Тварь из бездны - Виктор Ночкин

— Что здесь происходит? — обратился Ральк к цеховым, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — По какому праву перегорожена улица? Беспорядки чините?

— Ничего не происходит, мастер, — откликнулся из-за баррикады Ренкиль. — Ничего ровным счетом. А улица… Ну, это временно. Для общественной, как говорится, безопасности.

— Что значит временно? Какой безопасности? Мастер, вы же рассудительный человек… нападение на стражу, похищение человека… Мастер, вы понимаете, что натворили?

— Он понимает! — рявкнул здоровенный парень в закопченном фартуке. — Мы все понимаем! И вашему брату, страже, сюда хода нет! Не можете город от напасти защитить, трусы, так не лезьте! Сами разберемся.

Цеховые поддержали здоровяка одобрительным гулом.

— Остынь, не шуми, — бросил Ренкиль. — Этого мастера я знаю, он не трус, мы с ним вместе против разбойников стояли у Лагайской башни. Я объясню, мастер стражник. Давайте, я все объясню. По-хорошему.

— Ну…

— Мастер, вы же знаете про Тварь. Никакого сладу с ней нет, так? И стража нас не защитит, и молитвы не помогают, каждый день люди гибнут. Вот мы и рассудили — зачем ждать? Мы сами выберем, кого Тварь сожрет. Вот этот человек — он все едино грешник, душа пропащая. Мы оставим его здесь, на берегу, пусть Тварь подавится. И каждую ночь будем ей кого не жалко на этом месте оставлять. А добрым людям передышка.

Тут осужденный на съедение впервые подал голос:

— Сволочи, сердца у вас нет! Хоть выпить-то дайте! Страшно ведь! Страшно до Гангмара… Не дождусь я ночи, со страху помру раньше — кого ваша Тварь тогда убивать станет? Дайте вина-а-а!..

Ральк с удивлением увидел, что аргументы воришки возымели действие — к нему приблизился человек с бурдючком и, перегнувшись через перила, принялся поить. Тощий вор пил, жадно хлебал, припав к горлышку сосуда — и потоки вина стекали по впалым щекам, по выпирающему кадыку, пятнали рваную одежду на узкой груди — красные, темные, похожие на кровь…

* * *

Ральк беспомощно огляделся. Все было дико, неправильно, невероятно — и эти горожане, самые законопослушные и набожные граждане в Мире, так гордящиеся своим самоуправлением, вдруг избившие стражников, а теперь и вовсе готовые к кровавому жертвоприношению. И стражники, обычно такие самоуверенные и солидные, вдруг спасовавшие перед бунтовщиками. И сам несчастный преступник, предназначенный на корм чудищу — стоически принявший свою участь и требующий только лишь дармовой выпивки перед смертью. И даже это вино, красными струйками стекающее по грязному тряпью обреченного воришки — тоже неправильно.

Окажись здесь какой-нибудь сержант или хотя бы городской синдик — словом, любой, кого Ральк мог признать начальством — и вели такой человек Ральку напасть на смутьянов, солдат с радостью подчинился бы… Рука сама собой потянулась к оружию. Но отдать приказ было некому, а Ральк не мог решиться.

— А что? — вдруг пробасил над головой Торкер. — наши-то мастера не такие дурни, верно рассудили.

Ральк отступил на шаг и удивленно воззрился на будущего тестя — вот уж от кого не ожидал. Может, Торкер что-то другое имеет в виду? Но нет, верзила ответил десятнику прозрачным взглядом — мол, никакого подвоха, что думал, то и сказал. Ральк, уже до половины вытащивший из ножен меч, ослабил руку, позволяя клинку вернуться на место. Тут позади послышались голоса, топот, стражники расступились, пропуская к баррикаде, перегородившей мост, целую процессию.

Имперские солдаты, носилки главы Совета, городские чиновники в красно-зеленом и в черном… Ральк посторонился, испытывая немалое облегчение — ему не придется принимать решения, слава Гилфингу Пресветлому... Вот, кстати, и капитан стражи здесь.

Имперцы остановились перед мостом, стукнули о мостовую древки алебард. Старик Тевелас, кряхтя, выбрался из носилок и подошел к самой баррикаде. Встал, тяжело опираясь на палку и покачиваясь на тонких журавлиных ногах. Несколько мастеровых торопливо сдернули шапки — но на большее их не хватило. Сдаваться они по-прежнему не собирались. Старик оглядел выпученными глазами незаконное сооружение, обвисшего в путах пленника, толстяка с вином рядом с ним… Потом гулко прочистил горло и объявил:

— Ну, что ж…

Стало тихо.

— Ну что ж, — повторил глава Совета. — Сами, значит, придумали? Ладно.

Снова воцарилась тишина, только и слышно было, как журчит поток под мостом да икает упившийся воришка.

— Соответствующего дозволения нынче у его священства епископа я нынче добьюсь, — прохрипел Тевелас. — В необычных обстоятельствах мы принимаем необычные меры. Да. Сей человек осужден и будет предан Твари. Да. Ежели мерзкая Тварь оную жертву примет, завтра из тюрьмы будет взят новый преступник. Капитан!

— Да, ваша милость, — глядя под ноги, отозвался начальник стражи. — Мне потребуется письменный приказ.

— Будет письменный. Будет и от епископа бумага с его печатью. Из тюрьмы нынче никого не выпускать, ни за какие деньги не выпускать. Есть у нас под стражей еще преступники?

— Трое или четверо.

— Каждый день — по одному. Завтра должен вернуться «Гнев Фаларика», с ним прибудет известный маг Золотая Маска. Сей чародей избавит Верн от напасти. До тех пор мы отступим от гилфинговых и человеческих законов.

По толпе цеховых пробежала волна одобрительных возгласов. Старик встрепенулся и снова обвел бунтовщиков тусклыми глазами.

— Все, кто участвовал в нападении на стражу, будут наказаны. Учитывая все обстоятельства, отделаетесь штрафами, гангмарово семя!

Старик напоследок погрозил длинным желтым пальцем и заковылял к паланкину. Скрипя суставами, полез в него, на полпути бросил, не оборачиваясь:

— Капитан, с мастерами оставите кого-нибудь из своих, понадежней солдат выберите. Пусть наблюдают за порядком. И бунтовщиков всех переписать. Уплатят штраф, ясно? Нам еще с Золотой Маской расплатиться, а казна пуста…

Устроившись в носилках, старик велел:

— Несите поживей, того и гляди, дождик пойдет.

Ральк поднял голову — а небо в самом деле потемнело, похоже, дождь собирается. От созерцания его оторвал окрик капитана — десятнику было велено остаться здесь и «присмотреть, чтобы впредь все было, как положено». Ральк хотел сперва ответить, что не имеет понятия, как положено приносить жертвы гангмаровой твари… но смолчал. Все же смолчал. Было очень скучно.

Ральк отобрал в помощь Ропита с Торкером — оба не участвовали в драке и потому им легче было сохранить спокойствие, а Ральку хотелось иметь под рукой не более храбрых или сильных, а как раз более рассудительных солдат — все равно против цеховых силой ничего сейчас не сделаешь, их тут собралось сотни две, пожалуй.

Отдав распоряжения, капитан с оставшимися стражниками удалился. Ральк подошел к баррикаде вплотную и позвал старшину ткачей: