Вампиры: Опасные связи - Танит Ли

Она наугад открыла один из ящиков стола, заглянула внутрь, закрыла. Она не соображала, что делает; ею руководила ярость, она отключила разум, мозг, изгнала оттуда все мысли, оставила лишь полубессознательные рефлексы, и Пенни превратилась в робота. Нет, не здесь. В третьем.

Ага…

«Это не обязательно должен быть кол. Любой предмет сойдет, если он достаточно длинный», — слова самой Кармин. Ее дочь так и умерла, попавшись на — как это Кармин сказала? — «серьезной тактической ошибке», вот как. Ее раскрыли, обнаружили, кто она такая, и казнили без суда, присяжных и адвоката. Должно быть, это произошло давно. Сто, двести лет назад; Кармин не распространялась насчет своего возраста, так что не ясно было, когда именно. Тогда все было по-другому. А сейчас они живут в современном мире, в век разума. Сейчас люди таких вещей не делают. Разве?

«Если он достаточно длинный».

Пенни вытащила из пластикового гнезда кухонный нож с восьмидюймовым лезвием и взвесила его на ладони.

Кармин опоздала на пятнадцать минут, но это не имело значения. Пенни услышала шорох шин подъезжающего автомобиля и устроилась поудобнее — она сидела на полу в холле, скрестив ноги. Минуту-другую Кармин будет припарковывать машину; по вечерам места было совсем мало — люди приезжали домой, и у тротуара оставались лишь узкие щели. «Да, это она. Двигатель взвизгивает. Она плохо чувствует габариты. Не думаю, что стоит выходить и помогать ей. Нет, эта идея не из лучших».

По ковру расползалось пятно. С рук и локтей ее все еще капало — это потому, что она била его кулаками в грудь, чтобы убедиться наверняка. Забавно: ее всегда так мутило от вида сырого мяса, а сегодня ей было все равно. И сейчас ее не тошнило, несмотря на то что все получилось гораздо более зрелищно, чем она ожидала. Пенни хихикнула. Киношники понятия не имеют, как снимать фильмы. Со ступеней и ковра в холле пятна, может, и удастся удалить, но там, наверху, следы останутся навсегда. Ванная, спальня — в первый раз она ударила не совсем чисто (Ха! Это шутка!). Дэвиду удалось выбраться из ванной, но от шока и боли он упал, и она смогла все закончить. «Сердце — действительно мощный мотор. Я и не знала, что его так трудно остановить».

Рев двигателя снаружи наконец стих. Раздались шаги — стук элегантных каблуков, приближавшийся к воротам. Пенни снова хихикнула, но на этот раз беспокойство заставило ее замолчать. «Глупая женщина. Возьми себя в руки. Это не смешно».

При этой мысли она прикрыла рот окровавленной рукой и издала какое-то лошадиное ржание. Успокоившись, она отняла ладонь от лица — на нем остались алые пятна, но она не заметила этого, да и в любом случае это не имело значения. «Давай, подходи. Я слышу тебя. К двери. Привет, Кармин. Входите. Я ждала вас; я готова».

За матовым стеклом входной двери возникла смутная тень; негромко прозвенел звонок, один раз.

«Сука. Блудливая баба, мошенница. Предательница. Сделала моего мужа бессмертным, да неужели? Ну что ж, больше он не бессмертный. Может быть, я разрешу тебе на него посмотреть. Но думаю, лучше не надо. Так будет безопаснее. В конце концов, не хочется терять элемент внезапности».

Пенни поднялась и изобразила на лице улыбку. В зеркале, мимо которого она прошла, промелькнула дьявольская гримаса — смертельно бледное лицо, запятнанное кровью, с горящими, смеющимися глазами. Ей казалось, что ладони тоже горят, но это не имело значения, как и опоздание Кармин. Улыбка на ее лице застыла, и ничто больше не могло ее стереть. Пальцы правой руки за спиной крепче сомкнулись на рукояти алого от крови ножа, а левой рукой она начала открывать дверь.

Джанет Берлинер является обладательницей премии Брэма Стокера за повесть «Дети тьмы» («Children of the Dark»), вошедшую в третий том серии «Манифест Мадагаскара» («The Madagascar Manifesto»), созданной в соавторстве с Джорджем Гатриджем. В качестве редактора она работала над следующими проектами: «Резюме: хроника женской прозы двадцатого века» («Snapshots: 20th-Century Mother-Daughter Fiction») (в соавторстве с Джойс Кэрол Оутс); дилогия Питера Бигла «Бессмертный единорог» («Immortal Unicorn»), «Истории Дэвида Копперфилда о невозможном» («David Copperfield's Tales of the Impossible»), «Дэвид Копперфилд: за гранью воображения» («David Copperfield's Beyond Imagination»), «Пламя желания: Женские истории о темной стороне страсти» («Desire Burn: Women's Stories from the Dark Side of Passion»). Кроме того, она выпустила «Сонату единорога» («The Unicorn Sonata»), иллюстрированную повесть Питера Бигла, по которой снимается фильм. Сейчас Джанет работает с Кевином Андерсеном, Мэттью Костелло и Полом Уилсоном над приключенческим романом «Флиртуя со смертью» («Flirting with Death»).

«Рискуя прослыть предательницей, я признаю тот факт, что, не считая этой истории, я никогда особенно не интересовалась вампирами, всеми этими традиционными байками про кровососов, — откровенничает Джанет. — По крайней мере до знаменательной встречи на вечеринке в Лас-Вегасе. На таких мероприятиях то и дело натыкаешься на Элвисов или Мэрилин Монро, не считая грязных столов, поэтому я не слишком удивилась, когда пересеклась с высоким, симпатичным мужчиной, который назвался Владом и говорил с сильным балканским акцентом. Кстати, он утверждал, что родом из Трансильвании. Как-то очень быстро он догадался, что я писатель, и спросил, не писала ли я когда-нибудь историй о вампирах. Конечно не писала. Позже, как часто это бывает, прямо на следующий день меня попросили написать вампирский рассказ, действия которого разворачивались бы в Иерусалиме 1197 года.

Вот так все и было. Своеобразный вызов для меня. Я могу продолжать писать о людях, но, встреть я Влада вновь, я бы со всей честностью отчиталась, что в моем послужном списке числится и история о вампире».

В земле Ханаан, иначе зовущейся Эрец-Исраэль, весной года 1197 по календарю христиан, мусульмане молились беспрепятственно и открыто, но с некоторой тревогой. Евреи, для которых весной наступала пора празднования Песаха, исчисляли этот год как 4957. Они молились тайно, но с не меньшей тревогой. Оба народа пережили бесчинства и жестокости трех Крестовых походов. Каждый мужчина понимал, понимала каждая женщина — затишье не продлится долго, и Четвертый крестовый поход последует за третьим так же точно, как верблюды пересекают пустыню с собственным запасом воды в горбах.

Первые три кампании христиан обернулись полным опустошением. Огромное число мусульманских семей было вырезано; евреи, ложно обвиненные в кровавых ритуалах, слишком ужасных, чтобы быть правдой, отказались принять христианство, отречься от Ав ха-рахамим, Отца Милосердного, и сложили головы, прославляя имя Его.

Крестоносцы лишили отцов счастья увидеть, как возмужают их сыновья; отняли у невест женихов, и теперь обеим общинам было очень трудно следовать наказу святых отцов или Аллаха плодиться и размножаться.

Поэтому Мейер бен Иосиф и Хамид аль Фазир, главы среди своих, осознающие, что перед лицом грядущего зла им всем понадобится защита, поддерживали друг друга.