Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

– Кстати, о Нили, – подхватил он. – У меня на твою младшую сестру зуб.

– Да?

Они миновали городские предместья и оказались под бескрайним звездным небом. Поля, раскинувшиеся по обе стороны дороги, были темными и тихими. Голоса других пассажиров телеги, смеявшихся, визжавших и пере­говаривавшихся между собой, были слышны хорошо, но фигуры превратились в тени, и большинство деталей те­рялось. Телега неторопливо двигалась вперед, слегка рас­качиваясь из стороны в сторону; Алекс блаженно лежала в объятиях Джо, дышала запахом сена, солярки, мужчины и радовалась, всем своим существом ощущая жар его тела и стальные мускулы.

– Что же она такое натворила? – лениво поинтере­совалась она.

– Выкрасила волосы моей дочери в розовую полоску.

Вспомнив то, чем Нили и Саманта занимались на кух­не, Алекс фыркнула.

– О боже!

– Вот именно. Я догадываюсь, что твоя сестра и ее подруга красили волосы в честь сегодняшнего события, и Дженни захотелось сделать это за компанию.

– О господи, - сказала Алекс, все еще улыбаясь. – И что ты сделал? Прочитал ей суровую лекцию о вреде «перышек» и отправил мыть голову?

– Я ничего не видел, пока она не пошла к двери. Дженни ждал автобус с девочками из хора, тут я и заме­тил ее прическу. Должен признаться, у меня отвисла че­люсть. Но сомневаться не приходится: розовые полос­ки – это действительно круто.

– К твоему сведению, они называются не полоски, а «перышки». – Алекс улыбалась в вечернее небо. Звезды подмигивали ей, словно тоже радовались шутке. – Да, это круто.

– Но ты еще не слышала самого худшего. Знаешь, что еще выкинула твоя малолетняя преступница?

– Что? – с трепетом спросила Алекс. Тон Джо за­ставил ее подумать о протыкании носов и других частей тела.

Джо заправил ей волосы за ухо. А потом прильнул к нему губами, словно боялся, что их подслушают. Губы были горячими, дыхание влажным; от этого ее пах сна­чала напрягся, а потом начал медленно и ритмично сжи­маться и разжиматься. Алекс отчаянно заскрежетала зу­бами и попыталась сосредоточиться на его словах.

– Она сказала Дженни, что если та действительно хочет выглядеть круто, то должна купить лифчик с твердыми чашками, в которые можно набить что-нибудь мяг­кое.

Уф-ф… слава богу, что Джо не имел представления о том, на какие советы была способна Нили.

– Только и всего?

– Только? Поверь, с меня и этого достаточно! Зна­ешь, чего от меня потребовала дочь? Отвезти ее во время уик-энда в Луисвилл покупать такой лифчик. – Ужас, звучавший в его голосе, был шутливым только наполо­вину.

Представив себе Джо, обходящего пригородный тор­говый центр в поисках лифчика для Дженни, Алекс при­шла в себя настолько, что смогла улыбнуться.

– Очень неплохие вещи продаются в «Секрете побе­ды», – чопорно сказала она.

– В «Секрете победы»? Для Дженни? О боже… Пре­крати смеяться. Это вовсе не смешно!

– Конечно, смешно. Сам знаешь, она девочка. Рано или поздно ей придется начать носить лифчик.

– Да, но не сейчас. И не набивной. Ради бога! Ей одиннадцать лет, и она плоская как доска. Маленькая девочка. Благодарю покорно, но мне хотелось бы, чтобы она подольше оставалась такой.

Джо нахмурился, но его губы снова коснулись ее уха, и внутренний трепет перешел в настоящий голод. У нее инстинктивно поджались пальцы ног.

– Джо, маленькие девочки должны расти.

– Знаешь, мне становится все труднее. – Внезапно его голос стал почти мрачным. – В смысле, воспитывать ее самостоятельно. Мальчиков я знаю. А девочка…

– По-моему, у тебя замечательно получается, – мягко сказала Алекс и положила ладони на руки Джо, обни­мавшие ее талию. – Со всеми детьми.

– Да, я образцовый мистер Мама. – В голосе Джо прозвучала нотка, заставившая Алекс повернуть голову и посмотреть на него снизу вверх.

– Джо, что-то не так?

На фоне мерцавшего неба его чеканный профиль ка­зался сказочно красивым. Взгляд Алекс блуждал по его лицу, и испытываемое ею при этом наслаждение было сродни боли.

– Нет, ничего. – Руки Джо крепче сжали ее талию. – Расскажи мне, что ты сегодня делала.

Он явно пытался сменить тему. Что бы его ни трево­жило, место для разговора действительно было неподхо­дящее. Слишком много чужих глаз и ушей.

Что ж, это его право.

– Знакомила Дженни с миром розовых «перышек» и набивных лифчиков. – Она пыталась говорить беспеч­но, но не была уверена, что преуспела в этом.

– А кроме этого? – Теперь он улыбался по-настоящему. Она видела его зубы, блеснувшие в лунном свете.

– Сегодня я говорила с Андреа.

От ощущения близости вздымавшейся и опускав­шейся груди Джо, от прикосновения щетинистого под­бородка к ее щеке, когда он поворачивал голову, она сла­бела и таяла.

– И что она тебе сказала?

– Что сегодня закончилась серия газетных публика­ций. И что через неделю мы можем вернуться. Если хо­тим.

Внезапно он замер. Ладони, лежавшие на ее талии, напряглись и стали тяжелее.

– Хорошая новость.

– Да?

– А что, нет?

Алекс вдруг поняла, что слишком часто дышит. Долж­но быть, он заметил это. О господи, если чуть-чуть повер­нуться, то можно коснуться губами его небритого подбо­родка. Она из последних сил сопротивлялась этому же­ланию.

– Как сказать.

– А от чего это зависит?

– От тебя.

Он промолчал. Алекс продолжала остро ощущать его объятия. Грудь Джо крепко прижималась к ее спине, руки властно обнимали ее талию, сильные ноги обхватывали с обеих сторон. Внезапно она почувствовала себя почти счастливой. Это было так не похоже на все ощущения последних недель, что она невольно стала искать причи­ну. Свежий, морозный ноябрьский воздух? Безоблачное вечернее небо с ярко мерцающими звездами? Мягкий и нежный лунный свет? Объятия Джо?..

Да, объятия Джо. Объятия Джо, прогоняющие скорбь и боль и заставляющие видеть жизнь в розовом свете. Именно объятия Джо делают ее счастливой.

Она не хочет улетать.

– Андреа говорила мне о Поле.

– Ах, вот как?

Грудь, на которую она опиралась спиной, напряглась. Джо, видимо, решил посмотреть на звезды, потому что его подбородок больше не касался ее щеки.

– Она думает, что новый брак ему не слишком по душе.

– Гм-м… – Этот звук скорее напоминал рычание.

– А я сказала, что мне это безразлично. Сказала, что и думать о нем забыла.