Любовь к драконам обязательна - Марина Ефиминюк

- Господин ди Элрой, – усмехнулся он пухлыми влажными губами, - по-моему, это перебор. Не находите?

- Сумма, указанная в документе, подсчитана на основании контракта, - прежде чем прикусить язык, выпалила я и под острым, пронзительным взглядом Таннера потупилась. - Извините.

- Продолжайте, госпожа Амэт, – махнул рукой председатель.

Начальник отдела судебных заступников от гнева пошел красными пятнами, а я испуганно глянула на Элроя. Было ясно как божий день, что я поскакала впереди рельсового омнибуса, хотя тот даже не тронулся от остановки. Лицо Таннера оставалось непроницаемым, и он едва заметно кивнул, разрешая продолжить.

От волнения дрожали колени, и когда я поднялась, раздались тихие смешки.

- Госпожа Амэт, мы не на уроке, - спокойно вернул меня на место Таннер. – Можете, присесть.

- Лучше постою, – пробормотала я, вдруг впадая в панику от мысли, что нужно усесться, пододвинуть стул, собраться мыслями.

Глубоко вздохнув, я прочистила горло и вдруг почувствовала невозможное спокойствие. На самом деле излагать факты, доказательства, перечислять цифры оказалось легко. Я не забыла ничего, описала сухим казенным языком каждую мелочь, даже вспомнила несчастную малышку Поппи. Элрой с председателем буравили друг друга ледяными взглядами.

- Это все? - изогнул брови хозяин Торгового дома.

- Все, - растерянно оглядела я слушателей и поймала себя на том, что, как девчонка, тереблю юбку.

- Вам есть что сказать? – председатель обратил спокойный взгляд на подчиненных, и те виновато опустили головы. Кажется, не одна я на проклятом совещании чувствовала себя как глупая лицеистка.

- В таком случае мне есть что сказать. - Он положил документ лицом вниз. - «Дракон Эххр».

На лице Таннера нервно сократился мускул, и в этот момент я осознала, что произошла большая беда.

- Продолжайте, - кивнул он. Не представляю, откуда Элрой брал внутренние резервы, чтобы сохранять хладнокровность.

- «Драконы Элроя» все-таки получат заказ на строительство судна для Его Величества, – развел руками председатель, – но только если мы разойдемся с миром. И без взаимных претензий.

Форменный шантаж! Тишина, последовавшая за шокирующим предложением, казалась пронзительной. А потом был тот быстрый острый взгляд Элроя в мою сторону, и из груди словно выбили воздух. Хотела бы я знать, какую ошибку снова совершила, если он смотрел, как ножом резал.

Таннер не раздумывал. Он коротко улыбнулся и тихо вымолвил:

- Думаю, обсуждать нам нечего.

По залу переговоров пролетел испуганный шепоток.

- Встретимся в суде, господа. – Таннер поднялся, а за ним поднялись мои коллеги. Гулкая комната с высокими потолками наполнилась грохотом отодвигаемых стульев и шуршанием бумаги.

- Госпожа Амэт, – вдруг позвал председатель со своего места.

Я с удивлением оглянулась.

- Почему в прошлый раз вы не сказали, что служите судебным заступником?

- Я?

- Если вы захотите покинуть «Драконы Элроя», то в любое время приходите ко мне. Я позволю вашему таланту расцвести.

- Моему таланту? - от конфуза у меня горели щеки, а от нехорошего предчувствия внутренности завязались крепким узлом.

Таннер стремительной походкой направлялся к выходу. Он казался кометой с хвостом из семенящего Потса и проштрафившихся судебных заступников. Не было никаких сомнений, что неуместное предложение, сказанное исключительно ради того, чтобы позлить противника, он прекрасно расслышал. Осознание, что любимый человек осуждал меня, било плетью.

Когда Таннер усаживался в заранее поданный экипаж, то я попыталась его остановить:

- Господин ди Элрой…

- Позже, госпожа Амэт, - не глядя на меня, бросил он и забрался в салон. Следом заскочило в карету переполошенное провальными переговорами конторское начальство, а нам, простым клеркам, пришлось добираться до гостиного двора на кебах.

- Фу! Какая же тут грязь, - сморщилась госпожа «лучшие продажи прошлого года», усаживаясь на жесткую лавку.

Едва мы оказались на месте, наплевав на алиби и любопытство коллег, я поднялась на верхний этаж. Нам с Таннером надо было объясниться. Что за несносный характер? Пусть хотя бы скажет, отчего взбесился, где я оказалась неправа?

Однако едва я занесла кулак, чтобы постучаться, дверь в номер раскрылась сама собой. С недоумением заглянула внутрь. Идеально чистая гостиная, залитая солнечным светом, пустовала.

- Таннер? - позвала я.

Из спальни вывалилась горничная с ворохом простыней и протараторила:

- А господин постоялец уже уехал.

- Когда? – опешила я.

- С полчаса назад освободил комнату.

У меня упало сердце.

- Ясно… - услышала я себя точно со стороны и добавила со слабой улыбкой: - Извините, что вломилась.

Билета на обратный рейс не было – мы с Таннером планировали еще одну ночь провести в Ватерхолле и погулять по набережной. Буркнув Крэнг нечто невразумительное, я шустренько покидала в саквояж вещи и рванула в воздушный порт. Однако план преследования дракона Элроя разбился о реальность: единственное свободное место нашлось на вечернем рейсе, на котором летели мои сослуживцы.

В Аскорд вернулись глубокой ночью, но выяснять отношения после полуночи было моей личной дурной приметой. Без колебаний я поехала домой и, несмотря на душевную маяту, вырубилась до самого утра на неприкосновенном полосатом диване в гостиной.

Когда на следующее утро с замирающим сердцем я вошла в приемную Таннера, то мадам Паприка оказалась на месте. Более того, она была погружена в работу. На столе высилась пирамида из папок, и лежали пачки писем. Невольно я покосилась на настенный хронометр, показывающий точное время.

- Нет, госпожа Амэт, вы не опоздали, – перехватила мадам Паприка мой быстрый взгляд. – Господин ди Элрой в конторе с семи утра. Заперся в зале переговоров с отделом судебных заступников и, судя по настроению, планирует довести их до коллективного сердечного приступа. К слову, буду рада, если вы мне поможете с работой…

Она коротко улыбнулась.

- Конечно, - бросилась я к столу, чтобы забрать половину папок.

- Слышала, что вы блистали на совещании, - как будто между делом вымолвила она.

- Угу, – буркнула я себе под нос, - так блистала, что до сих пор в глазах рябит.

Таннер появился только в обед, когда мне казалось, будто стул превратился в раскаленную сковороду, а стажерская комнатенка – в личную преисподнюю Терезы Амэт. От тревоги я совершенно не могла работать, по пять раз переписывала распоряжения. В общем, не помогла, а скорее, помешала секретарю.

Когда в кабинете хлопнула дверь, то у меня дрогнула рука, и на лист бумаги сорвалась большая чернильная клякса. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Раздались знакомые энергичные шаги. Дверь приоткрылась, и Таннер заглянул в стажерскую комнату.