Фея для Златомирья - Алёна Малышева

Лена кивнула, заворожено останавливаясь рядом со статуей. Богиня Злата вскинула к небу ладони, на которых лежало каменное сердце, по щекам текли капельки слёз, а у её ног лежал файри с распоротой грудью.

— Легенда о Сердце Златомирья, — пояснил рядом Алекшан. — Слышали?

— Да. Легенда о том, как Хаос пытался уничтожить Златомирье и пленил Злату. Принц файри Мир пожертвовал жизнью, спасая свою богиню. Его сердце стало защитой этому миру…

— С тех пор каждые пятьсот лет Хранитель следовал примеру файри — отдавал свою жизнь, чтобы камень продолжал охранять Златомирье.

— Больше этого не будет! Нам, файри, для этого не нужно жертвовать собой.

— Откуда такая уверенность?

— Злата сказала, — улыбнулась Лена, искоса посматривая на Алекшана.

Ожидаемо его брови в неверии полезли на лоб. Он мотнул головой и буркнул:

— Хоть какая-то от файри польза!

— Ну знаете ли! — возмутилась Лена.

— Госпожа Файри! Госпожа Файри! Подойдите сюда! — вдруг позвал Ратмир, ушедший вперёд, как и Мила с Владнэлем. Но если сестра с драконом ехидно обсуждали скульптуру влюблённой парочки, то маг застыл у файри и шаршанина, преклонившего колено перед ним. На голове файри венец Владыки, а в руках меч, который он протягивает шаршанину. Стоило Лене подойти, как маг схватил за руку и довольно глянул в глаза. — Госпожа! Вот это я и хотел сказать! Я знаю, почему Владыка перед уходом передал НатЭль шаршанам…

— Я тоже знаю! — хмуро бросил Алекшан. С угрозой прищурив глаза, не сводил взгляда с руки мага. Лена поспешно вытащила ладонь из захвата Ратмира и только потом удивилась, чего она испугалась. — Только НатЭль может указать на истинного повелителя Шаршан.

— Да я не об этом…  Конечно, и из-за этого, но была и ещё одна причина, — синие глаза мага горели энтузиазмом человека, сделавшего выдающее открытие. — Проклятие, которое собирается снять госпожа Файри, Владыка передал через меч. Именно в нём заключил эту силу, перешедшую на Повелителя шаршан, когда тот коснулся его.

— Дар-проклятие?

— Именно!

— Я всё больше поражаюсь подлости ваших предков, леди, — обернулся Алекшан к Лене, растеряно хлопающей глазами. — Повелитель считал, что получил меч на хранение, что как бы Владыка ни ненавидел его род, он продолжал доверять бывшему другу.

— Ты не знал? Но книга же из библиотеки охотничьего дома…

— Не совсем, — вдруг потупился маг, — я наткнулся на неё под книжным шкафом. Она просто валялась на полу…  очень долго валялась.

— С чего ты под шкаф-то полез?

— Ну…  — косой взгляд на Алекшана. — Шкаф не в библиотеке был, в кабинете, под него залетело перо…

— Леди, твой маг собирается признаться в том, что вскрыл мой кабинет и копался в моих бумагах.

— Да не копался я! Мне карандаш или перо нужно было!

— Подожди! — подняла руку Лена, нахмурившись. Взгляд не сводила со своего предка, из-за которого всё и началось. — Не сходится! Я уверена, что все дель Шаршан наверняка читали дневник своего предка, и они должны знать, как приняли проклятие.

— Может, и знали, только с потомками сведениями не делились. Я не видел этот дневник, думаю, отец тоже. А НатЭль, если знал, не мог нам ничего сказать. Не говорил он с нами…

— Да и не сказано прямо про проклятие в дневнике, — вставил Ратмир. — Наместник, ваш предок лишь описывает, что почувствовал, когда взял в руки меч. Слабость, на его плечи словно давили скалы. В глазах потемнело, сердце сжалось, но затем всё прошло, как и не было. Все признаки дара-проклятия. Я курсовую писал по нему и точно помню, как можно его опознать…

— Эй, вы где там? — окликнул Владнэль. — Я бы хотел успеть к обеду. Наверняка кухарка порадует нас чем-нибудь вкусным, в честь возвращения наместника.

— Дракончик проголодался? — донельзя ехидно спросила Мила.

— А вы, леди, нет? Не поверю! У вас такой голодный взгляд, что я боюсь за себя…

— Вот только я предпочитаю мясо мелкого рогатого скота…  — прищурившись, намекнула Мила.

— Понял. Молчу, — наигранно с испугом закрыл ладонями рот дракон.

— Леди, пойдёмте, — вздохнул Алекшан. — пока этот дубравэльский шут не разозлил вашу сестру. Договорим в замке. И, пожалуйста, проследите за своим магом. Узнаю, что он снова влез куда не просят, откручу башку!

Лена угрозе тут же поверила. С предупреждением глянула на Ратмира, но не была уверена, что он понял. Маг задумчиво изучал небо. Вот не понимала она его. Старше неё будет на год, два, а ведёт себя, иногда, как легкомысленный ребёнок. А может, все учёные, увлечённые своим делом, такие?

Город они прошли быстро. Алекшан решил, как можно скорее довести их до замка, не давая времени смотреть по сторонам. Встреченные шаршане склонялись в приветствии перед Алекшаном, а остальных просто-напросто высокомерно не замечали. Интересно, а если бы Лена с Милой не накинули на себя человеческий облик, их также посмели бы игнорировать? Даже не верилось, что именно эти надутые типы создали такие скульптуры, как в парке камней.

— Я чувствую себя невидимкой, — шепнула Мила. — Мне это не нравится. Лен, как ты думаешь, этим высокомерным типам какой образ подойдёт?

— Чёрных индюков! — предложила Лена.

Алекшан быстро обернулся к ним, окинул тяжёлым взглядом:

— Леди файри, только попробуйте! Мне вместо столицы птичий двор не нужен!

Отвернулся и зашагал дальше.

— Наместник будет главным в этом дворе! — решила Мила, Лена фыркнула.

Алекшан даже не обернулся, но спина напряглась, и он ускорил шаг.

Пусть Мила не стала осуществлять угрозу, шагать стало веселее, представляя, как вместо этих высокомерных шаршан бродят надутые чёрные индюки.

К замку вёл ещё один мост, но скульптуры изображали только повелителей империи, судя по браслетам-татуировкам на запястье и узких венцах на головах. Лена выискивала Защитницу, но так и не нашла.

— Никшани здесь нет. Памятники ставим только после смерти повелителя, — догадался Алекшан, о чём она думает.

Ворота распахнулись, впуская во двор. Лена довольно зажмурилась, с улыбкой глядя на Цитадель. От неё веяло теплым приветствием, радостью, как от дворца файри.

Мила схватила Лену за запястье, широко распахнула небесные глаза:

— Ты это чувствуешь?

— Да. Цитадель приветствует нас.

Мысленно поздоровалась с Цитаделью в ответ, с лёгким сердцем шагая к входным дверям за Алекшаном. Он не успел коснуться ручки, как дверь распахнулась перед ним. Лена замерла на широком крыльце, запрокинув голову. Над дверью висел герб Шаршанской империи: два перекрещенных блестящих меча и алая роза между лезвиями. Под гербом переливалась надпись: