Простой советский спасатель-2 - Дмитрий Буров

От возбуждения я вскочил и принялся расхаживать возле лавочки, нервно подергивая плечом. Рассказ Лены в голове не укладывался. Я нутром чуял — это только начало, а умница, спортсменка, красавица Елена добьет меня под конец такой информацией, после которой либо принять, либо забыть.

— Так, еще раз. Твой сосед Лесовой Алексей Степанович, так?

— Так, — Лена кивнула головой.

— Но он слишком молод, чтобы быть кем-то из тех детей.

— Верно. Он — следующий потомок. Представляешь, у них в роду такая интересная традиция, называть сыновей родовыми именами — Алексей и Степан. В результате все мальчики через поколение становились полными тезками.

— И что из этого?

— А то, что старшему мальчику в роду передавалось знание, семейная легенда, которую он клялся хранить и передать своему старшему сыну.

— Чушь какая, — я мотнул головой.

— Посуди сама, а если у этого потомка рождаются только девочки?

— Ага! Я тоже так подумала! Но, знаешь, что! Тогда тайна переходила через поколение, сыну дочери!

Черт! Голова взорвалась острой болью в районе затылка. Я запутался окончательно, звучала как старшая сестра сына мужа троюродной тети двоюродного дедушки из Перми!

— Вот жеж бычок переросток! — в сердцах воскликнул я, едва не выругавшись матом вслух. — Ни черта не понимаю. Как-то все… как в индийском кино, ты права. Ты, вообще, откуда все это взяла? Отец рассказал?

— Нет, папа почему-то отказался, — девчонка вдруг засмущалась в очередной раз и опять покраснела до самых ушей. — Ты не будешь меня осуждать? — не поднимая глаз, тихо пискнула Лена.

— О, господи, нет! — прошипел я.

В голове стреляло, перед глазами заплясали черные точки, я осторожно, стараясь не показывать Лене, присел на лавочку.

— Пока папа был на прогулке, я залезла в его исторические архивы. У него очень здоровская система файлов, все быстренько можно найти, если знать, как составить запрос! — затараторила девушка. — Хотя сначала я нашла папины заметки, и вот там обнаружила фамилию нашего соседа, представляешь?

— Нет, не представляю, — покачал я головой. — Зачем твоему папе что-о писать про своего соседа?

— Он не просто писал! Он составлял родословную дяди Леши! — воскликнула Лена и уставилась на меня горящими глазами. — Ну, ты понял, Леш?

Девушка от нетерпения подпрыгнула как маленькая, не сводя с меня глаз .

— Нет, — прикрыв глаза, стараясь не шевелить головой, процедил я сквозь зубы. — Ни черта я не понял!

— Ну, Леш ну ты чего! — возмутилась Лена. — Леш ты чего? — интонация изменилась, в голосе девушки послышалась тревога. — Тебе что, плохо? Леш, позвать врача?

Прохладные пальчики легли мне на голову, и я едва не застонал от облегчения.

— Все… нормально, — пробормотал я. — Объясни, я не понимаю.

— Пошли в палату, немедленно!

Опять этот докторский голос! Я отстранился от Лены, уходя из её ладоней, осторожно приподнял голову и посмотрел на девушку сквозь прикрытые ресницы. Солнце ослепляло даже сквозь густую листву.

— Нет. Расскажи. Пожалуйста. Это. Важно…

— Ну, хорошо, — будущий врач сдался, вернулась боевая подруга. — Но потом сразу в палату! И спать! И я позову доктора!

— Согласен.

— Смотри, — Лену снова охватило возбуждение. — Не знаю, откуда отец брал информацию, хотя да, он же дружил с архивариусом, частично видимо он помогал, что-то они с дядей Лешей сами отыскали. Сколько себя помню, папа всегда увлекался историческими изысканиями. Ты знал, что в медицину он пошел исключительно из-за династии? У нас же в роду все врачи с прапрапрадеда! Даже женщины были акушерками или помощницами докторов. Я так думаю, если бы не дедушка, папа непременно поступил на исторический. Но дед… — девушка развела руками и замолчала.

Я потихоньку вздохнул и не стал ничего спрашивать, чтобы Лена снова не забрела в какую-нибудь параллельную ветку своих рассуждений и мыслей. Через минуту девушка встрепенулась, ойкнула, покосившись на меня, и продолжила.

— Ой, прости. Так вот… В своих поисках он обнаружил, что в роду мелких дворян Лесли со Смоленщины, имеется побочная линия. Кто-то там согрешил, или женился на худородной, из другого сословия, ну и у них там все завертелось, — выпалила девушка.

Видно было, что Лена, как и я, собственно, глубоко плавает в теме, в том смысле, тонет от недопонимания того, о чем говорит. Не историк явно. А я как-то несильно увлекался историями жизни горожан Энска, его купеческими и прочими семействами, их родословными и другим добром.

Хотя нет, добро-то как раз и интересовало. Клады, сокровища, городские легенды, связанные с ними. Из последних находок мое воображение взбудоражили курганы в Должанской. В двадцатом году море обнажило еще одну тайну земли, слизав часть обрыва. Когда эксперты подтвердили, что криминала нет, археологи получили разрешение исследовать найденное погребение.

Я нахмурился, пытаясь сосредоточиться на словах девушки. Голова нещадно трещала, боль стекала по затылку вниз по шее и застывала кирпичами на плечах.

Все, что Лена сейчас рассказывала, казалось мне какой-то филькиной грамотой, мистификацией. Хуже того — временами девушка словно переходила на тарабарский язык: все эти дворяне, ветки, худородные, сословия. Я никак не мог понять, причем здесь мой отец?

— Наказали, отлучили, вычеркнули из семьи, велев не называться полным родовым именем.

— Стоп, кого наказали?

— Леш, ты как? — снова руки на лоб как же быстро она переключается из обычной девчонки в медика! — так, тебе срочно нудно прилечь! Немедленно!

— Нет, заканчивай, и тогда пойдем.

— Так, не спорь! — возмутилась девушка, но глянула на мое лицо и смягчила приговор. — Хорошо, давай компромисс: ты поднимаешься, и мы идем в палату, а по дороге я тебе все доскажу. Тем более, осталось немного.

— Хорошо, — я сцепил зубы и поднялся.

Метелики перед глазами летали со скоростью сверхзвуковых самолетов, голову сжимал обруч с шипами, в висках снова трудились неутомимые гномы. Я оперся на Лену, и мы медленно побрели в больничный корпус.

— Ты как, держишься Леш? — неподдельная тревога и участие, такое не сыграть.

Эх, Лена, Лена, что же ты так, с одного поцелуя и влюбилась?

— Держусь.

— Так вот, в папиных записках эта побочная ветка отслеживается вплоть до революции и последний представитель рода Лесли оказывается здесь, в нашем Энске, представляешь?

— Примерно, —