Игры с огнем, или Убить ректора - Анна Бахтиярова

Тетка молчала. Стояла и смотрела с ужасом, а губы дрожали.

— Распечатай дом, Джильда. Так будет лучше, — проговорила Клара, положив руку сестре на плечо, и повернулась к племяннице. — Успокойся, Фрида. Можешь ехать на все четыре стороны.

Та с трудом подавила обиду и желание кричать еще и еще. Можешь ехать! Ишь какая добренькая! Это, между прочим, не ей пытались размозжить голову огромным молотом!

— Идём собираться, Лола, — проговорила Фрида, поднимаясь.

Ее шатало, как морячка в шторм. Но она заставила себя спуститься по лестнице. Лола засеменила следом. Но сначала обвела всю родню хозяйки грозным взглядом и издала смачное шипение. Мол, смотрите у меня…

— Почему ты сбрасываешь со счетов тетку Клару? Подозревать, так всех, — философски заметила Анжела, осушив стопку крепкого алкоголя.

— Потому что это безумие. И с чего ты вдруг заговорила о Кларе?

— Ну, говорить о Веронике ты до сих пор не хочешь. Так что обсудим Клару.

— Я вообще не хочу ни о чем говорить. Ты так и не поняла за неделю?

Фрида посмотрела на свой пустой стакан и потянулась за бутылкой, но Анжела отодвинула ее щелчком пальцев.

— Тебе хватит. Восьмой день накачиваешься. Возьми себя в руки, Кощеева.

Фрида понимала, что подруга права, но остановить стремительное падение в бездну было выше ее сил. Она хотела «падать». Моральные силы закончились. Из-за очередного нападения. Из-за беспорной причастности кровного родственника. И из-за Марка.

Фрида набрала его номер в тот же день, когда едва не стала жертвой треклятого молота. Позвонила Марку, пока ехала к Анжеле в такси. Он не ответил. Включилась голосовая почта. Тогда Фриде не хватило духа оставить сообщение. Но после семи безответных звонков в течение двух дней она не выдержала. Объявила в трубку, что едва не утдала концы после очередного покушения, и ей не помешает поддержка. Увы, Марка и это не проняло. Видно, времяпрепровождение с Арникой перевешивало всё на свете.

Конечно, можно было бы поискать другие объяснения. Например, что Марк лежит присмерти, поэтому не может ответить. Но Фрида знала, что чушь это собачья. Джонс не ощущал и намека на угрозу для хозяина. Мол, жив-здоров, а почему тот не отвечает, оберегу неведомо. Переводчиком работала Лола. Кошке было явно неудобно передавать ответы хахаля. Но ничего не поделаешь. Что есть, то есть.

С тех пор Фрида… «развлекалась». На вечеринках, что устраивала Анжела в честь новогодних праздников. Фрида танцевала, флиртовала с незнакомыми мужчинами, чуть не устроила стриптиз на барной стойке. А когда шумное веселье заканчивалась, накачивалась алкоголем до беспамятства, пока не вырубалась там, где сидела. В кресле, за столом или… под ним. Неважно. Первородной ведьме древнего клана было плевать. Пару раз после вечеринок Фрида едва не затащила в кровать первых встречных мужиков, но в последний момент останавливалась. Накрывало осознание, что ей для любовных утех не нужен никто, кроме Марка. Это растраивало пуще прежнего, и Фрида опять искала утешения на дне бутылки.

— И всё-таки стоит рассматривать всех родственников, — не сдавалась упорная Анжела, повторным щелчком отодвинув бутылку еще дальше от Фриды.

— И какой мотив у тетки Клары? — поинтересовалась та, попыталась щелкнуть пальцами, чтобы вернуть бутылку, но ни черта не вышло. В голове царил туман, заклятье не офрмилось, как надо, и не сработало.

— Ее сын ведь второй по старшенству в вашем поколении, так?

— Э-э-э… — Фрида задумалась. Гадкий туман мешал мыслям выстроиться в стройный ряд. — Они с Джильдой родили почти одновременно. Но, да, Клара управилась недели на две раньше.

— Значит, не будь тебя, ее сын получил бы главную силу.

— Не аргумент, — Фрида потерла ноющие виски. — У нас с двоюродными братьями приличная разница. Если бы моя мать не заколдовала Ромочку, он бы женился на своей школьной возлюбленной. В их браке ребенок появился бы раньше, чем тетки обзавелись потомством. Они обе младше Ромочки. К тому же, моя смерть не передаст силу кому-то другому. Сила либо моя, либо ничья. Так что Кларе убивать меня нет смысла.

— Значит, это Вероника.

— А у нее какой мотив? Чем я ей мешаю? Мы ничего никогда не делили. Ни шмотки, ни мужиков, ни отцовскую любовь. Ее враг нынче — Виталина.

— Но молот же не сам себя заколдовал, — напомнила Анжела.

— Не сам, — Фрида с тоской заглянула в пустой стакан. — Только я не знаю, на кого из них думать. Двое выглядят подозрительно. Ромочка с Джильдой. Но это не они. Двое выглядят совсем неподозртельно. И это тоже вряд ли они.

— Такие рассуждения — тупик, подруга. Или… кротчайший путь в могилу.

— Типун тебе, — огрызнулась Фрида и поднялась. — Пора проветриться.

— Куда это ты намылилась? — спросила Анжела подозрительно. — Приключения искать на пятую точку?

— Нет, я просто хочу на свежий воздух. Постою во дворе. Или похожу вокруг дома. Голова болит страшно.

— Так и надо твоей голове. Меньше пей, — проворчала Анжела, но не остановила подругу, поверив на слово.

Фрида, правда, не собиралась искать упомянутые приключения. Только подышать, привести мысли в порядок. И сразу назад. Но стоило выйти из дома, кутаясь в пальто и щурясь на яркое зимнее солнце, как мимо прошла парочка. Просто незнакомцы. Парень и девушка. Но они держались за руки, улыбались друг другу и выглядили счастливыми до тошноты. При виде на них хотелось взвыть белугой или забиться в угол. Надолго.

— Ненавижу, — прошептала Фрида, не понимая, к кому обращается. К себе или к Марку.

Это же надо было так запасть на мужика!

Подобное «умопомрачение» случалось с Фридой в третий раз. Первый был ещё в Академии, когда она безответно страдала по красавчику Кириллу Аверину. Второй раз с Адрианом. Отношения из оперы «люблю, жить не могу, всё на свете стерплю и прощу». Но чувства вмиг улетучились, стоило застать его с любовницей. Что же сейчас творится? Она же знает, что Марк проводит дни и ночи с Арникой. Почему же ее не отпускает? Почему не получается смотреть в сторону других мужчин? Из-за лучшего в жизни секса? Но ведь ей не этого хочется. В смысле, не только этого. Стоит закрыть глаза, как представляются прогулки по зимнему городу, вечерние просмотры кино в обмнимку на диване, утренние пробуждения и совместные завтраки.

— Кощеева, ты сошла с ума, да?

А как еще объяснить одержимость мужиком, которого она недавно звала «костюмчиком»?

Фрида мысленно пожелала Марку с Арникой отравиться в пражском ресторане и собралась, было, вернуть в теплый дом подруги, как вдруг…

— Когда же ты отправишься на тот свет, перворожденная ведьма? — зашипели в ухо, и рука в белой перчатке зажала Фриде рот.

Фрида могла справиться. Наверняка. Но помешал чертов хмель. Перворожденная ведьма древнего клана промедлила пару секунд, но противнику, кем бы он или она ни был, хватило их сполна. Вот только что Фрида видела улицу, стены домов, искрящийся на солнце снег, сквер метрах в трехстах. И вдруг осталось только небо. Бесконечное сине-фиолетовое небо, с которого сыпались белые хлопья. Фрида лежала под ним не в силах пошевелиться, а снежинки падали на лицо. Сначала они таяли на щеках и стекали водой. Но прошла минута, другая, третья и кожа начала терять живое тепло. Снежинки ложились на нее нетронутыми, липли друг к другу, создавая корочку льда.