Сын за сына - Александр Содерберг

Начальники любят отчеты. Одним из таких она сейчас и занималась – подробный обзор, содержащийся в одной папке.

Через старый динамик прошлого века пробивался голос Эроса Рамазотти. Анн Маргрет сложила распечатанные документы в папку, выпила еще вина.

Если б она была трезва, обладала аналитическим складом ума или критически проверила отчет, то, возможно, заметила бы связь, хоть и маленькую.

Но Анн Маргрет двигал комплекс отличницы, который коренился в желании получать похвалу. А такая особенность личности слишком часто приводит к узости взглядов.

Потом она позвонила ему, навеселе, и, расхрабрившись, извинилась за поздний звонок; сказала, что вот работала над отчетом дома и хотела бы узнать, не посмотрит ли он его в ближайшее время. Он мог бы зайти и проверить его у нее дома, выпить бокал вина – или завтра, на работе?

– Я зайду, – прохрипел Томми.

Анн Маргрет причесалась перед зеркалом в ванной, накрасила губы, проверила, не просвечивают ли трусы сквозь белые брюки. Она напевала песню Эроса, ни слова не понимая по-итальянски. Брызнув духи на правую сторону шеи, потерла ее запястьем, сделала милое лицо перед зеркалом. Потом выпила еще немного вина из пакета, который неожиданно оказался пустым. Анн каждый раз этому удивлялась.

Она достала новый из холодильника, привычно сняла защитную пленку и наполнила бокал.

Через полчаса звонок в дверь. Анн Маргрет пробежалась по квартире, чтобы проверить, всё ли в порядке.

Томми с мутным взглядом улыбался, когда она открыла дверь. Он, конечно, тоже был слегка пьян.

Она, двигаясь немного призывно, прошла на кухню, Томми за ней.

Они сели рядом за стол. Свечи пахли фиалками. Анн Маргрет предложила вина и приступила к делу, рассказывая и докладывая. Даже смеялась, радуясь тому, что Томми не злится.

Он не слушал, смотрел на стену. Приклеенные буквы: Carpe diem[26]. Томми тупо разглядывал слова, забыв, что они означают.

Наконец он подался вперед, взял папку со стола, положил ее на колени и начал бегло просматривать страницы. Анн Маргрет говорила об Антонии Миллер.

– …Следующие звонки были сделаны ее матери, которая живет в Фальщёпинге, в японский ресторан, этому Ульфу, пара единичных звонков – подругам.

Томми читал, а Анн Маргрет все разъясняла. Отголосок чего-то у него в сознании.

– Ульф какой? – перебил он.

Анн Маргрет перестала тараторить, немного подумала над вопросом и отмотала назад пленку памяти.

– Ульф, – сказала она. – Ну, тот, из шпионского отдела. Ульф Ланге.

Анн Маргрет наклонилась к пакету и нажала на кнопку. Бокал наполнился вином.

– Ты получал информацию о нем в предыдущих отчетах. – Она отпила из бокала. – Антония разговаривает с ним по телефону несколько раз в неделю. Возможно, они встречаются; я написала, что у меня есть подозрение. Доказательств нет, но вероятность велика… так что я все записала для тебя. Собственный анализ, можно сказать.

– Они разговаривают в рабочее время? – спросил он.

– Что?

– Они говорят на службе или в частном порядке?

– Посмотрим, – сказала Анн Маргрет, откашливаясь, чтобы скрыть нервозность.

Она пролистала назад папку, лежащую у Томми на коленях, наклонилась, провела по указателю пальцем и сунула его под пронумерованную ячейку.

Ей понадобилось время. Анн Маргрет перенесла папку с коленей Томми на стол, нашла телефонные номера и время звонка.

– Ммм, как я и думала, – тихо сказала она. – Это частные беседы. Чаще всего они разговаривают вечерами.

– И они пара, ты говоришь, – Антония с Ульфом? – спросил Томми.

– Я не знаю, но я провела параллели и пришла к выводу, что…

– Ты – золото, – без воодушевления перебил он.

Она неловко улыбнулась.

– Аа… спасибо.

Томми забрал папку, перелистал назад и начал читать сначала. Он проглядывал лист за листом, в то время как Анн Маргрет хлебала вино и без умолку болтала.

Он даже удивился тому, насколько ясна картина. Тому, что структурно папка была просто-таки открытой книгой о делах Томми.

Он бросил взгляд на сидящую рядом женщину, которая чесала языком и старалась выслужиться. Неужели она и понятия не имела о том, что произошло? Все же написано здесь, к тому же в логической последовательности. Любой внимательный человек понял бы, что Томми Янссон, последние полгода задававший ей все эти вопросы, с большой вероятностью замешан в убийстве Гуниллы Страндберг и Ларса Винге. Она что, совсем дура, эта женщина, сидящая рядом с ним?

– Это надо отметить! – сказал Томми, захлопнув папку.

Анн рассмеялась.

– Отметить? – Она допила остатки вина.

– Ты проделала выдающуюся работу, Анн Маргрет. Пойдем!

Она непонимающе смеялась.

– Что?

Томми скрыл раздражение, он терпеть не мог повторять.

– Пойдем отмечать! Только сначала выпьем по бокальчику.

Счастливый гогот Анн Маргрет.

– Боже мой! Да?

* * *

Томми и Анн Маргрет вдвоем у нее на тесной одинокой кухне. Он позаботился о том, чтобы она продолжала пить вино, пока не стала совсем пьяной и не потеряла последнюю связь с реальностью, которая все-таки, как казалось, у нее была. Так и получилось. Анн Маргрет встала и стала нелепо танцевать, глядя в потолок и размахивая руками.

Вот она качнулась вперед и попыталась поцеловать его. Проницательность на нуле. Замечательно.

Томми нашел пачку апельсинового сока, бутылку ликера «Кампари» в дверце холодильника и водку в морозилке. Затем смешал опасный коктейль прямо в бутылке «Кампари» – минимум сока и море спирта – прихватил с собой два стакана.

– В дорогу, – сказал он.

Анн Маргрет хотела ответить ему в рифму, но произнесла что-то нечленораздельное.

* * *

Они сидели в его служебной машине. Анн Маргрет пила коктейль, проливала на сиденье и крутила радио – ей хотелось музыки. Она подпевала, Томми с отвращением на нее косился. Ей так легко удавалось вызывать в нем это чувство.

Ехали они долго, но Анн Маргрет была настолько пьяна, что у нее пропало чувство времени.

Они свернули туда, где Томми убил Майлза Ингмарссона, где утонула любимая Уве Нигерсона.

– Где мы? – спросила женщина; она говорила невнятно и жалостливо.

– На природе. У нас будет небольшой пикник.

Анн Маргрет порывисто взглянула в кромешную темноту. Потом снова на Томми.