Мертвая пехота. Книга вторая. Изгои - Юрий Погуляй

— Что это? — спросила она. — Вы изменили герб Таранов? Неужели они пошли на это?

Луиза была бледна и будто не знала, куда деть руки. Нара замолчала. Она сказала уже достаточно.

— Ты едва всё не испортила, — наконец, сказала Луиза. Как выплюнула. На выдохе, словно до последнего не могла решиться. — Едва не испортила…

Нара открыла было рот, вспомнив тех стрелков в нишах, тех боевых лордов, презирающих подругу, но по воле Нары сделавших шаг, чтобы принять власть подруги. Но ничего не ответила.

— Я так хотела, чтобы мы вместе поднялись против храмов, против старой Империи, но ты… Ты все время лезла в мою голову. Ты меняла меня. Управляла! — крикнула Луиза. — Ты… Ты действительно чудовище!

Нара грустно улыбнулась, не зная, видит ли её лицо подруга. Стыд жёг как настоящее пламя. Внутри тем временем заплакала обиженная девочка, затопала ножкой, закричала о том, что она говорила, что предупреждала. Что она не хотела снимать маску, что не просто так боялась. Рот детке закрыла властная ладонь чёрного эго, жалеющего о том, что его заперли. Мечтающего вернуть силу и отомстить.

Показать правду.

— Ты не представляешь, что такое, когда чувствуешь, как сама себя предаешь. Когда твои поступки оказываются… Не твоими. — Губы Луизы скривились, глаза сузились.

Нара промолчала. Она легко могла себе это представить.

— Я не могу тебе доверять больше, — крикнула подруга. — Я сойду с ума, если буду знать, что ты где-то рядом. Что ты можешь управлять мною так, что я этого и не замечаю. Твой дар… Я не понимала его угрозы.

— Как и все мы, — сказала Нара. Повернула голову, глядя в потолок. — Кроме Кая… Он был прав.

— Я думала мы будем свободны. Я так этого хотела! — Луиза явно не слышала подругу. Она прижала пальцы к вискам. — Как я так ошиблась?

Красивое лицо изуродовала гримаса боли и отвращения. Она выпрямилась, выдохнула, справляясь с чувствами. Прикрыла глаза.

— Я долго не могла прийти сюда, — сказала она. — Мне противна даже мысль о тебе.

Нара смотрела сквозь потолок, представляя за ним бескрайний космос. Даже нападение на Раздоре стало светлым пятном. Там было лучше. Там был Элай… Она вдруг улыбнулась, предвкушая скорое облегчение. Потому что Луиза пришла сюда не разговаривать. Даже с маской на лице Нара чувствовала смятение подруги. Слишком много сомнений. Слишком много. Их нужно развеять.

— Ты слаба, — сказала Нара. — Потому и тянула столько дней. Должна была прийти раньше и покарать отступницу. Но в тебе нет уверенности, и потому они заберут тебя, Луиза. Ты будешь служить Скорпу. Ты не сможешь стать императрицей.

Луиза молчала. Наверное, её глаза потемнели от гнева.

— Ты ведь тоже чудовище, моя дорогая, — продолжила Нара, надеясь распалить ярость подруги. — Сколько человек ты сожрала? Скольких ещё сожрешь? Все ли они будут преступниками? Все ли преступления заслуживают… Этого? Когда другие увидят тебя настоящую, поймут тебя — они тебя уничтожат. Ты не сможешь им помешать.

— Нет… — выдохнула Луиза злобно.

— На твоем месте, я бы отправилась на Приму. Кто знает, может твоих талантов хватит, чтобы выдернуть Воннерута из Улья. Хотя… Ты не справишься. Я тебя знаю. Ты пустая внутри. Я же видела.

Наверное, это она говорила зря. Наверное, не стоило. Но что поделать. Чудовища не всегда способны удержать маску. Рано или поздно оскал монстра проступает под натянутой кожей обычного человека. Однако, Нара хотела всё прекратить. Как можно быстрее. Жизнь до преображения была бессмысленной. Жизнь после — чудовищной. Она хотела уйти.

