Мертвое солнце - Александра Христова

Устало зевнув (все-таки глухая ночь на улице), я вышел из зала и пошел устанавливать остальные ловушки. Конечно, не такие сложные, как в обеденном зале (еще бы, там я больше сеада потратил на установку иллюзий), но не менее коварные. Например, в одном из главных коридоров я установил два «батута»: на полу и потолке, по всей длине прохода. Кроме того, поставил в самом начале коридора небольшой многоразовый самоактивирующийся «воздушный молот», придающий ускорение всем, кто пожелает здесь пройти. А еще я хотел сделать так, чтобы ступеньки одной из лестниц начинали громогласно лаять и хватать клыкастиков за ноги, когда те будут спускаться. Не получилось… Что ж, окраска волос на ближайшие сутки в милые моему сердцу цвета российского флага — тоже неплохо.

Про всяческие мелкие иллюзии я уж не говорю, здесь моя фантазия разыгралась не на шутку. Оранжевые летающие и гавкающие крокодильчики, зеленые мяукающие зайцы с громадными дубинами наперевес, льдисто-голубые с нежно-розовыми узорами на крылышках летучие мыши, распевающие (а точнее, громогласно завывающие) немузыкальными голосами все песни, какие я только мог припомнить, причем каждая мышка пела что-то свое… Под конец я уже и сам, шарахаясь от очередной свежесозданной иллюзии, пытавшейся испробовать на мне свои навыки, подумал: не переборщил ли? Все-таки эльфы — не молодежь моего мира; существа они нервные, реагируют на каждую мелочь, и реакция у них порой бывает излишне бурной. Как бы мне жилплощадь по камушку не раскатали. Но времени убирать все наколдованное уже не было — близился рассвет, а значит, скоро обитатели замка начнут просыпаться. А я еще не ложился!

Установив напоследок около сотни невидимых растяжек и сетей по всему замку и не забыв отдельно натянуть веревки у порогов комнат каждого из эльфов, я зевнул и пошел в свою комнату — баиньки.

А? Наблюдение? Ну в самом деле, не буду же я, прикрывшись крыльями, сидеть в уголке, как бедный родственник, и наблюдать за делами рук моих. Еще заметят и по шее надают.

Я уже давно упросил Гэре показать мне одно сложное, но оч-чень интересное, полезное и практически незаметное, если не знать, что искать, заклинание, позволяющее фиксировать звуковые и зрительные образы в определенном месте. Вот я и натыкал такие «видеокамеры» везде, где только можно — а точнее, у крупных ловушек и скоплений иллюзий. Так что ничего интересного и особо познавательного я не пропущу.

Дойдя до своих комнат и прошмыгнув внутрь, я благоразумно запечатал дверь несколькими самопальными заклинаниями, а для надежности подпер ее громадным шкафом, с трудом сдвинув мебель с места. А то еще вломятся, все такие злые и ушастые, обругают ни за что ни про что, да еще и накажут… Ну их на фиг! Я спать хочу, а не выслушивать незаслуженные нотации. Ну ладно, ладно… Заслуженные. Но не тогда, когда я больше всего мечтаю добраться до подушки!

Нащупав в кармане штанов небольшой камушек, я хмыкнул. Все иллюзии, созданные сегодня ночью, я завязал на него. Так что избавиться от плодов моей деятельности, не имея при себе этот «ключ», будет очень сложно. Да что там — практически невозможно. Все-таки хорошо, что я упросил Вэне рассказать мне о «ключах» и их применении в заклинаниях иллюзии.

Я заботливо припрятал камушек подальше. А то я не знаю, кого в итоге заставят ликвидировать все это иллюзорное безобразие! И пыхтеть несколько часов в бесплодных попытках убрать свои же творения мне не улыбается. Зачем зря тратить силы, если все можно сделать парой движений?

Быстро умывшись и переодевшись в пресловутые светло-синие шаровары — иной пижамы я для себя так и не нашел, сколько ни искал, — плюхнулся на кровать и завернулся в крылья. Все. До вечера меня не кантовать!

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы от этого родня не вешалась.

Счастливое семейство

Эллисаан проснулся с четким ощущением надвигающихся неприятностей. Сегодня должно было произойти что-то нехорошее — его интуиция прямо-таки вопила об этом дурным голосом. Правда, сигналов о возможной смерти, как тогда, на границе Тарса с пустынями, она не подавала, но то, что неприятности, причем крупные, будут — это однозначно.

Эльф, одевшись, принялся распутывать колтун, образовавшийся за ночь на голове. Странно — у него волосы чуть ниже плеч, а запутываются так, что просто ой. То ли дело у Лэсса — Элли уже и не помнил, когда последний раз видел в руках своего приемного сына гребешок.

Лэсс… Мысли Элли, пытавшегося собрать волосы в хвост, переключились на парня, наверняка сейчас все еще безмятежно дрыхнущего. Пришелец из другого мира до боли в сердце походил на родного сына Элли незадолго до смерти. Да и характерами Раалэс и Лиэсан были очень похожи. Эльф видел в крылатом пареньке своего родного, умершего от старости сына и не скрывал этого. В свою очередь, Лэсс воспринимал Элли кем-то вроде любимого дядюшки и старшего брата в одном лице. Эльф не обольщался — Лэсс никогда не сможет назвать его отцом. Все-таки у парня была семья, из которой его так грубо выдернули. Не раз Эллисаан, будучи еще рабом, просыпался от бормоталок на непонятном языке, перемежающихся просьбами, похожими на «мама, забери меня отсюда».

Элли вздохнул. Парня пора вывозить из долины. А то может произойти катастрофа. Эльф великолепно знал, чем может заняться мающийся от безделья полный сил молодой обалдуй — сам таким когда-то был. И к чему это его привело? К титулу мастера в крупнейшей гильдии наемных убийц. Матушка, когда узнала об этом, была в шоке, в какой-то момент Элли даже подумал, что она, как в детстве, его за ухо оттаскает. Ничего — скоро в долину из родного Леса прибудет полная аррэтэн,[3]и можно будет спокойно уезжать отсюда, не боясь, что какой-нибудь местный ушлый дворянчик захватит замок, который эльфы уже привыкли называть своим. Заодно и Лэсс познакомится с миром. Его обучение более-менее закончено, по крайней мере эльф мог не бояться, что парня прирежут в первой же подворотне.

Плюнув на бесплодные попытки привести свою шевелюру в более-менее приличный вид без помощи магии, Элли, воспользовавшись страшно нелюбимым им за мерзкие побочные эффекты в виде зуда заклинанием «расческа», вышел из комнаты. Вернее, попытался выйти. У двери нога зацепилась за что-то невидимое, и эльф, изобразив нечто наподобие изящного балетного па, с грохотом упал на пол, с которого кто-то снял ковер и полил каменные плиты водой, превратив пол в ледяной каток. Проехав несколько метров на животе и с размаху впечатавшись головой в стену, эльф замысловато выругался, потер ушибленную часть тела и попытался осторожно встать на ноги. Получилось не сразу — неведомый вредитель хорошо знал свое дело и сделал лед на полу идеально гладким, а стены покрыл какой-то скользкой гадостью. Кое-как проковыляв пару шагов, благополучно шлепнулся обратно на пол. По сдавленным ругательствам, доносящимся из соседних коридоров, Элли понял, что вредитель поработал и там.

Ползком, подтягиваясь едва ли не на клыках, потому что возможностей зацепиться за что-либо практически не было, Элли преодолел коридор. И нос к носу столкнулся с ползущими точно так же Раилиаром, яростно упоминающим родственников устроителя ловушек в сочетании с сучьями и прутьями, и мамой, которая тихонько хихикнула, увидев шишку на голове у выползающего из-за угла коридора еще одного сына.