Месть проклятых - Валерий Иващенко

- Кстати, - влез с вопросами старенький жрец Всех Ветров. - А не противоречит ли новым идеям вот это?

Он указал сухощавой рукой на болтающийся на груди Мирдль знак Хранителя.

- Ничуть, - с достоинством ответила та и устало улыбнулась. - Ведь Хранитель тоже часть этого мира и черпает из него силы. А кого именно почитать... Как сердце подскажет - одни предпочитают кабаний мосол, другие утку или зайчатину.

- А третьи овощной салат и маринованные помидорчики, - леди Эвелинн и сестра Мирдль понимающе переглянулись, и от их тонкой усмешки вечерний сумрак в часовне стал немного светлее. Вернее, не светлее, а... ну, да вы поняли. Весь мир стал чуть светлее и чище.

Маленькие, чуть зеленоватые светлячки медленно плавали в воздухе. Кружились они в бездумном хороводе вокруг уходящего в туманную высь могучего ствола Прадуба. И как странно было думать, что эти мириады искорок будущей жизни когда-то бегали, летали. Любили и ненавидели. А сейчас просто дремлют в сладком сне на берегу Вечности, слыша одну лишь бесконечную, прекрасную и никогда не надоедающую музыку гармонии. И возможно, когда-нибудь судьба или случай вновь призовут их в странный, красивый и жестокий мир, чтобы возродить в новом теле и новой жизни.

Айлекс пошевелился. Устроился затылком поудобнее на жёстком как камень, узловатом корневище. Улыбнулся, глядя в исчезающую в дымке высь, куда устремил ствол и крону вечный и мудрый Прадуб.

- Неужели ты вырос из маленького росточка? Признаться, глядя на твоё нынешнее великолепие, трудно в то верится. Скорее наоборот - думается, что именно ты дал жизнь всему живому вокруг. Странно даже, что тебе ещё не поклоняются, как какому-нибудь идолу или богу, - поддел он беззлобно своего наставника и почти друга.

Где-то в невообразимой вышине что-то усмехнулось. Сорвалось вниз быстро растущей точкой, и в плечо полулежащего Айлекса ткнулся кругляшок. С виду совсем обычный - но ведь это подарок самого Прадуба!

Он ловко поймал в ладонь отскочивший тугой и крепенький жёлудь, миг-другой рассматривал его, улыбнувшись знакомой шапочке с задорным хвостиком. Похоже на намёк - пора бы тебе, парень, и себе вырастить дерево жизни. С другой стороны, что-то совсем уж мозги набекрень с этими дриадами и духами - саженцы священного дерева и появляющиеся из них малыши это по их части. Нечто подсказывало Айлексу, что в этом вопросе его человеческая сущность решающая. Хм-м, жаль что не расспросил маменьку, а как же она произвела на свет его самого? Как женщина человеческого рода-племени - или он проклюнулся из тонкого и дрожащего на ветру саженца? Эх, Весини, матушка...

Ещё раз подбросив в руке крохотный, пока что спящий росток будущего великана, он спрятал его в карман. И прислушался - то не ветер зашелестел ветвями в вышине. То Прадуб вспомнил или обнаружил в своих всеохватных корнях что-то интересное.

- ... жило тут когда-то по соседству одно племя. Почти как вы, человеки, только безбородые. Чуть изящнее, спокойнее, с заострёнными кверху ушами и золотого цвета волосами. Неплохие были дети, природу почитали и жили в ладу с ней. Так вот, было у них одно предание...

И немного печальный после воспоминания об отрёкшейся от него матери Айлекс с удивлением услышал, что весь мир это спина исполинской черепахи, которая плавает в полудрёме по безбрежному океану первозданного ничто. Растут здесь леса, люди пашут поля и роют шахты, топают по горам здоровенные тролли. Но раз в десять тысяч слишком уж углубляется жизнь в панцирь. И до того начинает свербеть в спине у черепахи, что она пробуждается от вековечного сна. Тогда ныряет она в тёмные бездны, не в силах терпеть зуд, и чешется панцирем о мрачные скалы, никогда не видевшие света. Сдирает старое, чтобы через некотоое время всё повторилось и началось сначала - но уже на новый лад.

