Так велика моя любовь - Кэтлин Вудивисс

— Сегодня ночью вы будете украшением моих снов, прекрасная дама.

Илис смутилась еще сильнее и, не ответив, поспешно скользнула в дверь. Ее ножки замелькали по ступенькам лестницы, и она ворвалась в свою комнату. В ее голове пульсировала одна-единственная мысль. Колючки! Если она когда-либо о чем-то сожалела, так именно о том, что устроила в его постели. Разве она осмелится взглянуть ему в лицо, после того как он испытает все уготованные ею муки?

Было бы лучше, если бы он не проявлял столько великодушия и щедрости. Обратное путешествие на уродливой белой кобыле только укрепило бы ее в желании наказать его.

Илис осторожно вставила брус в скобы, защитив себя от возможного вторжения. Сбросив плащ, она принялась беспокойно шагать взад-вперед по комнате, пытаясь представить, что происходит в спальне наверху. Казалось, прошла вечность, прежде чем до нее донеслись скрип перил и шарканье сапог по ступенькам. Осталось недолго ждать того момента, когда раздастся разъяренное рычание Максима и его тяжелый кулак забарабанит в ее дверь. Девушка напряженно прислушивалась к каждому шороху. Пальцы были холодны как лед, ее трясло. Даже жар от камина, в который она подкинула еще дров, не мог унять бившую ее дрожь. Время шло, и Илис принялась медленно раздеваться. Она покрылась гусиной кожей, когда залезла в холодную постель и укрылась меховым одеялом. Устроившись на спине, она устремила взгляд в потолок, недоумевая, почему наверху не слышно никаких звуков.

А Максим беспокойно вышагивал по коридору третьего этажа. У него совершенно не было желания спать. Его мысли метались подобно ночным птицам, охотящимся за своей жертвой, и никак не могли отыскать удобного места для ночлега. Из самых дальних уголков его памяти всплывали образы Николаса и Илис. Возможно, ему следует отойти в сторону, уговаривал себя Максим, и не мешать фон Райану. Разве он не дал понять Николасу, что не интересуется девушкой, разве он своим молчанием не одобрил его действия? Однако с каждой минутой в Максиме нарастал протест против ухаживаний капитана. Он был чрезвычайно озадачен, когда осознал, что хочет оставить это право только за собой.

Недовольно нахмурившись, Максим прислонился к каменной стене и через бойницу выглянул наружу. Луна была скрыта серой дымкой, подгоняемой усилившимся ветром, с черного неба исчезли звезды. Однако этот вид не принес ему освобождения от печальных мыслей, и он опять принялся беспокойно вышагивать по коридору. Казалось, он попал между двух огней. С одной стороны, он испытывал страшные мучения при мысли, что его лучший друг ухаживает за Илис. С другой стороны, он не мог найти подходящее оправдание для того, чтобы самому стать ее поклонником. Максим знал, что она видит в нем своего похитителя и низкого предателя, негодяя, испортившего ей жизнь. Придется мириться с ситуацией, пока какое-нибудь непредвиденное обстоятельство не откроет выход из столь затруднительного положения.

Нет! Максим замер, размышляя над своей ролью в похищении Илис. Это событие ни в коей мере не было навеяно ветрами случайности! Он сам разработал весь план, но допустил ошибку, и дело закончилось взаимной неприязнью.

Луна продолжала скользить по ночному небу, не ведая о раздиравших его сомнениях и с полным безразличием отреагировав на то, что Максим направился в комнату. Его шаги нарушили тишину коридора. Прежде чем раздеться, он подкинул дров в почти погасший камин. Некоторое время Максим стоял, широко расставив ноги, словно капитан мечущегося по волнам корабля, и смотрел в огонь. Когда он поднял глаза к скрытой в панелях дверце, его мысли вернулись в то же русло, возобновив свой стремительный бег. Он представил свою пленницу спящей. Вот она плывет по таинственному царству Морфея, ее волосы разметаны по подушке, темные ресницы покоятся на нежных щечках. Именно такой образ дорог каждому мужчине.

