Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - Андрей Кузнецов

Тем временем Глухов привел свой отряд в район Эльтигена. В полночь он обошел на катере конвой и приказал: «Всем катерам-тральщикам оружие держать в боеготовности. При встрече с ТКА противника вести бой и продолжать движение к месту высадки». Вскоре к Глухову подошел Жидко с докладом об обстановке. Тот со словами «почему возвращаетесь назад» отправил Жидко к Эльтигену и сам пошел за ним, чтобы отогнать немцев от района высадки.

Далее с половины первого ночи последовала серия коротких боев, в ходе которых Глухов на своем катере пытался при явном неравенстве сил снять блокаду. Вероятно, командир отряда не случайно выбрал именно СКА-0102. Этот катер имел самое мощное вооружение среди охотников. В дополнение к стандартной паре 45-мм пушек и двум ДШК он вместо «эрликона» получил 25-мм автомат 72-К. К сожалению, не было установлено кранцев для 25-мм выстрелов, поэтому они страдали от влаги. Боезапас сушили в машинном отделении, но все равно он давал большое количество осечек.

Катера отряда Жидко (СКА-098 и ТКА-114) поддерживали Глухова, но часто отставали и иногда отходили назад. Жидко той ночью был контужен, у него лопнула барабанная перепонка. Возможно, этим и объясняется его нерешительное поведение, хотя он и раньше действовал не блестяще. Катера-тральщики, связанные буксируемыми паромами, при встрече с противником отстреливались и отходили назад. Насколько им приходилось нелегко с плотами при 5–6-балльном норд-весте и 3-балльном волнении моря, показывают донесения командира КАТЩ-525. В 02:35 оборвался буксир, на котором катер тащил за собой паром. При попытке подать другой конец он намотался на левый винт, мотор заглох. При такой погоде освободить винт не удалось, и катер продолжал буксировку правой машиной за винт и вал левой машины. Поворотливость при этом была совсем потеряна. К трем часам ночи КАТЩ-525 лег в дрейф и за час был снесен к Кроткову.

Глухов неоднократно приказывал катерам-тральщикам идти к месту высадки, не обращая внимания на бой. В 01:50 в район боя подошли БКА-304 и БКА-306 из Тамани. Теперь в распоряжении Глухова имелось 5 катеров. Они каждый раз атаковали противника, выстроившись фронтом. С немецкой стороны в боях участвовали все пять раумботов, маневрировавших в одной колонне. С крайней северной точки своей дозорной полосы их поддерживали огнем 40-мм автоматов S51 и S45. Для третьего катера (S47) с его двумя 20-мм автоматами дистанция была великовата.

В 02:08 Глухов отошел на восток, чтобы собрать рассеянные катера-тральщики. К этому времени на СКА-0102 было уже двое раненых. До сих пор из 13 катеров, участвовавших в бою с обеих сторон (7 немецких и 6 наших, не считая катеров-тральщиков), серьезно пострадал только АКА-96. Все столкновения носили скоротечный характер, противники теряли друг друга в темноте и за дымовыми завесами. В 02:50 Глухов передал Холостякову, что дозор и катера-тральщики вперед не идут. Холостяков в 03:00 приказал заставлять катера-тральщики идти вперед силой оружия. К счастью, до этого не дошло. К четырем часам ночи Глухов собрал конвой и вновь повел его к Эльтигену. Как раз в это время немцы, уже два часа не встречавшие противника, начали обстрел правого фланга десантников из 37-мм пушек.

Интересно, что примерно в это же время в район постановки заграждения «К-18», который находился на линии Кротков — Эльтиген чуть восточнее середины пролива, подошла из Керчи F446. Это было не лучшее время и место для скрытной постановки. По-видимому, именно эту одиночную баржу в 04:08 обнаружил отставший от отряда ТКА-114. Он в 04:10 выпустил торпеду, однако она ударила сам катер по консолям, сломала их и ушла в сторону от заданного курса. БДБ безнаказанно удалилась, не заметив атаки. До или после этого F446 выставила по плану в линию 30 мин FMC с углублением 1 метр и интервалом 50 метров и без приключений вернулась в Керчь. ТКА-114 ушел в Кротков. Заграждение «К-18» оказалось выставленным действительно скрытно. Наш флот никогда о нем не узнал, в том числе и в ходе послевоенного траления. Насколько известно, потерь эти мины не нанесли и, очевидно, были сорваны с якорей во время зимних штормов.

