Алкоголик - Андрей Воронин

Войдя в квартиру, Чиж первым делом включил музыку. «Битлз» запели своими золотыми голосами, изо всех сил стараясь убедить майора в том, что все на свете хорошо и неуклонно меняется к лучшему, а если что-то не так, то это лишь на время. Это было старое вранье, которому всегда хотелось верить, но сегодня оно не утешало. Чиж тщательно вымыл и поставил на место свои рыбацкие сапоги, спрятал на антресоли спиннинг, затолкал одежду в стиральную машину, принял душ, переоделся в домашнее и завалился на диван, пытаясь хотя бы теперь сообразить, что же он все-таки натворил и во что впутался.

Воздух вокруг него ритмично сотрясался в такт музыке, которая равномерно заполняла весь объем квартиры и назойливо ломилась в ушные перепонки. Чиж протянул руку, взял пульт и выключил магнитолу, мимоходом подумав, что начинает стареть: это был первый случай в его жизни, когда «Битлз» вызвали у него раздражение.

Стало тихо, настолько тихо, насколько это вообще возможно в городской квартире. В тишине Чижу вдруг сделалось совсем тоскливо. Мысли разбредались, как стадо бестолковых овец, и все время норовили вернуться к холодильнику.

«Ага, — подумал Чиж. — Да я же просто голодный! Вот откуда эта вселенская тоска. Мне же обещали шашлыки, а вместо этого заставили топить жмуриков в Москве-реке. Я же хотел наловить окуней, а вместо этого насадил на крючок какого-то бандита. А потом красавец Олег собрался меня кокнуть… Кстати, это было вполне логично, особенно если он обладает определенным типом мышления. Очень определенным… Хотя любой дурак, проведя пару вечеров у телевизора, без труда усвоит эту истину: если не хочешь, чтобы тебя заложили, перестреляй всех вокруг в радиусе прямой видимости. Вот только простому смертному, да еще и дураку в придачу, было бы не под силу так лихо управиться с двумя вооруженными людьми. А он управился и даже бровью не повел, как будто двух комаров прихлопнул. Так кто же он такой, этот красавец на „ягуаре“?»

— Ешкин кот, — проворчал Чиж, встал с дивана и побрел к холодильнику.

В холодильнике по-прежнему стояла начатая бутылка вина. Чиж вынул ее оттуда, в десятый раз внимательнейшим образом изучил этикетку, откупорил и понюхал. Вино было хорошее, даже очень. Чиж усмехнулся. За всеми этими треволнениями он напрочь позабыл то, о чем помнил несколько последних дней: она в Москве, она все еще в Москве вместе со своим генералом, черт бы его побрал…

Держа вино в руке, Чиж закурил, подошел к раковине и опрокинул над ней бутылку. Темно-красная жидкость, булькая и распространяя пьянящий аромат, полилась прямо в черный глаз водостока, перечеркнутый хромированной крестовиной решетки и от этого похожий на перекрестие прицела. Опорожнив бутылку, Чиж рассеянно поставил ее рядом с мойкой и снова полез в холодильник. Он соорудил себе громадный бутерброд, проложив два куска черного хлеба всем, что подвернулось под руку, и стал механически жевать, время от времени затягиваясь сигаретой и даже не замечая этого.

В голове у него была каша. Там, на берегу, ему удалось случайно услышать обрывок разговора между Олегом и приехавшими на джипе бандитами. Бандитами ли? Да уж, наверное, не оперативными сотрудниками ФСБ! С такими-то рожами… На бандитов Чиж в своей жизни насмотрелся предостаточно и чуял их за версту. Да тут, собственно, и чуять было нечего: джип, манера держаться и даже пистолеты — парабеллум и «ТТ» — говорили сами за себя.

