Хозяйственные будни красавицы и чудовища - Татьяна Михаль

Адам горько рассмеялся.

— Отец оставил о себе только одну память, Лара - его всегда не было рядом. Мной занималась мать и дед. Вот кто действительно для меня был семьёй. И не стоит переживать, я не собираюсь терзаться сомнениями и мыслями, что продал эту фигурку во благо Бистауна. Тем более, этот лев и на льва не похож. А отец всегда так над ним трясся и так его любил, что я даже ненавижу эту древность.

Я вздохнула.

— Почему раньше его не продал?

— Не поверишь, — тряхнул он головой и ударил ладонью по кровати, отчего статуэтка тут же подпрыгнула. — Я давно бы его продал, но он словно в воду канул. Я не мог его найти много лет! А тут эта фигурка появилась, словно из ниоткуда!

— Да-а-а? — нахмурилась сильнее. — Как странно...

Снова взяла фигурку в руки и произнесла задумчиво:

— И где же ты так долго прятался, скажи на милость?

Естественно, горный лев не ответил. Камни в принципе не умеют говорить.

Подняла взгляд на Адама и сказала:

— А может быть, он прятался от тебя, выжидая удобный момент? Чтобы ты мог использовать его во благо Бистауна именно в нужное время.

На лице Адама заиграла та особенная, бесценная для меня улыбка.

— Я уверен, что он ждал того дня, когда ты придёшь в мою жизнь, Лара и поможешь её изменить к лучшему. Поверь, сам бы я вряд ли умело распорядился вырученными за него средствами, а вот с тобой... Ты невероятно умная и проницательная женщина, Лара. Тебе я полностью доверяю. И очень тебя люблю.

Я в смущении и замешательстве тут же натянула на себя одеяло, прикрывая наготу, понимая, как глупо выгляжу при этом, но ничего не могла с собой поделать. Адам засмущал меня своей высокой оценкой моих умственных и управленческих способностей. Хотя, по сути, я ещё ничем ему не помогла. Пока только всё в планах.

Я взглянула на него и, собрав всё своё мужество, решила признаться. Почему-то именно сейчас мне показалось, что для слов любви идеальный момент.

— Мы не так давно знакомы, Адам, но я уверена на все сто процентов, что тоже люблю тебя.

Он прижал меня к себе:

— Тебе ничего иного и не остается. Не думаю, что я мог бы выдержать любовь без взаимности, Лара.

Ласково улыбнулась графу и спросила:

— Навскидку, а сколько примерно можно выручить при продаже этого уродства?

— Отцу в своё время предлагали за него миллионы золотом.

У меня чуть челюсть не отвисла.

— Да ладно? — прошептала, решив, что Адам шутит.

— Правда, — кивнул он.

— Вот же... странные люди, — пробормотала озадаченно. — Готовы платить огромные суммы за какие-то статуэтки, сделанные пять тысяч лет назад явно подвыпившим и криворуким древним.

— Нам не понять ценителей истории и искусства, Лара, — наигранно грустно произнёс Адам, и рассмеялся. А я с удовольствием подхватила его смех.

* * *

-Лара-

Восхитительное летнее утро — в подобные деньки, когда в природе всё сверкает, всё свежо и пьяняще прекрасно, душа так и требует закружиться в танце и излиться в песне. Свежий ветер лениво гонит пушистые одеяла облаков по синеве утреннего неба. Благие начинания — вот что обещают нам такие дни, наполненные радостью, исполненные совершенства.

С чистыми помыслами, открытым сердцем и душой, радостью и счастьем мы встречали дорогого нам гостя - покупателя старинной статуэтки горного льва виконта Джона Райли. По крайней мере, я себя именно так и настраивала.

Виконт Джон Райли - старший сын старого графа Картера Райли.

Своего сына прислал уже немощный граф, дабы выкупить ту самую статуэтку, о которой он мечтал с момента, когда отец Адама её нашёл.

О цене Адам завуалированно договорился в переписке с графом и когда озвучил мне сумму, долго хохотал над моим потрясённым лицом.

Десять миллионов золотом. Как вам?

Когда я услышала сумму, то затребовала, чтобы Адам спрятал эту вещицу. Не знаю, да хоть бы и проглотил бы её будучи волком, пока мы не получим за неё деньги, дабы некоторые личности всё ещё проживающие в Бистауне не смогли даже пальцем тронуть статуэтку.

Адам долго смеялся над моими метаниями и переживаниями, что львёнка нужно бережно убрать в шкатулку. Шкатулку в какой-нибудь ящик, а ящик схоронить на три километра под землёй!

Боже! Да я несколько дней спать не могла, переживая, что львёнка нашего расчудесного и распрекрасного кто-то да стырит!

Но тётки оказались в здравом уме и особо не отсвечивали. Отсиживались в своих комнатах, иногда гуляли в заросшем парке Бистауна и косились на нас с Адамом с явной подозрительностью.

Вот зуб даю, что они вынашивают план гадости и мести. Натура у них такая - гадючья. Но да чёрт с ними. Адам, можно сказать, лишил их главного оружия.

В общем, с лёвой мы спали втроём - я, Адам и горный лев.

Носили его тоже с собой по всем делам - на трапезы, в кабинет и так далее. В общем, без присмотра статуэтка не оставалась ни на минуту.

Как вы, наверное, поняли, извилась я так, что у меня именно сегодня неимоверно счастливая улыбка приклеилась к лицу, хватка была звериной, а глаза сверкали как у маньяка-убийцы, повстречавшего свою идеальную жертву.

Ровно неделя на переписку. Ещё неделя на сборы виконта и саму дорогу. И вот, когда я уже готова была кого-нибудь прибить, придушить, закопать и воскресить, к нам приехал... хахаха! Не ревизор! Виконт Райли!

И всё бы ничего, вот он, почти родимый, с двумя огромными сундуками золота, которые охраняла зловещая охрана аристократа, но я понимала, что прежде чем состоится сделка, нам понадобиться пройти двенадцать кругов этикета!

Выдержу ли?

У нас с Адамом за эти недели уже был составлен гениальный план-проект по восстановлению графства.

Наброски по источнику.

Почему наброски? Потому что мы пока не знали, что думает король, и каков будет его ответ.

Если честно, мы ожидали, что Его Величество быстро ответит и даст своё добро. Но ответа не было. И я опасалась, как бы он не наложил вето на волшебный источник.

Думать об этом не хотела, и нагнетать тоже. Вот придёт ответ - там и будем решать, исходя из того, что решит монарх.

А пока. руки так и чесались как можно скорее отдать статуэтку горного льва и заполучить золото.

Адам всё время надо мной посмеивался и старался разрядить и смягчить напряжённую обстановку. Я ведь переживала: вдруг виконта ограбят по пути? Вдруг граф передумает? А вдруг виконт наплюёт на мнение отца и прогуляет всё золото в первом попавшемся заведении с легкодоступными дамами?