Прелат - Ольга Крючкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Рене терял силы, жажда доводила его до отчаяния, затем началось постепенное помутнение рассудка. Идальго отчётливо увидел реку, он плескался в ней, наслаждался холодной проточной водой, пил этот дивный божественный напиток… Он вышел на берег, совершенно обнажённый; под самодельным пологом, на мягком ковре, его ждала Мадлен. Её роскошное тело манило… Затем видение исчезло…
Рене облизнул сухие губы, ощутил тяжесть командора, который пребывал без сознания – оставалось лишь одно… Он свободной рукой нащупал на шее ожерелье из розового золота, подаренное Ванессой, и вспомнил её слова: чтобы попасть в Серый мир надо разломить ожерелье пополам, тогда откроется проход…
Перед идальго стоял непростой выбор: умереть в лесу, на чужбине, или добровольно отправиться в царство вампиров? – а, если проход откроется на землях клана Рабильон? – что тогда сделает с ним Энерей и его люди? – ведь он не выполнил условия договора…
Рене одернул руку от ожерелья.
– Я буду бороться, пока есть силы…
Но силы, увы, были на исходе. Голова закружилась, Рене почувствовал, что он падает… В это момент из зарослей появился индеец. Он сделал жест рукой, словно приглашая Рене следовать за ним… Идальго пытался понять происходящее, но тщетно… Его поглотила темнота.
Постепенно темнота приобретала очертания. И это были очертания темноволосой смуглой, если не сказать: краснокожей девушки. Её лицо, отличительное некой дикой экзотической красотой, выражало чрезвычайную сосредоточенность. Девушка аккуратно налила из кувшина воды в широкую глиняную чашу и поднесла её к губам Рене.
«Это Рай или Ад? Впрочем, всё равно – лишь бы утолить жажду…» – подумал он и с жадностью припал к чаше с водой. Испив божественный напиток почти до последней капли, идальго испытал безумное наслаждение, сравнимое разве что с жаркими объятиями Мадлен.
– Ещё… – едва слышно вымолвил он и удивился звуку собственного голоса.
Девушка снова наполнила чашу водой и поднесла её к губам идальго. После второй чаши затуманенное сознание Рене прояснилось: он увидел дона Рамиреса, лежащего несколько поодаль, – над ним хлопотали две женщины, постоянно переговариваясь на странном неизвестном ему языке.
– Я жив? – спросил он удивлённо черноволосую красавицу. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась. – Где я?
Девушка, сидевшая рядом с идальго, встала… Он невольно осмотрелся: «Вероятно, я – в хижине… Неужели – у местных дикарей?» Пока идальго предавался размышлениям, девушка подошла к большой корзине, стоящей в углу и что-то достала оттуда. Затем она вернулась к идальго и протянула ему чистую одежду из домотканого полотна, украшенную замысловатым орнаментом.
Рене невольно приподнялся, опершись на правую руку, затем сел, приняв свежую одежду, предложенную хозяйкой.
– Благодарю вас, сударыня. – Вежливо сказал он. – Где я могу переодеться?
Красавица недоумевающе смотрела на испанца и, наконец, догадавшись, о чём просит гость, указала ему рукой на занавес, отделяющую примерно треть хижины. Тот неприменул уединиться и сменить потную и грязную одежду на предложенный наряд. Разоблачившись, Рене почувствовал облегчение во всем теле, с удовольствием натянув холщёвые штаны и рубашку свободного покроя. Неожиданно Рене спохватился: «Оружие! Пояс! Где они? Хотя, даже если бы мне их оставили – вряд ли они спасут в данных обстоятельствах …»
Идальго отодвинул холщёвый занавес, дабы показаться гостеприимной хозяйке в новом обличии. С удивлением он увидел двух мускулистых индейцев, стоящих рядом с ней, и с нескрываемым интересом рассматривавших его персону. Рене не знал, что делать…
Но индейцы предупредительно опередили гостя: каждый ударил себя в грудь правой рукой и произнес нечто на своём гортанном языке, вероятнее всего – приветствие. Рене подумал, что невежливо будет отмолчаться и ни коим образом не прореагировать на внимание хозяев положения. Он поклонился и сказал, как можно мягче:
– Благодарю вас за воду и одежду, а так же за заботу о моём друге. – Рене посмотрел в сторону дона Рамиреса, над которым по-прежнему радели женщины.
Индейцы кивнули в знак того, что поняли смысл сказанного. Затем один из них жестом указал Рене следовать за ними. Он подчинился.
Рене с сопровождении индейцев проследовал через небольшую площадь, на которой отчётливо разглядел три высоких деревянных столба, выкрашенных причудливым образом, очевидно носивших ритуальный характер. Мимо него пронеслась стайка детишек, они держали небольшие луки и о чём-то громко переговаривались. Наконец, миновав ещё несколько хижин, подобных тем, где ему оказали гостеприимство, но несколько меньших по размерам, откуда на пришельца взирали любопытные женщины и дети, индейцы достигли цели – высокого просторного строения, крытого соломой, которой с трудом можно было назвать хижиной.
Один из индейцев сделал жест рукой, который Рене истолковал, как: «ожидайте». Индеец вошёл в дом и исчез в его полумраке. Рене поёжился, у нег возникло чувство, что в чреве этого строения есть нечто то, что может касаться именно его…
Прошло некоторое время, прежде чем индеец появился вновь. Он махнул Рене рукой в направлении полумрака, царящего в доме, и слегка подтолкнул гостя. Идальго сглотнул, ему стало не по себе: что ожидает его в этом ужасном незнакомом месте? Может там, в доме, сидят людоеды, которым поклоняются местные дикари? А его выбрали, как праздничную жертву?
Рене попытался взять себя в руки и переступил черту страха и сомнения – вошёл в дом. Его обдало прохладой и сильным незнакомым запахом трав. Он шёл вперёд чисто интуитивно, наконец, полумрак исчез: перед взором предстало просторное почти полупустое помещение, освещаемое через отверстие в крыше. Посередине, на полу, устеленном множеством шкур, сидел человек в замысловатом головном уборе из ярких птичьих перьев и аппетитно предавался трапезе, вокруг него – четыре девушки, чуть поодаль – человек, по виду напоминающий священника.
Рене ощутил острое чувство голода… Неожиданно он услышал до боли знакомый голос:
– Прошу вас идальго, проходите. Вы у меня – в гостях, чувствуйте себя свободно и откушайте со мной.
Рене вздрогнул и замер от неожиданности… Человек, сидевший на полу, с аппетитом доел кусок мяса, вытер руки о холщёвую тряпицу, и попытался встать… Но его чрезвычайно грузное тело не хотело ему подчиняться – на помощь тут же пришли девушки, они подняли хозяина, с обожанием взирая на него. Тот сделал жест рукой, который вероятно означал, что прислужницы свободны, они тотчас заняли свои прежние места.
– Дон Рене, я, что так изменился за столь короткое время? – полюбопытствовал хозяин.
Рене не верил своим глазам…
– Фернандо?! Вы ли это? – наконец вымолвил он в полной растерянности.
– Ну, слава Всевышнему! Вы обрели дар речи. Конечно, это – я! А кто ж ещё?! – воскликнул довольный собой профессор.