Судя по подслушанным Чижом фразам, бандиты приехали на берег с двумя четко обозначенными целями: во-первых, доставить Олега куда-то, где с ним очень хотели поговорить, а во-вторых, прикончить Чижа. Зачем, спрашивается? Эти люди никого не убивают просто так, от нечего делать или на всякий случай. Если они спускают курок, то на это имеется достаточно веская причина. Ведь, строго говоря, Чиж им совершенно не мешал. Он случайно Стал свидетелем их появления, и они понятия не имели о том, что он их видит. Значит, они не просто хотели избавиться от ненужного свидетеля. Они хотели убить его, Николая Гавриловича Чижа, лично.

«Интересно, чем же это я им так не угодил, — с ухмылкой подумал Чиж, проглотив последний кусок чудовищного бутерброда. — То, что я — майор милиции, еще не значит, что меня надо кончать. С Олегом эти ребята говорили как со старым знакомым, который сделал им что-то плохое. А может, и сделал? Возможно, у них были какие-то общие дела и он их подвел? Отказался сотрудничать?

К черту сложности. Вот тебе простейшая схема, в которую укладываются все обстоятельства дела: Олег — бизнесмен, эти обезьяны вымогают у него деньги, он отказывается платить, да еще и обзаводится приятелем — майором милиции. Он не знает, что я майор, а вот этим ублюдкам почему-то это известно. Логично? Вполне! А то, что Олег как-то уж очень ловко управляется с любым оружием, которое подворачивается ему под руку, да еще и таскает за поясом заряженный „вальтер“, объяснить еще легче. Не все бизнесмены похожи на мешки с долларами. Среди них попадаются и крутые ребята, отслужившие срочную в спецназе и прошедшие огонь и воду и медные трубы. Они знают, что на милицию надеяться нечего, и защищают себя и свой бизнес как умеют. А умеют они сплошь и рядом очень даже неплохо…

А если так, то и беспокоиться не о чем. Главное, чтобы ребятки подольше пролежали на дне, покормили рыбу. Главное, чтобы Олег отогнал „лендровер“ как можно дальше, не наследил внутри и не попался по дороге за рулем чужого автомобиля. Он действовал в пределах необходимой самообороны, а раз так, то с точки зрения закона он виновен разве что в незаконном хранении огнестрельного оружия. А кто его видел, это оружие? Кто видел, тот ничего не скажет, поскольку никакой необходимости в этом не было и нет. А тот неприятный эпизод, который имел место, когда они одевались после вынужденного купания, можно с чистой совестью списать на разгулявшиеся нервы.»

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Да уж, подумал Чиж, нервы разгулялись не у одного Олега…

Он вышел из кухни, заметил, что крадется, и заставил себя идти обычным шагом. Посмотрев в глазок, он испытал легкий шок: как, уже?! Так быстро? Называется, замели следы…

За дверью стоял, нетерпеливо поглядывая на звонок, подполковник Лаптев собственной персоной — как всегда, при полном параде, при звездах, ромбах, нашивках и юбилейных медалях. Собственно, поначалу Чиж разглядел именно форму и с головы до ног покрылся холодным потом и лишь потом узнал под козырьком фуражки с кокардой гладкую физиономию Лаптя.

— Спишь, что ли, Гаврилыч?

— бодрым тоном спросил Лапоть, плечом вперед напористо пролезая в прихожую и даже не замечая слабого сопротивления Чижа. — Завидую я тебе! Отпуск, лето, тишина… Благодать! Не разбудил?

Запирая дверь, Чиж покосился на своего начальника с некоторым недоумением. Лапоть был, как всегда, самоуверен до отвращения и до головной боли громогласен, но в его бодряческих возгласах Чижу сегодня почудилась непонятная растерянность, словно Лапоть вовсе не ожидал застать его дома и был удивлен не меньше, а то и больше самого майора.

Лапоть остановился посреди прихожей и шумно, напоказ втянул ноздрями воздух, демонстративно принюхиваясь. Чиж сразу вспомнил о вылитой в раковину бутылке вина и понял, что в квартире наверняка стоит весьма откровенный и недвусмысленный запах. Сам-то он к этому запаху привык и перестал его замечать, как только последняя капля вина стекла в канализацию, но человек, вошедший с улицы, просто не мог его не учуять.