Улыбка судьбы. Медсестра - Евгений Латий

После столь суровой отповеди Лакомб несколько секунд молчал, не в силах прийти в себя. Он ожидал возмущенного ропота, горьких упреков, даже дружеских стенаний, но только не разрыва. Пике, воспользовавшись этим замешательством, вышел из-за стола и прошел в прихожую. Хлопнула входная дверь. Филипп не смог заставить себя побежать за ним вдогонку, хоть и понимал, что без врача его «Русский салон» существовать не может. Пике осматривал девочек каждую неделю, а при всяких происшествиях мчался к ним как «скорая помощь». Лакомб гордился перед клиентами тем, что у него все стерильно и он гарантирует стопроцентную чистоту и свежесть каждой красавицы. Кроме того, Жан консультировал подружек и по другим вопросам, лечил от простуды, ринита и бронхита и вообще являлся его мощным тылом. Теперь же словно одна стена прочного дома обрушилась — и вот-вот в дыру хлынет непогода.

Теперь не так-то просто будет найти нового врача, не каждый еще согласится на столь сомнительную работенку и станет держать язык за зубами. Его же тихий Жанчик вкалывал почти бесплатно. Лакомб платил ему двести пятьдесят долларов в месяц, и тот и не требовал большего. Теперь самый плюгавый докторишка заломит как минимум полторы, а то и две тысячи баксов, да еще начнет выкручивать руки и его же шантажировать.

«А если Жан предаст? — яркой молнией вспыхнуло в сознании Филиппа. — Для такого глупого чистоплюя с принципами эгалите-фратерните ничего не стрит заявить обо всем в полицию, а там помимо моего комиссара коптят небо и наступают друг другу на пятки еще десятки честолюбцев, готовых отправить начальника в отставку и занять его место. К примеру, таких, как лионский инспектор Жардине! И эти шакалы без всякого сожаления меня растерзают!»

Филипп неожиданно оглянулся, на пороге, как привидение, стоял Хасан.

—Что тебе надо?! — резко бросил ему Лакомб.

— У вас проблемы, хозяин?

В наглых глазах татарина промелькнула усмешка, и это заставило Лакомба рассердиться.

— Дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос! Я спрашиваю: что тебе надо?!

— Я бы мог вам помочь.

— В чем ты хочешь мне помочь? — с откровенной издевкой в голосе произнес Филипп.

— Ну как же, мсье Жан Пике больше не хочет у нас работать. А он знает очень многое... — Глазки Хасана превратились в две узкие, острые щелки. — Достаточно ему кому-нибудь шепнуть о том, что здесь происходит, и сюда нагрянут жандармы. А значит, и моя жизнь под угрозой!

— Ты снова подслушивал?! — потемнев от гнева, взвился хозяин.

-— Мсье Жан мне сам сказал, что работать у нас больше не будет, и просил проследить за приемом очищающих лекарств этой новенькой. Кроме того, вы кричали так, что только глухой не услышит, — усмехнулся охранник. — Пусть и по-французски, но и так все ясно.

«А он хоть и наглый, но вовсе не глупый, и в его отбитой на ринге башке еще осталось несколько извилин!» умеряя ярость, отметил про себя Филипп.

— Что ты предлагаешь?

— У нас в России таких свидетелей убирают,— откровенно проговорил охранник. — Вы слишком беспечны, хозяин...

— Заткнись! — вне себя выкрикнул Лакомб. — Это мой друг, и вообще, такие вопросы не твоего ума дело!

—- Извините, мсье! Я могу уйти.

Он поклонился и собрался уходить.

—Подожди!

Хасан остановился.

— Мне просто интересно, как ты его уберешь?! — усмехнулся Филипп. — Да так, чтобы ни на меня, ни на наш салон не упала бы и тень подозрения!

— Очень просто, — обрадовавшись, улыбнулся татарин. — Мсье Пике мне рассказывал, что он сейчас работает с растительными ядами и хочет узнать, как они помогают человеку. Между прочим, он как-то сказал, что у него есть и такие, что достаточно одной капли — человеку каюк. А так как наш доктор, бывает задумчив и рассеян, то немудрено и каплю уронить на свежую царапину. Страшное дело эти яды! Секунда — и хорошего человека нет. Родители горюют, невеста в слезах! А вам, насколько я знаю, он приносил какой-то из этих ядов.

У Филиппа от последних слов потемнело в глазах, но он укротил гнев, понимая, что услуги этого урода ему непременно понадобятся и лучше с ним не ссориться.

— У тебя неплохая фантазия!

— Меня мой тренер этому учил.

— Чему —этому?

— Чтобы выиграть бой на ринге, надо сначала выиграть его в голове — так он говорил, мой тренер.

— Он был умный человек.. .

— А я раньше этого не понимал...

И сколько ты хочешь за эту царапину на руке? — помолчав, спросил Филипп.

— Разве такое измеряется деньгами? — Слабая снисходительная улыбка вспыхнула на его лице.

— А чем еще? — не понял Лакомб.

— Такие вещи более подвластны дружбе или партнерству, что я считаю одним и тем же, — без всякого смущения изрек Хасан, сохраняя почтительную улыбку на лице.

Лакомба точно подбросило от этих слов. Еще никто не смел предлагать ему делиться своими доходами. Даже самые отъявленные парижские выжиги, дававшие в долг большие суммы, зная его связи и мстительный характер, всегда шли ему навстречу, проявляя такт и терпение, а этот татарский охвосток смеет посягать на долю его заработка.

— Пошёл вон! — побледнев, прошипел Филипп.

— Жаль, что мы не поняли друг друга, — нагло усмехнулся татарин и вышел из кухни. — Хотя я пришел и с одной важной весточкой!

— Пошел вон! — выкрикнул Лакомб.

Хасан хотел рассказать хозяину о том, что за их квартирой кто-то наблюдает в бинокль из дома напротив. Неплохо было бы проверить, что за любопытный там объявился, но босс повел себя по-свински, а с таким самоуверенным нравом Филипп долго на плаву не продержится. И не такие упрямые ломали себе шею. Хотя, может быть, в Париже и принято вести дела столь неосмотрительно, однако при всех высоких покровителях, именами которых любил щегольнуть хозяин, все же стоило бы себя укоротить.

Алена с трудом, медленно, но приходила в себя. Все тело так пропиталось едкой химией таблеток, что даже от капель пота исходил неестественно-ядовитый запах. Девушки, видя ее муки, не донимали болтовней, заходили навестить, и каждая приносила что-нибудь

вкусненькое: сладости, фрукты и соки. Кэти, расщедрившись, подарила ей карманный радиоприемник с наушниками, сообщив, что эта радиокозявка ловит даже pycские станции.

— Жаль, что не получилось с побегом! Хасан поставил на замок новое сигнальное устройство, он мне сам сказал. Стоит к замку притронуться, как включается сирена. А эта скотина просит три тысячи баксов.

У меня только полторы, а из наших никто не дает. Я их понимаю, они за эти деньги горбатятся. Такие вот у нас трудности, мадам Лакомб! — горестно вздохнула она и, задумавшись, проговорила: — Есть один способ их обойти...