Камень ангела - Ливи Майкл

Пришли менестрели и исполнили песню, которую часто пела в трактире Мари:

Над ней белоснежная роза цветет,

Над ним — темно-красный шиповник.

Песня так остро напомнила ему о матери, что глаза защипало от слез. Между двумя людьми, торговавшимися из-за куска полотна, завязалась потасовка, и Саймон еле успел отскочить. Он приблизился к тем, кто пришел за водой.

— Вы не видели мою мать? — спрашивал он, но большинство людей смотрели на него с недоумением, будто он был не в своем уме.

Когда начало темнеть, стражник у водокачки велел ему убираться. Мимо прошел церковный сторож, звеня в колокольчик, и Саймон отступил. Он пустился бегом, сам не зная, куда направляется. Он снова оказался возле церковных ворот, но там его никто не ждал. И тогда, несмотря на запрет матери, он побежал в таверну, где она теперь работала. Но трактирщик грубо ответил ему, что она ушла от них.

— И скатертью дорога! — добавил он.

Не произнеся ни слова, Саймон повернулся и понесся в прачечную. Всю дорогу он бежал. Сначала из-за пара он не увидел Сьюзен. Потом разглядел ее, с голыми розовыми руками, по локоть погруженными в большое корыто. Заметив Саймона, она шагнула к нему, вытирая руки о передник.

— Саймон! — воскликнула она, хватая его за руки. — Как ты вырос! И ты совсем замерз!

Саймон так клацал зубами, что едва смог выговорить, заикаясь:

— М-м-мама.

— Ее здесь нет, — ответила Сьюзен. Потом, заметив выражение его лица, добавила: — Но я думаю, она скоро придет. Входи, согрейся.

Саймон последовал за Сьюзен к очагу.

— Вот и хорошо, — сказала Сьюзен, усаживая его на скамейку. — Тебе нравится в школе?

— Нет, — ответил Саймон. — Там ужасно!

— Как, ты же там всего неделю? — удивилась Сьюзен.

Саймон попытался вспомнить все школьные неприятности, но уже забыл их. Он мог думать лишь о том, что ему сейчас тепло в этой людной комнате, наполненной паром, с грудами чистого белья, и о том, что скоро придет его мама. Сьюзен хлопотала вокруг Саймона, снимая с него промокшую куртку, и принесла ему одеяло из еще не стиранного белья.

Мимо прошла миссис Лоутер, бросив на них неодобрительный взгляд.

— Он через минутку уходит, хорошо? — сказала Сьюзен.

Миссис Лоутер, женщина с острыми чертами лица, в огромном переднике, явно считала, что тут нет ничего хорошего, но Сьюзен не стала обращать на это внимания. Она болтала с Саймоном жизнерадостным тоном, как когда-то, а когда миссис Лоутер вышла из комнаты, принесла ему миску супа.

— Миссис Баттеруорт прислала весточку, что у нее все хорошо. Собирается вернуться к Рождеству и снова открыть трактир — наконец-то все опять будет нормально. Твоя мама сможет прекратить работу в этой грязной забегаловке — говорят, трактирщик там устроил настоящий воровской притон.

— Ее там нет, — сказал Саймон и передал Сьюзен слова трактирщика.

Сьюзен очень удивилась, но вскоре собралась с мыслями.

— Ну вот, наверно, в этом все и дело, — бодро произнесла она. — Если мама потеряла там работу, ей пришлось устроиться на другую — а там ее не отпустили к тебе.

Саймона это не убедило.

— Она же сказала, что встретится со мной, — возразил он.

— Да, но ты же знаешь, какие бывают люди. Ужасные скупердяи, у которых зимой снега не выпросишь. Если она устроилась на новую работу, то ей не разрешили пойти повидаться с тобой. Ей нужно работать.

— Она мне не говорила, — упорствовал Саймон.

Несчастье полностью овладело им. Он не чувствовал вкус супа и вскоре оттолкнул миску.

— Скорее всего, у нее совсем не было возможности уйти с работы, — сказала Сьюзен, снова придвигая к нему миску.

— Но она придет сюда? — спросил Саймон, озираясь, как будто ожидал, что мать внезапно возникнет из клубов пара.

— Только если сможет, — нашлась Сьюзен и сделала паузу. Ей не хотелось говорить Саймону, что последнее время его мать проводила время с Черным Джеком. — Но скорее всего она заглянет сегодня — я знаю, непременно заглянет. А когда она придет, я скажу: «Где же вы пропадали, мадам?» Так и скажу. «Оставили вашего большого красивого парня ждать вас на холоде. А он теперь такой хорошенький в своей школьной форме, и дела у него идут отлично. Настоящий джентльмен!»

Сьюзен болтала без умолку, и постепенно Саймону становилось лучше. Тепло от очага и от супа впитывалось в его плоть. Наверно, мама быстро нашла какую-то другую работу и не смогла дать ему знать. Но завтра она придет в церковь. Всем нужно ходить в церковь. Он взглянул на Сьюзен.

— Завтра я буду петь соло, — сообщил он.

— Ну вот видишь! — обрадовалась Сьюзен. — Уж это она не пропустит — ни за какие коврижки. Как не прийти, когда будет петь ее мальчик! Да никогда в жизни! — воскликнула Сьюзен. — Она будет так тобой гордиться!

Саймон обрадовался словам Сьюзен. Завтра он увидит маму. Она придет, чтобы послушать, как он поет.

Сьюзен продолжала трещать, складывая простыни.

— Племянница миссис Баттеруорт родила недавно тройню — и все мальчики. Тройняшки! — воскликнула она. — Сразу три младенца! Ты только подумай!

Он помог ей развесить белье на длинной перекладине над очагом, потом зевнул во весь рот.

— Ты, должно быть, устал, — сказала Сьюзен. — А тут еще я все болтаю. Тебе нужно хорошенько отдохнуть ночью, непременно. Завтра у тебя важный день.

Саймон не сдвинулся с места, и она подала ему куртку.

— Сейчас возвращайся в школу. Ты увидишь маму утром.

Саймон взглянул на нее с большим сомнением.

— Она там будет?

— А как же! — ответила Сьюзен, помогая ему застегнуться. — А если там не будет, я сама с тобой пойду и найду ее. Обещаю.

Саймон пошел к дверям.

— На, возьми с собой, — сказала Сьюзен и вложила ему в руку пряник. — И уж постарайся, спой для нее завтра от всей души.

— Да, — ответил Саймон и застыл, заглядывая ей в лицо.

— Ну и куда ты сейчас пойдешь?

— В школу.

— Вот и умница. Ступай прямо туда, ладно?

Сьюзен помахала ему на прощание. Теперь, когда она ради мальчика перестала притворяться жизнерадостной, ее взгляд стал тревожным. Она не решилась сказать Саймону то, что пришло ей на ум: что его мать сбежала куда-нибудь с Черным Джеком. «Нет, она бы этого не сделала, — сказала себе Сьюзен, возвращаясь в прачечную. — Конечно, нет». Мари любит своего мальчика, уж это-то Сьюзен знает. И Саймон никогда не пережил бы такую потерю.

Сьюзен положила на стол аккуратную стопку белого белья. Нужно начать расспросы о Черном Джеке, решила она. После работы она сходит в таверны и спросит, не знает ли кто-нибудь, где он.