А затем, словно вспомнив о чём-то, выплывает опять наверх. Ищет в бесконечности подобных ей, носящих на спинах целые миры. И затем по океану от этой пары расплываются маленькие черепашки. У тех, кому повезёт выжить и окрепнуть, на спине тоже со временем заводится мох и плесень новой жизни. И новые гиганты точно так же дремлют и плавают в безбрежном океане хаоса, чтобы раз в десять тысяч лет проснуться от сна и сокрушить всё живое...

Недоверчиво покосившись на несокрушимого великана, Айлекс прикинул, что даже Прадуб для такой черепахи вроде еловой иголочки. Тьфу - и нету!

- Это что же - тебе десять тысяч лет? - поинтересовался он.

Великое дерево улыбнулось.

- Наивный - истина зарыта куда глубже. И куда сложнее устроена, даже я тут не рискнул бы поручиться. В легенде той отражена лишь одна сторона, одна грань - отблеск истины. А сколько мне лет... хм-м, хороший вопрос, малыш... - Прадуб задумался.

Настолько сильно задумался, неспешно уходя вниманием в самые глубокие и могучие свои корни и степенно перебирая хранящуюся в них память о прошлом, что вряд ли что могло отвлечь его от этого занятия. Ничто не могло избегнуть внимания или затеряться. Мыслил великан как и жил - неспешно, солидно. Но уж если удостаивал своим вниманием что-то, то не сворачивал с обдумывания ни за что. Не как эти двуногие торопыги. И процесс размышления больше оказывался похож на медленную лавину - неудержимую в принципе, и останавливающуюся лишь дойдя до цели...

Видя, что Прадуб погрузился в воспоминания слишком уж сильно - вон как окутался хмурым туманом - Айлекс сообразил, что это надолго. Тихо встал, погладил толстый корень. Негромко поблагодарил - за всё. И бесшумной походкой бывалого следопыта отправился прочь. Негоже беспокоить старика по мелочам, и без того хлопот хватает. Тем более, и у самого работа есть...

Паладин провёл закованной в сталь рукавицы рукой по панцирю. Привычно погладил отчеканенный на нём и сейчас горящий сиянием начищенного металла знак Хранителя. Чуть зацепился пальцем за уже ставшую привычной прошлогоднюю зарубку, усмехнулся. Что ж, новый день, новая битва во имя вящей славы господней...

Он спохватился. Повертел головой в душноватом шлеме, сквозь прорези забрала ещё раз осмотрел расположившиеся по сторонам и готовые к атаке сотни. Порядок - иначе и быть не может. Рожи у солдатни чуть бледные, но глаза горят. Что-то подсказывало командиру, что бой нынче выдастся жарким, куда жёстче, чем у других замков. Поджилки немного подрагивают, но то перед боем дело знакомое и привычное. Шутка ли - впереди дорога упиралась в замкнувший перевал горделивый оплот Эверардов. Хоть и дали им передышку, но роли то не играет. Всё тлен перед ликом Хранителя!

Он чуть поворочался в седле, высунул одну ногу из кованого стремени и чуть ли не всем телом повернулся. Хорошая вещь доспехи - но неповоротливые... Паладин оглянулся на святого брата из числа адептов, что с сосредоточенным видом застыл позади войска на вершине придорожного валуна. Неподвижно - лишь видно как пальцы бегло перебирают чётки, отсчитывая святые молитвы, готовя и накапливая Силу.

Да уж, сила нынче в слове есть, - подумал успокоенный святой воин, возвращаясь в обычное положение на смирно стоящем вышколенном коне. Ага!