Около 5 часов ночи конвой вновь подошел к Эльтигену. Начался последний, самый ожесточенный бой. Видимо, Глухов поставил себе целью во что бы то ни стало отогнать немцев от места высадки. СКА-0102 шел головным и принял на себя сосредоточенный огонь пяти раумботов. Рядом с ним слева шел БКА-304, ему также досталось, были убиты 5 человек и еще 3 ранены. СКА-098 и БКА-306 действовали чуть сзади. Вскоре отряд Класмана поддержали шнельботы. СКА-0102 получил 9 прямых попаданий, погибли расчет кормовой пушки, все мотористы, корпус был избит, рули заклинило. Неустрашимый Глухов получил смертельное ранение в голову, «охотник» потерял ход и был выведен из боя на буксире.

К этому времени на наших катерах боеприпасы были на исходе, и они отступили. Немцы, как и в предыдущих столкновениях, их не преследовали, иначе наш отряд имел бы мало шансов на спасение. А так мы в ходе боя не потеряли ни одного катера, даже разбитый СКА-0102 довели до Кроткова. Еще более удивительно то, что катера смогли увести с собой все понтоны. Но на плацдарм не удалось доставить ничего. Блокада стала непроницаемой.

Оставшийся в живых командир СКА-0102 лейтенант A.C. Марков в своем донесении о бое особо отметил дерзкие действия БКА-304 (лейтенант Д.И. Фомин), а также КАТЩ-562 (старший лейтенант Остренко), который вывел разбитый СКА-0102 из боя на буксире.

При возвращении у поврежденного в бою БКА-304 вышли из строя моторы, и он сдрейфовал на мель у мыса Тузла. Из-за начинающегося шторма у Кроткова на берег выбросило ДБ-1, понтон-причал и деревянный понтон. Один из сдвоенных понтонов получил в бою ряд пробоин и затонул в Кроткове (впоследствии поднят). У КАТЩ-081 попаданием снаряда был выведен из строя мотор. СКА-098 получил ряд пробоин и мелких повреждений, но остался в строю. А вот тяжело поврежденный СКА-0102 требовал отправки в ремонт на юг, у него были прострелены все три мотора. Не считая Глухова, экипаж «охотника» потерял 5 человек погибшими (включая одного пропавшего без вести — очевидно, был убит и упал за борт) и 8 ранеными, один из которых скончался.

Остается вопрос: почему Глухов с такой непреклонностью пытался выполнить явно невыполнимую задачу? По всем воспоминаниям, это был очень мужественный, но одновременно спокойный и уравновешенный человек, с большим опытом (на флоте с 1928 года), много раз бывал в тяжелых боях, получал ранения. И вот теперь этот бывалый моряк вдруг пошел напролом без видимых шансов на успех. Почему? Только ли в строгом приказе Холостякова дело? Очевидно, Глухов не считал свои шансы нулевыми. Последний раз перед этим боем он выходил к плацдарму 6 ноября. В первую неделю немцы не проявляли особого рвения, часто отходили, едва встретив отпор. Видимо, Глухов был уверен, что и в этот раз нужно лишь посильнее надавить, и противник отступит, даже имея превосходство в силах. И он пошел на риск, который оказался запредельным.

Капитан 3-го ранга Д.А. Глухов, один из лучших офицеров-катерников, не приходя в сознание, скончался от ран 17 ноября. Указом от 22.01.44 ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Тем же указом звание Героя Советского Союза было присвоено и командиру СКА-0102 старшему лейтенанту A.C. Маркову.