Русская история в легендах и мифах - Матвей Гречко

К 1760 году Бехтеев заболел и был вынужден оставить свой пост. Его сменил граф Никита Иванович Панин – масон и сторонник идей Просвещения. Под его влиянием Павел проникся идеями рыцарства, чести и славы, увлекся чтением, овладел латынью, французским и немецким языками. В его библиотеке были книги Сумарокова, Ломоносова, Державина, Вольтера, Руссо, Мольера, Сервантеса, Корнеля, Расина…

И все же. «У него умная голова, но в ней находится один маленький механизм, который висит на волоске», – признавал другой его воспитатель, Порошин. «При самых лучших намерениях вы заставите ненавидеть себя», – предупреждал он своего ученика.

Как же он подурнел!

В детстве Павел был живым, резвым, миловидным ребенком, а потом – сильно подурнел и стал очень некрасив и лицом, и фигурой. Двигался как марионетка, если чувствовал на себе посторонние взгляды, то сразу выпрямлялся, стараясь выглядеть величаво – но выглядел смешно. Голова его напоминала череп, обтянутый кожей.

После воцарения его матери многие обвиняли ее в том, что Екатерина короновалась сама, а не передала трон законному наследнику – восьмилетнему Павлу. Однако если учесть, что его отец, Петр Федорович, планировал развестись с Екатериной и жениться на Елизавете Воронцовой, то вполне возможно, что он бы вовсе отстранил Павла от престолонаследия в пользу возможных детей от этой женщины. Но, несмотря на это, мальчик идеализировал образ отца.

Екатерина, хоть и не испытывала к сыну нежных материнских чувств, обязанности свои по отношению к нему выполняла исправно: он имел прекрасных учителей и ни в чем не нуждался. Но их отношения не налаживались. Напротив: после нескольких попыток привлечь сына к управлению Екатерина пришла к выводу, что ее сын ничего не понимает в делах, в то время как Павел стал считать, что его несправедливо отстраняют от правления. К тому же, находилась масса недоброжелателей, которые передавали наследнику самые гнусные сплетни о его матери, нарочно стремясь выставить ее в черном свете.

Чтобы избежать столкновений и конфликтов, в 1783 году Екатерина II подарила сыну Гатчинское имение. Фактически это напоминало ссылку, но ссылку почетную: наследник получил самостоятельность и мог на практике проверить свои способности организатора и руководителя.

В Гатчине Павел завел обычаи, резко отличные от петербургских: создал «гатчинскую армию» из нескольких батальонов и целыми днями лично муштровал их на огромном плацу перед дворцом. Офицеры и солдаты должны были быть в полной форме. Они носили неудобные смазанные салом парики и тесные мундиры, подвергались наказаниям шпицрутенами за малейшие упущения.

Из Гатчины – в Петербург!

Скоропостижная кончина Екатерины II 6 ноября 1796 года открыла Павлу дорогу на трон. Как только Павел получил весть, что его мать без сознания, он с гатчинскими полками занял дворец, поспешив опечатать все документы матери.

«Великий Князь Павел расположился в кабинете за спальней своей матери, так что все, кому он давал распоряжения, проходили мимо Государыни, еще не умершей, как будто ее уже не существовало. Эта профанация Величества, это кощунство, недопустимое по отношению и к последнему из людей, шокировало всех и представляло в неблагоприятном свете разрешавшего это Великого Князя Павла», – писала Варвара Головина. Особенно страшно поразило ее то, что еще до фактической смерти императрицы великие князья Александр и Константин явились во дворец, одетые в гатчинские мундиры, которые Екатерина не любила.

Есть легенда, что императрица хотела отстранить своего сына от престола и передать его старшему внуку, Александру Павловичу, но встретила противодействие со стороны высших государственных сановников. Некоторые мемуаристы говорят, что она даже отразила это в завещание, но документ был сожжен в камине.

Когда врач Рожерсон объявил, что для государыни «все кончено», Павел выкрикнул: «Попа сюда!» – и потребовал, чтобы все сановники немедленно принесли ему присягу. Во время церемонии он заметил отсутствие Алексея Орлова. Ему передали, что шестидесятилетний граф болен и лежит в постели, на что было замечено:

– Я не хочу, чтобы он забыл 28 июня! – это был день трагического события в Ропше.

За Орловым был отправлен Ростопчин, граф Орлов-Чесменский явился, взял свечу и четко произнес слова присяги. В нем не было замечено никакого смущения.

Следующим шагом Павла было распоряжение перезахоронить прах своего отца. И именно граф Орлов был должен нести императорскую корону. Вскоре после этого Орлов выхлопотал разрешение уехать за границу.

Затем Павел освободил Новикова из Шлиссельбургской крепости и Тадеуша Костюшко, который содержался в нижнем этаже Мраморного дворца в Петербурге. Последний «отблагодарил» его, немедленно сбежав во Францию, чтобы там снова возглавить борьбу против России.