Ребенок не по плану - Елена Белильщикова

Серый пустой город, угрюмые лица. Я медленно шел по одной из безлюдных улиц Питера, спрятавшись в кварталах, не желая видеть людей. Простые синие джинсы, темные кроссовки и небрежно наброшенная на плечи кожаная куртка. Спортивная сумка через плечо — все, что поместилось в ней, я забрал из прошлой жизни. Жизни с Дианой.

Несколько свитеров, смотанное зарядное устройство, беспроводные наушники. Несколько памятных безделушек — серебристая цепочка с кулоном в виде льва, который мне дарила жена. Маленькая желтая уточка Катрины, которую она забыла у моего брата. Легкий зеленоватый шарфик Дианы, пропитанный тонким ароматом духов моей жены. Все никак не приучусь говорить «бывшей» жены. Почти-бывшей…

Я скрипнул зубами от бессилья и ускорил шаг. Небо надо мной сгущало краски, меняя не пятьдесят, а все пятьсот оттенков серого. Мимо проехала машина, забрызгав каплями из лужи. Я только поморщился. Мысли мои витали сейчас совсем в другом месте. Там, где оставил свое сердце, уходя.

На Корсике, в той уютной вилле, где в окно заглядывают кусты роз, где солнце светит все триста дней в году. Где рано утром я просыпаюсь и вижу сонную мордашку Дианы, а рядом, в соседней комнате тихо сопит Катрина. Я бы все отдал за то, чтобы варить манную кашу для дочери, а потом выходить в город за свежей сдобой и цветами для жены.

Но вместо этого сегодня мне раскрыла свои объятия Северная столица. Укутала дождями и холодом, проникающим сквозь рубашку. Закрыла глаза ладонями одиночества.

«Надо завтра к адвокату сходить, подготовить документы по разводу», — мелькнуло у меня в голове, и я понял, что уже ничего не ощущаю. Только полнейшее равнодушие. Я уже проходил через это. Я терял любимого человека, родных людей, страну и собственное имя. Пройду снова. Переживу, перетерплю. Отболит… уже довольно скоро.

Но я до сих пор вздрагиваю, вспоминая, как в ту ночь развернулся и ушел, не оглянувшись. Оставив Диану одну, рядом с нашим столиком в ресторане. Я ушел, только бы не видеть ее растерянных глаз, ее дрожащих губ, ее слез, срывающихся с ресниц.

Но никто и не догадывался, какой ценой мне обошлась показная уверенность в ту ночь. Тот холод и безразличие, сквозящий в моей фигуре, в моих жестоких словах…

«Выбирай!» — Реквием звучало в моей голове, когда я отправился далеко за город. Пешком. На скалы. Мне отчаянно хотелось купить виски и пить прямо из горлышка, заливая ту острую боль, что терзала меня. Словно тупой пилой, медленно, снова и снова, по горлу — «или я, или они…»

Диана просто не понимала, что я лишился права выбора даже не тогда, когда узнал, что Катрину похитили. Нет, это случилось гораздо раньше. Еще когда мы стояли на берегу моря, в такой же чудесный вечер, и я делал Диане предложение руки и сердца. А потом услышал телефонный звонок и голос Гюрзы расколол мою жизнь на «до» и «после». Выбора не стало… Но Диана никогда не простит меня за это.

Я помню, как сел на скалу, и ощутил пощечины от холодного ветра на своем лице. Это привело меня в чувство гораздо быстрее, чем виски. Которое, кстати, было под запретом — пить перед спецоперацией мог только идиот. Проще сразу надеть футболку с изображением мишени, чем прийти к Гюрзе с похмельем.

