизни не случилось двух страшных часов в компании детей, потерявших родных и близких:

– Ну что, осознала магические механизмы?

– Еще бы. – Ленка уселась на траву и закурила. – Всю себя я оставила там. Здесь просто жирный призрак, ожидающий исчезновения в лучах наступающего дня.

Они бесконечно долго наблюдали, как утихает фонарная суета. Наконец, спорткомплекс укрылся темнотой, истончившейся под напором сумерек. Дети сдались сну.

– Пойдем. Нас ждут великие. – Ленка показала на сиреневый бок дирижабля над Москвой. Даже из этой глухомани можно было наблюдать за подвигами «Нашего Неба».

Девушки устало поплелись к машине. В груди Феи бесшумно лопнула одна из вечно натянутых струн. Она не удержалась – бросила взгляд назад. В это мгновение в нижнем углу торжественного, как алтарь, окна, словно прощаясь с нею, заморгал красный лучик.

Николай Караченцов (М. Дунаевский, Н. Олев): «Вакханалия азарта»

Ведущая Первого канала Екатерина Андреева с уникальным выражением лица – смесь наивности, удивления, доверчивости, требовательного призыва поверить ее компетентности и факту серьезной работы мозга (тоже, наверное, симпатичного) – бодро рапортовала об успехах компании «Наше Небо».

Как и во все предыдущие дни, подавляющая часть новостей посвящалась удивительным событиям в Москве в связи с появлением дирижаблей, в том числе завораживающей статистике сокращения количества исчезающих.

«Интересно, люди действительно перестали исчезать или это просто такая статистика? – подумал Толян. – Или они теперь не исчезают потому, что появилась такая статистика?»

Катя Андреева изумленно вскинула впечатляющей крутизны брови.

«Интересно – у нее в сценарии так отмечено: „удивленно приподнять брови, излучать настороженный интерес“ или это конгениальный творческий ход?» – не унимались мысли Толи; глаза же продолжали любоваться телеведущей.

Он один не пошел в поле – метаться вокруг дирижаблей, кричать, ругаться, командовать. Это буйство эмоций обзывалось – «организация вылетов». Толян остался в офисе за главного – плюхнулся в генеральское кресло, задрал ноги на стол, расшевелил кроссовками залежи бумаг, непременно важных, но уже никому не интересных.

По легенде, Толя должен принимать звонки и решения, а реально – старательно делать вид, что он только что вышел или вот-вот придет.

– Руководство компании «Наше Небо» установило весьма своеобразный тариф за полет на дирижабле. Претендент – именно так называют в компании любого желающего попасть на борт воздушного корабля – должен предоставить компании на двухлетнее хранение любые дорогие для себя вещицы. Это может быть бриллиантовое колье, старый плюшевый медвежонок, книга. Деньги как средство оплаты не рассматриваются. Легко догадаться, что процесс посадки на корабль выглядит крайне необычно. Специально обученные менеджеры компании «Наше Небо» дают оценку предлагаемых для хранения вещей и, соответственно, либо пропускают претендента на борт, либо без объяснения причин отказывают в приобретении билета.

Толян уже наблюдал безразмерную кучу вещей, которую собрали за первые пять дней. Одно барахло. Кажется, Оля проинструктировала «специально обученных менеджеров» собирать исключительно хлам.

Толя вздохнул – сколько возможностей упущено руководством «НН»! По силам озолотиться, сделать состояние для себя и своих детей. Увы, не по корыстным российским сценариям тянутся золотоносные дни компании…

До того как влиться в «НН», Толян придерживался опасного и крайне продувного бизнеса фальшивомонетчика-охранника-сутенера-финансового директора. Поэтому чутьем лохотронщика улавливал многочисленные шероховатости нынешней деятельности. Фальш выглядывала отовсюду, корчила шаловливые рожи – в паузах и словах ведущей Первого канала, в безумном рвении сотрудников «Нашего Неба», в потоках отчаявшихся, плачущих, говорливых очередей к трапам дирижаблей.

Вслед за новостям транслировался уже выученный им наизусть рекламный ролик «Нашего Неба»: «Небо – для тех, кто выбирает жизнь!»

Толик задумался и пришел к выводу – в эти суматошные дни незатуманенным осталось только его желание превозмочь путы ложного единения, возникшего между новыми коллегами, и изменить свою судьбу.

Машина времени: «Свеча»

Преобладающим чувством сотрудников компании стала неуемная радость. Одно на всех общее счастье, общая на всех уверенность – ОНИ СПАСАЮТ ЛЮДЕЙ!

Работали круглосуточно. Это совсем не походило на Спасение – бесконечные совещания, переговоры, неумолкающие трели телефонов, гигабайты электронных обращений, мешки писем и телеграмм, непрекращающиеся внештатные ситуации, возникающие при посадке пассажиров на дирижабли, иллюзорные потоки наличности в виде оплат, зарплат, бонусов, взяток…

Оля, менее чем за неделю ставшая идейным лидером «Нашего Неба», колола себе какие-то витамины, Кораблев жрал кофе, Шаман – самбуку. Кратер не вытаскивал изо рта сигарету, Толян нюхал кокаин. Вечно невыспавшиеся, с серыми лицами, опухшими глазами, они постепенно стали одержимы тем, что делают.

Насмотревшись на кипучую, часто бестолковую деятельность руководителей, сотрудники попадали под очарование изматывающей работы, перенимали лихорадочный стиль. Горели профессионально, строго в соответствии с поставленными задачами, жизнью ровно в один рабочий день. Не оставалось времени, чтобы задать вопрос: «Ради чего такой надрыв? Мир катится в тартарары, чего ловить, как менять?»

– Мы – спасаем, – часто говорил Кораблев сомневающимся. – Сейчас это наша судьба. Если хотите, это станет и вашей судьбой. Точка. Нет времени на сомнения. Наплевать на ошибки. В мире осталась только одна услуга, востребованная на семь миллиардов процентов, – Спасение.

«НН» работало как часы – девяносто шесть рейсов, девятнадцать тысяч двести спасенных в сутки.

– Вы когда-нибудь строили новый мир? – Еще один вопрос, который задавал Кораблев людям из своей команды. – Попробуйте – и вы уже не сможете остановиться.

Время концентрировало в каждой минуте десятки событий, щелчки фотокамер, жужжание человеческих голосов, жаждавших проникнуть в их замкнувшуюся на себя команду.

Каждый раз не верилось – неужели это они, бухарики, преступники, прохиндеи, вытаскивают человечество из пропасти?

Да, они! Об этом говорили по ящику, об этом сообщали газеты.

Каждое утро начиналось утренней сводкой о пропавших. Как дети, радовались первым статистическим данным – обретали второе-третье-четвертое дыхание, вновь и вновь не находя в списках имен тех, кто уже побывал на одном из дирижаблей «НН».

– Мы больше чем звезды! Мы – боги! – не вовремя радовался вечно пьяный Шаман.