Подойдя к кровати, Максим оперся на колонну полога. Воображение рисовало ему все новые образы. Он очень хорошо помнил, как шерстяное платье девушки облегало ее фигуру, и теперь, словно сложив мозаику, представил ее обнаженной в собственной постели. Ее стройное тело было мягким и женственным, се груди манили своей округлостью, кожа длинных ног казалась нежной и гладкой.

Максим затряс головой, чтобы отогнать эти видения, и несколько раз глубоко вздохнул. Холодный воздух немного остудил его пыл. Он огляделся, словно ожидая, что она появится из тени. Потом, сделав над собой усилие, заставил себя отбросить подобные мысли и откинул одеяло. Он опустился на краешек кровати, преисполненный решимости больше не думать о ней, чтобы дать себе возможность заснуть. Однако Максим знал, что это слишком сложная задача. Казалось, все его чувства пропитаны неким дурманом, пробуждавшим его душу.

Раздраженно вздохнув, Максим опрокинулся на спину. И в то же мгновение его глаза расширились и боль от тысяч уколов прочистила ему мозги. Он с невероятной быстротой выпрыгнул из кровати. Развернувшись, он откинул простыню и провел рукой по матрацу. Когда что-то острое воткнулось ему в ладонь, он нахмурился и подошел к камину. Вытащив колючку, он несколько мгновений пристально рассматривал ее, потом метнул взгляд в сторону двери.

— Вот как! Эта негодница продолжает играть в свои игры, — произнес он.

Первым его желанием было встретиться с ней лицом к лицу и открыто обвинить ее. Однако он одернул себя, и вскоре его губы медленно растянулись в улыбке. Он нашел другой путь. Максим вновь застелил постель, тщательно расправив все складки. Потом закутался в подбитый мехом плащ, который взял из гардеробной, придвинул к камину глубокое кресло и сел, протянув ноги к огню. В этой игре по своей хитрости он не уступит лисе, а проведя ночь в кресле у камина, он собьет со следа гончую, охваченную азартом охоты.

Наступило утро. Вздрогнув, Илис резко открыла глаза и поняла, что, напряженно ожидая громких воплей Максима, она сама не заметила, как заснула. Очевидно, он не спускался вниз и не стучался к ней. Но если это так, то что же ей сейчас делать, что можно ожидать от него? Может, безопаснее оставаться в своей комнате?

Завернувшись в одеяло, девушка подбежала к камину, помешала угли старым ржавым мечом, найденным в дальних уголках замка, и положила на них лучины. Потом встала на колени и принялась раздувать огонь. Вверх потянулась тоненькая струйка дыма, потом появились крохотные язычки пламени, которые с яростью набросились на сухое дерево. Положив сверху несколько поленьев, Илис наблюдала, как разгорается огонь. Постепенно она согрелась и стала расчесывать длинные волосы. Вскоре рыжевато-каштановая масса шелковистым покрывалом окутала ей плечи. Девушка представила холодный взгляд зеленых глаз, в которых читалось осуждение. Руки сами собой опустились на колени, и она уныло уставилась на огонь. Если бы только Максим не купил ей лошадь… если бы только он не спас ее и не прижал к себе… если бы только в его голосе не звучала такая нежность… возможно, сейчас она не испытывала бы угрызений совести.

Монотонный стук ставен отвлек Илис, она поднялась и подошла к окну. Прижавшись лбом к стеклу, она смотрела, как по унылому зимнему небу стремительно несутся серые облака, подгоняемые стонущим ветром, который подобно злобному духу мечется по двору, подбрасывая снег и кидаясь на ставни. Все говорило о том, что день будет ненастным, но приближающаяся буря не могла идти ни в какое сравнение с ураганом, ворвавшимся в их отношения.