Когда скользнуло забрало шлема — Нара закрыла глаза, но даже за закрытыми веками уловила тень, нависшую над ней. Получилось.

— Я уже выдергивала из Улья, — гневно процедила Луиза. — Я справлюсь.

Кожу на лице ожгло холодом. Нара поняла, что задыхается. Выгнулась, невольно разомкнула губы, и лёд устремился внутрь. Скользнул по гортани, ворвался в желудок. Глаза распахнулись в ужасе.

Луиза нависала над ней, и в её открытый рот струился голубой поток, исходящий из груди Нары. Поток, вытягивающий из сознания жизнь. Ребра захрустели, сжимаясь, глаза съежились и провалились в глазницы, маска соскользнула с осунувшегося лица, и Нара потянулась в испуганно расширенные глаза жрицы, растворяясь в бывшей подруге.

Владыка «Бессмертных» видел достаточно за свою весьма долгую жизнь, но даже в худшие дни боёв с Ульем не был так близко к ужасу, как сейчас.

Потому что — свяжи человека и тот будет сопротивляться. У него будет цель, потому что он будет видеть возможность. Порвать, раскачать узел. Перерезать путы. Действовать со связанными руками — варианты найдутся. Но то желе, в котором он застыл, не позволяло шевелиться. Он даже моргать не мог. Только дышать через натянутую на рот маску. Дышать и слышать лишь гул, но никак не сам звук.

Когда его волокли сюда, в чудовищный зал, он пытался вырваться, он угрожал, он приказывал. Но жрецы Ксеноруса, неожиданно могучие для своей комплекции, попросту игнорировали Владыку «Бессмертных». И когда он рухнул в объятья проклятого желе — мир вокруг потух. Бесконечность назад.

Дерьмовщина. Он ведь подозревал что с Воннерутом что-то не так. Наблюдал как за ним, так и за его псами-жрецами. Должен был догадаться, что их объединяет Улей. Списал странности на то, что вырваться из Глубины тем человеком, что ушёл туда — невозможно. Двадцать лет в аду даром не проходят. Каждый изменится. Да и несмотря на некоторые подозрительные вещи — речи Императора не были лишены логики. Плюс — он Халамер по крови. Казалось, Разган выбрал правильную сторону, несмотря на сомнения и слухи о Стальном Клыке.

Цена ошибки оказалась высокой. Теперь ему остается лишь размышления и сожаления.

Он смотрел сквозь жёлтую массу на титанический ангар, переплетённый пульсирующими щупальцами-ходами. Королева Улья пряталась в недрах одного из кораблей Воннерута. Жила здесь. Подчиняла. Её уродливая туша заполняла весь зал и, слава Лодену, была едва различима за мерзким желе.

Прежде чем оказаться в жёлтом бассейне — Разган успел заметить тела под янтарным слоем, ждущих своей участи. Видел, как тянутся сквозь золотые толщи чёрные нити чего-то жуткого, чуждого. Видел, что некоторых несчастных эта паутина уже опутала. Сколько он уже здесь? Почему не испытывает голода, жажды? Почему даже обмочиться не может?! Это желе… Что оно с ним делало?! Иногда ему казалось, что он слышит чьи-то голоса. Разган не мог разобрать слова, только бормотание. Порою что-то касалось его кожи. Лишь бы не паутина… Что если она уже добралась до него, и… Уже меняет. Превращает в одного из своих рабов. Заменяет душу…Чем? Сердца коснулся ледяной шар ужаса.

Разгану почудилась вибрация совсем рядом. Он попытался скосить глаза, но не смог. Паутина. Точно паутина. Она уже повсюду. И голоса идут из неё… Скоро его затянет и тогда… Что тогда?! Он резко втянул воздух в себя, стиснул зубы. Дерьмовщина! Должен был догадаться. Должен был действовать. Но они вели себя совершенно так, как ведут себя обычные люди.