Assassin's Creed. Черный флаг - Оливер Боуден

– Получается, нам никак не избавиться от назойливого внимания тамплиеров. Не пора ли нанести ответный удар?

«Вот теперь ты дело говоришь», – подумал я.

Пока мы перебрасывались фразами, Мудрец снял с себя матросские лохмотья и вначале нарядился в капитанские бриджи, а затем и в капитанскую рубашку. Но рубашка была вся забрызгана кровью, и Мудрец снова надел свою. Потом он набросил на плечи капитанский мундир и развязал ленту, стягивавшую волосы. Последней он водрузил на голову капитанскую треуголку. Ее перья качнулись на ветру. Когда он повернулся ко мне, я увидел преображенного Бартоломью Робертса. За время своих плаваний он поздоровел. На щеках играл румянец. Солнце блестело на его темных курчавых волосах. Он стоял передо мной, облаченный в красный капитанский мундир, красные бриджи и белые чулки. Треуголка удачно завершала его облик. Передо мной был пират до мозга костей. Настоящий капитан пиратского судна.

– Надо убираться из лагеря, пока сюда не явилось подкрепление португальцев, – сказал Мудрец. – Сейчас главное – поскорее вернуться на «Бродягу». Я намерен обратиться к команде и хочу, чтобы ты свидетельствовал моим словам.

Я догадывался о его дальнейших действиях. С одной стороны, они меня удивляли: ведь на судне он был обыкновенным матросом. А с другой… это же не кто-нибудь, а Робертс. Мудрец. Человек с неистощимым запасом трюков.

Команда «Бродяги» с нетерпением ждала известий о вылазке. Верный своим намерениям, Мудрец взобрался на ящик, потребовав внимания. Матросы смотрели на него во все глаза. Новичок, на судне без году неделя, и вдруг посмел явиться к ним в капитанском одеянии.

– Честная служба дает человеку скудную пищу, грошовые заработки и обрекает на тяжелый труд. Однако мы, будучи джентльменами удачи, сами добываем себе богатство и живем в свое удовольствие, не чураясь наслаждений и не обременяя себя работой. Мы свободны и сильны… Кто, находясь в здравом уме, откажется от такой жизни, когда единственное, что угрожает пиратам, – это косые взгляды тех, у кого нет ни силы, ни величия?

Я с вами всего полтора месяца, но этого времени мне хватило, чтобы впитать ваши взгляды на жизнь и сделать их своими. Я проникся ими с такой силой и убежденностью, что это даже может вас пугать. Еще бы! Вы видите во мне отражение ваших чаяний, ставших намного ярче. Но… если вы видите меня своим капитаном… я готов им стать, черт побери!

Надо отдать ему должное: это была зажигательная речь. Несколько коротких фраз, утверждающих его общность с матросами, и они уже были готовы есть с его ладони. Но у меня были свои интересы. Дождавшись конца собрания, я подошел к Мудрецу и разыграл свою карту:

– Я ищу Обсерваторию. Мне говорили, что ты – единственный, кто знает туда дорогу.

– Тебе сказали правду. – Мудрец смерил меня взглядом, словно подкрепляя свои впечатления. – Хотя мне и не по вкусу твоя прыть, я вижу в тебе задатки гениальности… Бартоломью Робертс, – сказал он, протягивая руку.

– Эдвард.

– Но пока я не собираюсь раскрывать тебе никаких секретов.

Я смотрел на него и не верил своим ушам. Мудрец решил томить меня ожиданием.

Сентябрь 1719 г.

Черт бы побрал этого Робертса!

Он заставил меня ждать два месяца. Целых два месяца! А потом мне предстояло встретиться с ним в точке, находящейся западнее Подветренных островов и восточнее Пуэрто-Рико. Поверив ему на слово, я направил «Галку» домой, на Инагуа, чтобы дать ребятам отдохнуть. Но не бездельничать! Когда удавалось, мы совершали вылазки. Думаю, как раз тогда я и отрезал корабельному коку нос.

А в перерывах между вылазками и отрезанием носов я думал о далекой Англии. Я писал Кэролайн, уверяя ее, что скоро вернусь богатым человеком. И конечно же, я думал об Обсерватории, с которой были связаны все мои надежды на обогащение. На тот момент они подкреплялись лишь обещанием, полученным от Бартоломью Робертса.

И что потом? Моему ограниченному уму Обсерватория представлялась местом, позволяющим сказочно обогатиться. Но даже если я ее найду, даже если Барт Робертс сдержит обещание… Обсерваторию еще предстояло выгодно продать. Не потому ли покойный Тэтч высмеивал мои замыслы? Он говорил, что ему нужны осязаемые золотые дублоны. Возможно, он был прав. Даже если я разыщу это удивительное древнее устройство, каким образом я превращу его возможности в вожделенное богатство? И потом, если Обсерватория позволяла обогатиться, почему Робертс не воспользовался этим сам?

Возможно, у Мудреца были другие планы.

Я думал о родителях, вспоминая ночь, когда подожгли нашу ферму. Мысли невольно переходили на месть тамплиерам, на удар по тайному обществу, употреблявшему свое влияние и власть, чтобы стереть в порошок каждого, кто по тем или иным причинам им не нравился. Я до сих пор не знал, кто стоял за поджогом фермы и с какой целью это было сделано. Было ли это местью за то, что я женился на Кэролайн и опозорил Мэтью Хейга? Или мишенью являлся мой отец, не дававший покоя его соперникам-фермерам? Возможно, то и другое. Похоже, семья Кенуэй настолько мозолила глаза благочестивым бристольским фермерам, что выходцев из Уэльса требовалось хорошенько проучить.

Я решил, что обязательно узнаю имена всех виновных. Однажды я вернусь в Бристоль и отомщу им.

Вот такие мысли крутились в моей голове… Наступил сентябрь. Мы заблаговременно подготовили «Галку» к дальнему плаванию: заново все проконопатили и просмолили, произвели починку мачт и такелажа, заменили подгнившие ванты, основательно запаслись провизией и пополнили корабельный арсенал. Оставалось лишь поднять паруса и плыть к месту встречи с Бартоломью Робертсом.

Как я уже говорил, мне была известна лишь часть его замыслов. Робертс отнюдь не собирался делиться ими со мной – ему нравилось держать меня в неведении. В июле, прощаясь со мной, он вскользь упомянул о каких-то делах. Позже я узнал: Робертс вернулся на Принсипи и отомстил населению острова за убийство капитана Хоуэлла Дэвиса.

Они атаковали под покровом ночи, убивая всех, кто попадался под руку, и забирая все ценности, какие могли унести. Этот налет положил начало устрашающей репутации Черного Барта, как потом стали называть Робертса. Непостижимого, смелого, беспощадного, способного на дерзкие вылазки. Кстати, такая же вылазка предстояла и нам. Робертс потребовал, чтобы «Галка» отправилась вместе с его кораблем в долгое плавание вокруг побережья Бразилии, держа путь к бухте Тодос-ус-Сантос.

Вскоре мы узнали: целью этого путешествия была португальская торговая флотилия из сорока двух кораблей. Что удивительно, флотилия шла без охраны. Не теряя времени понапрасну, Робертс захватил один из кораблей, идущих в хвосте, и потребовал капитана для «переговоров». Я в них не участвовал. От португальского капитана (бывшего морского офицера) Робертс узнал, что флагманский корабль везет сундук, в котором находятся…

– …хрустальные сосуды с кровью. Помнишь, наверное? – усмехнувшись, спросил меня Робертс.