Битва свадеб - Лиз Тэлли

Сестру, которой у нее больше не было.

– Поехали, – сказала Мелани.

Теннисон давно не курила травку и забыла, как странно после нее себя чувствуешь. Кожа казалась такой скользкой, будто сейчас провалишься внутрь дивана и останешься там навсегда. И еще хотелось хлопьев. Не полезных, с клетчаткой и пищевыми волокнами, а таких, больших, в форме медовых сот и с кучей сахара, которые мама покупала в детстве в награду за хорошие оценки и помощь по дому. Последний раз полную миску запретной вкуснятины Теннисон наворачивала много лет назад.

– Надо заказать хлопья, – проговорила она, затягиваясь и передавая косяк Мелани.

Та переоделась в старую футболку Эндрю и тренировочные штаны. Аккуратно сложенное платье лежало поверх сумочки на кожаном кресле в углу. В свою очередь затянувшись, Мелани помахала рукой, разгоняя дым.

– Не думаю, что хлопья можно заказать. Это же не пицца.

– И почему? В чем разница?

Та пожала плечами.

– Ты уже настолько забалдела, чтобы обсуждать подобные вещи?

– Да нет вроде. Хотя не знаю… Давно не имела дела с наркотиками.

Мелани выпрямилась, глядя расширенными глазами.

– Ты пробовала другие наркотики?! В смысле, настоящие?!

Теннисон состроила гримасу.

– Я много чего делала, о чем не хотела бы говорить.

– Почему?

Потому что стыдилась немалой части из этого. Не до такой степени, как отец Мелани, конечно, но достаточно, чтобы избегать признаний о дорожках с кокаином в туалете ночного клуба, сексе втроем с одним актером не первой величины и его подружкой или о том лете, когда подрабатывала «госпожой», чтобы хватало на оплату жилья. Это было особенно горькое воспоминание, потому что закончилось все интрижкой с Рольфом. Увидеть две полоски на тесте во второй раз в жизни оказалось достаточно, чтобы с треском вернуть Теннисон к реальности. Девушке только что исполнилось двадцать три, и она знала, что если собирается стать матерью, то нужно, черт побери, взять себя в руки.

Сперва она, правда, была совсем не уверена, что действительно сможет растить ребенка сама. В ее жизни напрочь отсутствовала какая-либо стабильность. Рольф отказался уйти от жены и все сильнее подсаживался на наркотики. У Теннисон не хватало денег, чтобы остаться в актерской школе, даже работая «госпожой». Пришлось устроиться поющей официанткой в заведении для туристов на Таймс-сквер. В карьере не было никаких перспектив, и всерьез приходили мысли бросить здесь все и вернуться в Шривпорт. Что делать с беременностью, Теннисон тогда еще не решила. А потом она получила приглашение на свадьбу…

В определенной степени именно произошедшее там подтолкнуло Теннисон к браку со Стивеном. Ей было так стыдно – она не только напилась, будучи беременной, но еще и сотворила нечто ужасное, – что ответ «да» на его предложение предстал вдруг в привлекательном свете. Хоть какое-то доброе дело – дать Стивену возможность стать отцом, завести семью. К черту прошлое – с прослушиваниями, выпивкой после спектаклей и поисками настоящей любви. Кит теперь принадлежит Мелани, и пора перевернуть эту страницу. Рольф самоустранился, а на банковском счете ни гроша…

И Теннисон согласилась, в одночасье став вдруг домохозяйкой с безлимитной кредитной картой и с мужем, который не любил жену. Конечно, Стивен был добрейшим из людей и, безусловно, просто обожал Эндрю, но, будучи геем, просто не мог стать ее второй половинкой по-настоящему. Зато Теннисон узнала, каково это, когда тебя ценят и уважают, и научилась получать удовольствие от определенного уровня благосостояния. Стивен научил ее, что значит быть взрослой, уметь идти на жертвы и в то же время наслаждаться лучшим. У нее больше не было причин принимать наркотики, зато она подсела на вещи от «Шанель», полеты на частных самолетах и слюнявую улыбку сына. В конечном итоге жалеть о браке со Стивеном Абернати не приходилось.

– Ну, может, пробовала несколько раз в колледже, – проговорила Теннисон, поднимаясь с дивана. – Но сейчас меня и правда на хавчик пробило. Надо посмотреть, есть ли у нас что не из диетического и полезного.

Мелани затушила косяк в импровизированной пепельнице – небрежно сполоснутой коробке из-под черной икры, оставшейся после праздника, – и следом за подругой прошла на кухню.

– Никогда раньше не курила травку. Даже не думала, что от нее такой запах.

Теннисон рассмеялась.

– Да, это есть. И в колледже не курила?

– Только обычные сигареты, и то тайком. Не хотела, чтобы меня считали какой-то такой… – ответила Мелани, открывая выставленную подругой на шкафчик банку с сальсой.

– Какой «такой»? – поинтересовалась Теннисон, зубами разрывая упаковку кукурузных чипсов. Господи, коронки целое состояние стоили! Не хватало только сломать какую-нибудь – придется к дантисту идти. Уж лучше к гинекологу, чем к нему. Тому хоть не в нос приходится таращиться, а на лысую макушку…

– Сама не знаю. Глупость ляпнула… – Мелани состроила гримасу.

– Нет, ты просто говоришь то, что ожидала бы от тебя твоя матушка. Она заставляла тебя постоянно следить за собой… и ты до сих пор не можешь отучиться.

Мелани медленно кивнула.

– Наверное. Никогда не задумывалась.

– Ты предпочитаешь со всеми ладить и ведешь себя соответственно, приспосабливаешься к окружающим. Защитный механизм. – Теннисон подцепила чипсину и щедро зачерпнула ею сальсу. – Черт, объедение! С ума сойти можно!

– Я тоже брала такую раньше. Если честно, для меня сейчас магазинная сальса – это что-то! Я уже шесть недель на диете. После того как увидела, в какой ты потрясающей форме. – Мелани тоже обмакнула чипсину в банку и скривилась: – Да еще эта Шарлотта со своим бикини, чтоб ей…

– Та телка, что вешалась на Кита на помолвке?

Мелани вздохнула.

– Ага. Они вместе работают. Она типа вся такая из себя, лазает по горам и смеется над его шутками. По словам Кита, у них «чисто деловые отношения», однако что-то не похоже. По-моему, ее интересует нечто большее, чем карьерное продвижение.

– Ну, во-первых, не надо себя недооценивать. Ты очень привлекательна, Мелани, хоть сама себе в этом и не признаешься. У тебя естественная красота, тебе не нужны ухищрения пластической хирургии или импланты. Во-вторых, ты говорила с Китом о том, что ты чувствуешь из-за этой Шарлотты?

– Мы ходим к семейному психологу.

Теннисон схрумкала еще пять чипсин и смахнула крошки с подбородка.

– Правильно. И что муж говорит о твоих подозрениях?

– Ничего. Выставляет все так, будто я сумасшедшая.

Ну да, логично. Насколько она помнила, Роберт вел себя на сеансах примерно так же. Стоило ей заикнуться, что ее беспокоит, сколько времени он проводит на работе, где может подвергнуться искушению со стороны кого-то из младших партнеров фирмы, как он отвечал: «Ты все выдумываешь, Теннисон».