Боярский сын IV – Офицер Империи - Никита Гримм

Непропорционально высокое и узкое в плечах создание, без носа и губ, с одним огромным глазом в центре лба с золотой радужкой, с двумя парами рук, вторая пара которых выглядела уродливой, словно конечности насекомых, и росла прямо из груди…

— Кто… вы⁈. И… Где… Мои мама и папа?!?! — Прохрипела девушка, собирая все остатки воли в кулак.

— Сильная… Смелая… Глупая… — Щель на остром подбородке растянулась в жуткую улыбку, оголяя кривые мелкие желтые клыки, — Ты у нас… И твоя…родня… Они тоже у нас. Посмотри сама.

Правая рука златоглазого указала в сторону, и Яна повернула голову.

На соседнем каменном столе лежал её отец. Полностью обнаженный, истекающий кровью, покрытый десятками порезов. На нем сверху сидели четверо серокожих чудищ, похожих на детей пяти — шести лет от роду. Твари, почуяв чужой взгляд, посмотрели в сторону Яны, мерзко хихикнули, и продолжили слизывать кровь с тела отца. В маленькой ручке одного из них мелькнуло тусклое лезвие, и ее отец коротко вскрикнул от боли, а тварь снова мерзко захихикала и припала губами к новой ране. Они пили его кровь, словно воду! Они мучили ее отца! Яна попыталась призвать свой источник, самого верного друга и товарища, которого она только знала. Источник полыхнул внутри… и тут же затух. Впервые Яна не смогла призвать свои силы, что были даны ей от рождения. Впервые, то, что она считала такой же частью себя, как руки и ноги, как собственное тело, не ответило на ее зов… Новая волна страха захлестнула девушку, заставляя тело биться мелкой дрожью.

— Правильно, дитя, правильно. Бойся нас, ненавидь нас… Мы будем рады твоим эмоциям… А сейчас ты будешь смотреть… На своего отца… На свою мать… — Рука циклопа повернулась в другую сторону, и Яна тут же повернула голову, понимая, кого увидит там…

Ее мать лежала с левой стороны. Пока чистая и нетронутая. Но только пока…

Неожиданно тонкие руки с невиданной силой схватили девушку за голову, и жрец развернул лицо Хмельницкой к себе, приближаясь практически вплотную, так что она почувствовала противное дыхание с ароматом плесени.

— А потом я приду к тебе, дитя… Твоя сила…послужит нашей пастве… Твоя душа…послужит нашим вратам… А твое тело…станет нашей пищей сегодня… Сегодня, дитя, мы празднуем. Мы празднуем приход нашего отца в ваш мир! Наш отец снова с нами! И он поведет нас! Дети Отрекшихся не имеют права быть здесь. У вас нет права быть! Вы все вернетесь в Хаос! И я подарю тебе эту милость…но только после того, как ты признаешь меня своим Пастырем!

Златоглазый отпустил ее и шагнул к истерзанному телу отца. Мужчина тихо взвыл, стоило ему увидеть, что его мучитель снова вернулся к нему. Серокожие мелкие твари тут же спрыгнули с постамента, обступив его по кругу.

Одноглазый повернул голову, ловя единственным глазом взгляд Яны и снова улыбнулся:

— Смотри…смотри, дитя, как твой родитель, снова станет частью Хаоса!

И мужчина взвыл, стоило длинной руке Жреца с острыми когтями пробить грудную клетку и сжать трепыхающееся сердце…

* * *

ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:

РИ, Эпицентр Пустоши «Куршская Коса», Танцующий Лес, круг жертвенных алтарей

Я прорвался на «Теневом Шаге», создавая аркан «Ветер клинков» перед собой. Деревья просто валились в стороны, перерубленные на уровне колена…

Я выскочил на открытую поляну, диаметром около двух сотен метров, полностью очищенную от деревьев. Пока я несся сюда на крик Яны, мое тело приняло форму рыкаря.

Затормозив, я замер, осматриваясь вокруг и выпуская энергию темного источника. Оба кинжала в руках, получив родные стихии, изменились. Каждый превратился в слегка изогнутую саблю, одна с серым лезвием, другая — с черным. И в таком виде меня увидела толпа демонов…

Беловолосый, с серой кожей и черными глазами, сжимающий две сабли в руках, окутанный плотными потоками ветра… И безумно жуткой мордой.

На мгновение зависла пауза, и со стороны, наверняка, вся эта сцена напоминала сцену «Не ждали⁈»…

Первым «отмерли», как ни странно, самые мелкие. У крайнего стола один серокожий демоненок провалился в свою тень и тут же выпрыгнул из моей собственной, сжимая в руке какой-то первобытный угловатый нож из черного обсидиана. Серая сабля, словно змея, зажатая в левой руке, рубанула снизу вверх. С её лезвия сорвался серый серп и впился в грудь демоненка. Горе-нападающего отбросило назад, но на землю его тело в прежнем виде так и не упало. За пару метров полета тело демоненка успело полностью обратиться в прах, и на землю упал серый песок…

— МАТ…ВЕЙ…- Пока демоненок превращался в прах, чуткий слух рыкаря уловил едва слышимый шепот, который для меня звучал словно пушечный выстрел.

Я повернул голову на звук такого родного и знакомого голоса, который я не мог слышать последние полгода…

Яна лежала на одном из множества каменных алтарей, которые располагались по кругу по всей поляне. На каждом из них, насколько я мог видеть, лежали тела. Все обнаженные, окровавленные, разорванные, измученные… Над кем-то еще нависали различные демоны, какие-то трупы они уже банально жрали. А некоторые еще дергались в судорогах… Как Яна…

Она была так же полностью обнажена, тело покрыто свежими порезами, и два серокожих демоненка стояли на алтаре прямо над ней, вытирая окровавленные рты…

У разных столов стояли восемь одноглазых циклопов с золотой радужкой, телосложением напоминающих выходцев из Бухенвальда, с отвратительными корявыми крохотными ручками на груди. В голове сразу прозвучала отсылка к ксеноморфам…

Ближайшая ко мне златоглазка резко зашипела:

— Ш-ш-ш-мах-х-хар-р-рат!!! Ос-с-с-сколок с-с-с-силы Отрекш-ш-ших-х-хс-с-с-ся!!!

— И тебе приветик, златоглазка! — Оскалился я и взмахнул обеими саблями параллельно земле, выпуская две волны.

Первой совался черный серп Тьмы, следом тут же понёсся серый серп Смерти.

Вокруг циклопа — дистрофика вспыхнула золотистая сфера защитного купола. Волны ударились в нее и разошлись в стороны, разрубая пополам двух минотавров, стоявших по разным сторонам от него. Их щиты просто не выдержали Тьмы, а Смерть завершила атаку…

— Кья-я-я!!! — Раздался крик с неба.

Я интуитивно ушел в сторону, ударив кулаком по земле, сжимая темную саблю. Вокруг меня во все стороны вылетели каменные пики длиной под три метра, пропитанные тьмой.

— Р-р-р-р-р-рья-я-я-я-я-а-а!!! — Крик, полный боли раздался слева.

Поднимаясь, я бросил в его направлении один короткий взгляд.

На каменных кольях повисла гарпия с распахнутыми крыльями… Тело пробито в трех местах, левое крыло — в двух,