Хотя сейчас больше всего на свете мне хотелось напиться вдребезги. Чтобы забыть внезапно побледневшее лицо Дианы, чтобы стереть из памяти свои равнодушные фразы: «я соберу вещи… документы о разводе отправлю…»

Черт! Я изо всех сил врезал кулаком по скале. Серый камень обагрился алым. А я непонимающе посмотрел на сбитые в кровь костяшки пальцев. Легче не стало. Ни на мгновение. Внутри у меня продолжало бушевать пламя. Я понял, что в город я не вернусь… Не сегодня. Мне предстояла бессонная ночь. Ночь, где я должен сразиться со своими внутренними демонами, для того чтобы утром попасть в отель. Принять душ, надеть чистую одежду, вжиться в роль того Дана, что день назад звонил Гюрзе. Ироничного, сдержанного хакера, к которому Гюрза привыкла. Которого помнила еще с тех времен. Который умер шесть лет назад, на ступеньках здания суда, где его осудили на пожизненное заключение…

* * *

Я хмыкнул, возвращаясь в серую реальность Питера. Теперь все позади. Гюрза передана в руки правосудия, моя миссия официально выполнена. Контракт со спецслужбой разорван, и я, глядя глаза в глаза, заявил, что больше не вернусь. Никогда и ни за что.

Очередной виток новой жизни? Возможно. Мне не привыкать начинать все с нуля. Третий десяток скоро стукнет, а я в очередной раз потерял все, что имел. Семью, любимую, дочь… Но главное — я не потерял себя. Не предал своего слова. Не лишился самоуважения. Мне есть ради чего жить.

Ради моих девочек. Они не будут ни в чем нуждаться, я позабочусь о них… издалека. Перед глазами невольно мелькнула случайная картина будто из старого фильма — десять лет спустя, школа, дети высыпают на улицу после звонка. Солнце светит так ярко, что режет глаза. Детский смех наполняет окрестности. А я стою в отдалении незамеченный, затаив дыхание.

Ловя глазами силуэт хрупкой десятилетней девочки, что идет рядом с подругами, весело размахивая сумкой. Она болтает о пустяках и не смотрит по сторонам, не замечает никого… особенно меня. Кто я для нее? Случайный прохожий? Это Катрина. Она видела меня в последний раз, когда ей был годик, и уж, конечно, не запомнила. Катрина не догадывается, как отчаянно я вбираю ее взглядом, ловя каждый миг нашей «не-встречи».

Вдалеке сигналит машина, и я оборачиваюсь. И вижу Диану за рулем, что машет дочке, забирая ее со школы. И никуда не деться от цыганской иглы, прошившей сердце. Я отступаю за дерево, оставаясь незамеченным, но перед моими глазами стоит образ новой, повзрослевшей Дианы.

Не менее прекрасной, но уже — другой. Не-моей. По-прежнему родной, но на самом деле — чужой. На самом деле, время — не лечит. Оно стирает одни воспоминания, словно ластиком, наполняя нашу жизнь другими событиями. Другими лицами и людьми.

Отодвигая на второй, на третий план то, что раньше было смыслом жизни. Кем я стану для Дианы через десять лет, если мы случайно столкнемся на улице? Знакомым незнакомцем. Не родным и не чужим, а так… Всего лишь воспоминанием, что мелькнет, растаяв за поворотом…

* * *

Когда я вошла на пустую виллу, и меня встретила тишина, мои руки задрожали так сильно, будто я алкоголик со стажем. Хорошо, что малышку забрал на несколько часов отец Влада. Я попросила его об этом, еще не зная, как переживу первый момент, когда пойму, что Дан ушел от меня. Навсегда.

Я закрыла глаза, сдерживая предательские слезы и прошлась по вилле. Покрывало на кровати в спальне лежало нетронутое. В ванной больше не стояли две зубные щетки, не висело полосатое полотенце Дана. В небольшом коридорчике не стояли его кроссовки, о которые я постоянно спотыкалась. Так пусто и холодно вдруг стало на вилле без него…

— Дан, отзовись! — Вдруг отчаянно вскрикнула я в пустоту комнаты. И, словно ответом на мою нелепую просьбу, телефон в моем кармане ожил знакомой мелодией…